Камень Света - Дэвид Зинделл

– А, камень Света… Насчет этого у меня новости. Леди Нимайю согласна на наше очищение. Мы должны встретиться у озера следующим утром. Затем, полагаю, мы сможем осмотреть храм.

Я вернулся вместе с Мэрэмом в гостевые комнаты и присоединился к нашим друзьям за превкусным ужином. Настроение потихоньку поднималось, ибо пища была того редкого, придающего сил качества, которое можно было отыскать лишь здесь и нигде более. Лильяна красноречиво восхваляла прелести острова, напоминая нам, что на протяжении эры Матери такими был почти весь Эа. Альфандерри обучал мэйанских детей игре на мандолине. Они тоже многое ему показали – не только свои песни, но и простоту безыскусных голосов, приведших Альфандерри ближе к Песне, которую он так желал спеть. Мастер Йувейн, с Лильяной в роли переводчика, бродил по городу, собирая истории о прошлом мэйи и пытаясь решить загадку их происхождения. Он также начал учить их язык и в течение месяца надеялся его записать. Атара с утра прошла полпути по склону огненной горы, желая получше осмотреть остров. И теперь, глядя через окно на озеро мечтательными глазами, она сказала, что не хотела бы никогда его покидать.

Только Кейна, казалось, не тронула местная магия. Допив остатки вина, он принялся расхаживать по комнате.

– Не спорю, мэйи создали для себя рай. Но если Красный Дракон когда-нибудь пошлет сюда хотя бы один боевой корабль, тут останется только пепел.

Эти мрачные слова напомнили нам о цели нашего путешествия. Спать мы отправились в несколько более мрачном расположении духа, желая отдохнуть и приготовиться к следующему дню.

Утром, едва солнце встало над горизонтом, мы пришли на восточный берег озера. Почти совершенная голубизна неба отражалась в спокойных зеркальных водах. По гладкой поверхности скользили сотни лебедей с белоснежными крыльями и изящными длинными шеями, такими же прекрасными, как линия небес.

Мэйанцы со всего острова уже собрались, чтобы стать свидетелями предстоящего события. Они были одеты в простые белые одежды и сидели на низких скамьях, расставленных вдоль берега. Наметанным глазом, привыкшим оценивать количество людей в битве, я насчитал по крайней мере пять тысяч человек.

Мы стояли у самой нижней скамьи; лишь ряд белых мраморных ступеней, уходящих под воду, лежал между нами и тихо плещущими волнами. В десяти футах от нас, в том направлении, куда вели ступени, на мелководье возвышались три колонны – вероятно, остатки большей постройки. Лильяна, тихо переговорив с одной из служительниц храма, сказала, что когда-то озеро было не так полноводно – оно поднялось, потому что его наполнили слезы Владычицы. Я понял, что нам тоже предстоит погрузиться в воду, и ужаснулся, так как вода выглядела ледяной.

Вскоре с шестью помощницами пришла леди Нимайю. Ее грациозное тело покрывало белое, как оперение лебедя, платье, вышитое красными розами. Владычица встала спиной к озеру, глядя на нас и на тысячи своих людей на лужайке. Сильным чистым голосом она сказала, что мы по своей воле захотели очиститься.

По такому случаю все мы облачились в струящиеся белые одеяния мэйи. На удивление мягкие, они были сделаны из той же пушистой козьей шерсти, что и наши одеяла. Я, конечно, снял кольчугу, и Кейн тоже, но мы все еще носили мечи: он – потому что так хотел, я – потому что не мог оставить свою душу.

Все последующее свелось к простейшей церемонии. Леди Нимайю сказала о горестях, которые все вынуждены терпеть и которые способно смыть лишь большее горе матери. В течение долгих веков, с самого начала времен, слезы Матери собирались в этом озере, дабы народ мэйи мог испить горчайшей боли мира и возрадоваться его прелести.

– Ибо ради этого мы в мучениях появляемся из утробы Матери: мы должны научиться познавать радость.

Без дальнейших слов она повела нас вниз к озеру. Как я и боялся, вода была ужасно холодной, буквально обжигающей. Но вскоре, когда мы опять стояли на лужайке перед ступенями, солнце согрело нас, изливая золотое сияние на наши промокшие одежды и мокрые волосы. Его свет был как никогда чист и нежен; глядя на зеленую долину, мы увидели, что мир необычайно хорош.

Мэйи, сидя на траве, дружно приветствовали наш маленький подвиг. В первых рядах я заметил улыбавшихся Пилари, Ризу и их детей.

Леди Нимайю выступила вперед.

– Лишь в очищении может быть истина, красота и благородство. И любовь, из которой они проистекают. Ты все еще ищешь этого, Вэлаша Элахад?

Хотя вопрос относился ко мне, было ясно – она ждет, что я стану говорить за нас всех. Слабый ветерок как раз пробрался под мокрые одежды, холодный и бодрящий, как само озеро.

– Да, – сказал я, чувствуя, что леди Нимайю испытывает меня или же призывает увидеть правду, которую воды озера так ясно открыли мне. – Мы ищем золотой джелстеи, который называют камнем Света. Мы ищем Чашу Небес.

При этих словах Мэрэм застонал. Лишь присутствие Лалайи, одной из служительниц храма, утихомирило его. Лильяна не хотела переводить мои слова, но я требовательно кивнул, и она подчинилась. Потом я показал свой медальон и объяснил значение различных символов, изображенных на нем.

– Хорошо, что ты добровольно сказал нам правду. – Леди Нимайю подошла к остальным моим друзьям, чтобы посмотреть на их медальоны. – Позволь мне поступить так же. Вчера мы советовались с Морским народом. Они рассказали нам, зачем вы прибыли сюда – вы ищете сияющую вещь, называемую джелстеи.

Известие о том, что мэйи способны говорить с Морским народом, потрясло меня. Лильяну тоже. Она уставилась на леди Нимайю ореховыми глазами, полными удивления и зависти.

– Как это было в эру Матери, мэйи не нуждаются в синих джелстеи, чтобы беседовать с китами, – пробормотала она, взглянув на свою фигурку.

Похоже, леди Нимайю поняла ее без перевода.

– Морской народ ничего не знает о золотой чаше. Не знаем и мы. Подобной вещи на нашем острове нет.

Разочарование было подобно кислому фрукту. Я не мог вытерпеть разбитых надежд своих друзей.

– Может, камень Света спрятан так давно, что мэйи позабыли о нем?

Снедаемый горечью, я невольно бросил взгляд на храм.

– Говорю тебе, камня Света у нас нет. Но вы можете искать его, в храме или где хотите.

Эти новости были малоутешительными, словно обещание вожделенной пищи, данное голодному человеку взамен настоящей трапезы.

Мэрэм не сводил глаз с Лалайи, мастер Йувейн, Лильяна и Альфандерри смотрели на меня. Кейн, нахмурившись, глядел в землю. Мы проделали такой далекий путь – казалось, наш поиск должен закончиться здесь, на затерянном острове у кромки мира.

– Теперь, когда вы вкусили слез Матери, – продолжала леди Нимайю, – вы вольны оставаться с нами, сколько пожелаете. Мы были бы только рады, если бы вы жили с мэйи всегда.

Я не умел читать мысли, однако знал, что все мои друзья думают о данной ими клятве: поиск камня Света не прекратится, пока болезнь, раны или смерть не повергнут их. Но разве не может тело, целое физически, истощиться от череды иссушающих жизнь ран? Не может душа болеть? Не может надежда умереть?