Савитри - Ауробиндо

аркой заставила

Резные, мыслью окутанные двери широко распахнуться,

Открыла перспективы духовного зрения

И изучила более небесного состояния входы

В твою восхитительную душу, что несет ключ золотой?

В тебе тайное зрение человеческую слепоту миновало

И открыло прошлое Время, путь моей колесницы,

И смерть, мой тоннель, по которому я еду сквозь жизнь,

Чтобы достигнуть своих незримых далей блаженства.

Я — стихший поиск ревнивых богов,

Преследующих обширный, мистический труд моей мудрости,

Пойманный в тысячах путях неба встречающихся.

Я — незавуалированного Луча красота,

Влекущая через глубокие пути нескончаемой ночи

Непобедимого пилигрима, душу земли,

Под вспыхивающими факелами звезд.

Я — нерушимый Экстаз;

Те, кто на меня посмотрели, горя больше не знают.

Глаза, что живут в ночи, мою форму увидят.

На бледных берегах пенящихся железных проливов,

Что струятся под серым измученным небом,

Две силы, из одного первозданного экстаза рожденные,

Идут рядом, но разлучены в жизни людей;

Одна к земле клонится, другая тянется к небу:

Небо в своих восторженных грезах о совершенной земле,

Земля в своих печальных мечтах о небесах совершенных.

Обе, страстно объединиться желая, порознь, тем не менее, идут,

Бесплодно разделенные своим пустым самомнением;

Колдовскими страхами от единства удержанные,

Мистично разлученные милями мысли,

Сквозь безмолвные бездны сна они смотрят.

Или разлеглись бок о бок на моих ширях,

Как жених и невеста, волшебно разлученные,

Они пробуждаются к томлению, но никогда обняться не могут,

Пока не пересечена тонкая дрожь нерешительности,

Между влюбленными на их брачном ложе

Лежит темный призрак меча.

Но когда фантом с его огненным лезвием уничтоженный тает,

Тогда никогда больше не смогут ни пространство, ни время

Разлучить с любимой возлюбленного; Пространство втянет назад

Великий, полупрозрачный свой занавес, Время будет

Трепетом бесконечного блаженства духа.

Пестуй этот момент небесной судьбы.

До тех пор, вы, двое, должны служить двойному закону,

Которые ныне лишь разведчики зримого проблеска,

Что, спеша через лес своих мыслей,

Мосты богов нашли узкие.

Ждите, терпя преграды хрупкие формы,

Разделяющие восхитительные ваши богатства,

Единства счастливого, восторженно увеличенного

Притяжением в пульсирующем воздухе между вами.

Однако, если ты хочешь мир неприятный покинуть,

Не заботясь о тяжком стоне существ, что внизу,

Перейди перешеек, перепрыгни поток,

Аннулируй свой контракт с трудящейся Силой,

Отвергни связь, что соединяет с земным родом тебя,

Отбрось свою симпатию к смертным сердцам.

Встань, утверди своего духа завоеванное право:

Сбрось скоротечного дыхания бремя,

Под взглядом холодным звезд равнодушных

Оставив на дерне свое тело заимствованное,

Поднимись, о душа, в твой дом, полный блаженства.

Сюда, на площадку Ребенка вечного игр,

Или иди во владения мудрых Бессмертных,

Скитайтесь со своим другом прекрасным под небом духовным,

Незакатным солнцем залитые,

Живите, как божества, не заботятся о мире которые

И не разделяют труд сил Природы тяжелый:

Они, поглощенные в своем самоэкстазе, живут.

Отбрось миф неясный земного желания,

О бессмертная, к блаженству восстань".

На Савитри, вслушивающуюся в своем сердце спокойном

В гармонию манящего голоса,

Лилась радость, превосходящая радость земли и небес,

Блаженство неведомой вечности,

Восторг из какого-то Безграничного ждущего.

Мелькнула улыбка, в глазах ее широких играя,

Уверенного счастья посланник,

Словно первый луч утреннего солнца

Рябился на двух просыпающихся лотосах-омутах:

"О осаждающий человеческую душу жизнью и смертью,

Удовольствием мира и болью, Ночью и Днем,

Искушающий его сердце далеким соблазном небес,

Испытующий его силу близким касанием ада,

Не поднимусь я в твой вечно длящийся День,

Как и твоей вечной Ночи избегла.

Мне, которая не сворачивает с твоего земного Пути,

Отдай другого себя, которого моя просит природа.

Не нужен он твоим просторам в помощь их радости;

Его дух прекрасный, тобой сотворенный, нужен Земле,

Чтобы восторг бросить вниз, как сеть золотую.

Земля есть место выбора могучейших душ;

Земля — поле боя героического духа,

Кузница, где Архимасон свои труды формирует.

Твои рабства на земле более велики, Царь,

Чем все славные свободы небес.

Небеса были мне родным домом когда-то,

Я тоже блуждала по украшенным звездами рощам,

Ступала по солнечно-золотым пастбищам и по лунно-серебряным травам

И слышала арфой звучавший смех их потоков,

И медлила под ветвями, с которых капала мирра;

Я пировала в полях света тоже,

Касаемая эфирными одеяниями ветра,

По твоим чудо-кругам музыки я ступала уже,

Жила в ритме мыслей, ярких и праздных,

Я отбивала гармонии быстрые восторженной шири,

Танцевала в спонтанных тактах души

Великие и легкие пляски богов.

О, ароматны аллеи, где твои дети гуляют,

И любимы воспоминания их ног

Среди чудо-цветов Парадиза:

Более тяжела моя поступь, мощнее касание.

Там, где богов и демонов битва в ночи

Или где на границах Солнца борьба,

Наученный сладостью и страданием жизни

Терпеть неровный пульс напряженный, что бьется

У края какой-то надежды божественнейшей,

Сметь невозможное с болью поисков острой,

Во мне дух бессмертной любви

Тянет руки обнять человечество.

Слишком далеки по мне твои небеса от страдающих.

Не совершенна радость, не разделенная всеми.

О, простереть вперед руки, окружить, охватить

Больше сердец, пока любовь в нас твой мир не заполнит!

О жизнь, жизнь под кружащими звездами!

Ради победы в турнире со смертью,

Ради сгибания тугого и сильного лука,

Ради сверкания великолепного меча Бога!

О ты, чья труба на турнирах звучнейшая,

Не убирай руки от неиспробованной стали,

Не забирай бойца, своего удара не сделавшего.

Разве здесь нет миллионов битв, что нужно вести?

О Царь-кузнец, ударь еще с лязгом свой начатый труд,

Свари нас в одно в своей могучей кузнице жизни.

Твоя прекрасно изогнутая, драгоценная рукоять зовется Савитри,

Твоего клинка улыбку ликующую зовут Сатьяваном.

Придай красоты форму, направь нас сквозь мир.

Не ломай лиру, прежде чем найдена песня;

Разве нет бесчисленных песен, чтобы их сочинять?

О с тонкой душою музыкант лет,

Исполни на моих регистрах то, что на своей флейте наигрывал,

Подними из усилия их первое неистовое стенание угаданное

И открой то, что еще не воспето.

Я знаю, человеческую душу я могу поднять к Богу,

Я знаю, он может принести Бессмертного вниз.

Наша воля трудится, волей твоей разрешенная,

Без тебя рев шторма пуст,

Бесчувственный вихрь — сила Титана,

Без тебя богов сила — ловушка.

Не дай бессознательной бездне поглотить расу людскую,

Что сквозь земное неведение пробивается к твоему Свету.

О с молниями души Громовержец,

Не отдавай смерти и тьме твое солнце,

Выполнения твоей мудрости скрытого твердого декрета добейся

И поручения твоей тайной и как мир широкой любви".

Ее слова стихли, затерявшись в необъятностях мысли,

Что их захватили на границах их крика

И скрыли их значения в далях,

Что