Джугафилия и советский статистический эпос - Дмитрий Орешкин

Пока дело выглядит так, что довоенные танковые приписки вряд ли превышали 10–20 %, да и то в основном за счет постоянной текучки и перетряски: сегодня исправные, завтра нет, сегодня пришли новые, завтра списаны старые, то в той дивизии, то в этой… Что же касается военного времени, то здесь наоборот — статистические игры раздуваются на порядок. Явно завышаются боевые потери — чтобы преуменьшить небоевые. Но так или иначе, советские боевые машины все-таки, похоже, существовали в объективной реальности. Следовательно, вопрос к профессионализму тех, кто ими управлял на самых разных этажах военной иерархии вплоть до Верховного. Во всяком случае, уже достаточно очевидно (впрочем, кому?), что 6 ноября 1941 г. тов. Сталин, как обычно, врет. И выстроившаяся ему в хвост многочисленная свора официальных военных историков тоже. Слаженно и упорно, в течение нескольких десятилетий.

Подведем промежуточные итоги.

Первое. По-другому партийные историки не могут и не должны. Иное немыслимо, ибо любое высказывание вождя сразу становится непререкаемой истиной. В результате тысячи казенных акынов героического эпоса, от генералов до школьных учителей, жизнь положили, доказывая народу, что советских танков: а) не было; б) ну, если были, то устаревшие и никудышные; в) в этом проявились исторические преимущества планомерно развивающегося социализма под личным руководством прозорливого Отца народов.

Виктор Суворов (в своей ранней Л-версии) совершил замечательный прорыв к исторической правде и первым немного почистил засиженную мухами советскую икону. За это ему многое простится. Однако в более поздних своих версиях (Суворов™) он присоединяется к акынам, хотя в противоположном логическом порядке: а) партийные «историки» нагло врут, а величие Отца народов следует подпирать совсем с другой стороны; б) танков у него было беспредельное количество; в) летом 1941 г. он был совсем-совсем готов свернуть Гитлеру шею (малой кровью, могучим ударом, на чужой территории — вопреки поганым коммунистам), через что в конечном итоге и пострадал.

Сервирована новая версия исторического вранья: пожалуйте кушать. Как ни крути, а к исходу сентября 1941 г. Советская армия потеряла более 7,5 тыс. танков только на западе и юго-западе. Притом что немцы имели в распоряжении на всем Восточном фронте их никак не более 3,5 тыс. (у самого Суворова™ — 3,35 тыс., включая мобилизованные в покоренной Европе). Никуда не денешься от вопроса об эффективности управления войсками, стратегической мудрости вождя и целительности предвоенной чистки кадров.

Может, в отличие от победного задора Суворова™, Гитлер все-таки был не такой уж кретин и за его расчетами к осени быть в Москве имелся свой весьма болезненный для советского восприятия резон? Основанный, в частности, на оценке реальных достижений Красной армии в финской войне…

Вспоминается нехорошее соображение противника Суворова Габриэля Городецкого (со ссылкой на дневник болгарского коммуниста Георгия Димитрова), что к лету 1941 г. в Советской армии мало что изменилось со времени Пленума ЦК 28 марта 1940 г., когда по итогам Финской кампании 40 % советских офицеров были прямо названы «шляпами, бесхарактерными, трусами и т. п.». Суворов™ шумно негодует на Городецкого, как будто тот сам это придумал — с гнусной целью оклеветать и поглумиться, раскачать и опорочить. Хотя он всего-навсего цитирует человека, которому большевики поставили большой памятник в Замоскворечье. Ведь, судя по представленным М. Солониным документам «танкового падежа» в первые месяцы Большой войны, тактическое и стратегическое управление войсками было, мягко говоря, не на высоте. Потери танков в соотношении 1: 50 в пользу атакующей стороны как-то не располагают к победным выводам.

Все-таки хочется поконкретнее понять, как и зачем эта безумная система функционирует. Ведь даже член Политбюро ЦК ВКП(б) Н.С. Хрущев истово верил, что с чем-чем, а уж с оружием-то у нас все в порядке. Пока однажды не встретился лбом с неласковой материей. Как всегда, совершенно не вовремя. Хотя в конце концов мы все равно победили. Что истинная правда. Залив все вокруг кровищей — главным образом, своей. Что тоже правда.

Сталин, рассуждает Хрущев, информацию о состоянии вооруженных сил получал через Ворошилова. Тот, конечно, докладывал, как он сам понимал. То есть по отчетам снизу. Считал (как ныне считает Суворов™), что Красная армия находится на высоком уровне…

Объяснения Н. Хрущева в свете представленных М. Солониным данных вызывают легкий приступ Когнитивного диссонанса. Ведь он был членом Военного совета того самого Юго-Западного фронта. И что, не знал о феерической танковой аннигиляции? Кстати, не исключено. Мог и не знать. Подозрение вытекает из его сообщений, разбросанных в других местах первого тома:

Или еще:

Наконец, конкретно о делах на Юго-Западном фронте:

Было бы странно, если б не скрывали. Как-то не по-советски. Генералы ничуть не заинтересованы посвящать его в неприятные детали: он может передать наверх, а там долго разбираться не будут. Чем меньше партийное начальство знает, тем лучше. С другой стороны, и его политическое дело тоже нехитрое: сверху вниз орать, угрожать и гнать в бой; снизу вверх оправдываться, валить на соседей и просить помощи. И еще надеяться, что пронесет. Так что мог и вправду не знать… Однако!! Что характерно, он жалуется на дефицит самолетов, винтовок, пулеметов, артиллерии, чего угодно — только не танков. То есть все-таки знает кошка, чье мясо съела? Если и знает, то не скажет. Ведь именно на его фронте был поставлен общесоюзный рекорд по танковому падежу. Совсем об этом не знать он точно не может — не идиот же.