Дань псам. Том 2 - Стивен Эриксон

Путник стоял шагах в шести от незнакомца и смотрел, как тот медленно выпрямляется.

Тисте анди.

С серебряной гривой. В руках меч, от которого тянутся призрачные цепи… ох… нижние духи, нет…

Путник произнес:

– Он говорил, что ты встанешь у меня на пути. – Голос звучал, как прибой, бьющийся в темный берег.

У Самар Дэв дрогнуло сердце.

Аномандр Рейк ответил холодно, веско и жестко:

– Что еще он тебе говорил?

Путник покачал головой.

– Где он? – спросил он. – Я чувствую – он где-то рядом. Где?

Теперь «он» – не про Котильона. Сейчас говорят не о нем. А о том, кого ищет Путник. Кого искал все время.

– Да, – сказал Рейк. – Рядом.

С дымного ночного неба послышалось густое хлопанье крыльев. Самар Дэв в тревоге взглянула вверх и увидела Великих Воронов. Они рассаживались по краям крыш. Десятки, сотни – они не кричали, только непрерывно хлопали изогнутыми крыльями. Собирались, собирались на арке ворот и на стене по обе стороны. Садились везде, откуда будет хорошо все видно.

– Тогда отойди, – скомандовал Путник.

– Не могу.

– Проклятье, Рейк, ты мне не враг.

Сын Тьмы наклонил голову, словно услышал комплимент, получил неожиданный дар.

– Рейк. Ты никогда не был моим врагом. И ты это знаешь. Даже когда империя…

– Знаю, Дассем. Знаю.

– Он говорил, что так и будет. – В голосе звучало отчаяние и смятение.

Рейк не ответил.

– Он сказал, – продолжал Дассем, – что ты не уступишь.

– Нет, я не уступлю.

– Прошу тебя, Рейк, помоги мне понять – почему?

– Я здесь не для того, чтобы помогать тебе, Дассем Ультор. – И в этом признании Самар Дэв услышала искреннее сожаление. Сын Тьмы охватил двумя руками длинную рукоять Драгнипура, подняв эфес вверх и вправо, и принял боевую стойку.

– Если тебе так нужен Худ, – сказал он, – иди и возьми его.

Дассем Ультор – Первый Меч Малазанской империи, которому полагалось быть мертвым. Словно сам Худ желал этого – Дассем Ультор, которого они называли Путником, обнажил меч; гравированное лезвие блеснуло, словно обрызганное каплями серебра. У Самар Дэв появилось ощущение вздымающейся волны. Две стихии. Море и камень, море и камень.

В толпе зевак с двух сторон улицы зазвучала тихая песня.

Самар Дэв смотрела на ряды лиц, горящие глаза, шевелящиеся в унисон губы. «Нижние боги, это культ Дассембрея. Это приверженцы культа, узревшие своего бога».

И ритм песни, ритм этого бормотания был ритмом поднимающейся глубокой воды. Холодной и ненасытной.

Самар Дэв заметила, как Аномандр Рейк бросил взгляд на меч Дассема и, похоже, печально улыбнулся – за мгновение до того, как Дассем бросился в атаку.

Никто из наблюдателей – ни приверженцы культа, ни Самар Дэв, ни Карса Орлонг, ни даже пять Гончих Тени или Великие Вороны на всех крышах – не успел заметить первое столкновение клинков. Брызнули искры, ночной воздух зазвенел от ужасных выпадов, контрвыпадов, хруста лезвий о гарды. Даже тела поединщиков расплылись мутными пятнами.

И вдруг оба воина шагнули назад, разорвав дистанцию.

– Лики в Скале, – прошипел Карса Орлонг.

– Карса…

– Нет. Только дурак сунется между ними.

Голос тоблакая… дрожал.

Дассем снова бросился вперед. Не было воинственных криков, громогласных проклятий и даже утробного рычания, когда железо билось о железо. Зато запели мечи – два ужасных печальных голоса сливались в мрачных синкопах. Выпады, удары, блокировки, свист лезвия там, где мгновение назад была голова; тела извивались, уклоняясь от контрвыпадов; искры рассыпались дождем вокруг бойцов и скакали упавшими звездами по булыжнику.

Больше они не прерывались. Безумная схватка не ослабевала, а длилась и длилась. Две силы, не желавшие поддаваться, не согласные отступить хоть на шаг.

И все же, несмотря на ослепительную скорость, на дождь искр, брызжущих, как кровь железа, смертельный удар Самар Дэв увидела. Увидела ясно. Видела неопровержимо – и почему-то, почему-то все было неправильно.

Рейк, широко расставив ноги, поднял эфес на уровень лица, острием Драгнипура вниз, словно повторяя исходную позицию, потом поднял выше; а Дассем, обхватив свободной ладонью руку, держащую меч, вложил весь вес тела в боковой удар – он как будто хотел взлететь, чтобы обрушиться в объятия Рейка. И его меч встретился с лезвием Драгнипура под прямым углом, на мгновение образовав идеальный крест – а сила удара отбросила Драгнипур назад…

…и тот задним лезвием вошел Аномандру Рейку в лоб и раскроил лицо.

Руки в перчатках выпустили рукоять, но Драгнипур застрял, не в силах вырваться из головы Рейка, который заваливался назад; кровь хлынула, как язык пламени, когда Сын Тьмы рухнул на спину.

Даже от удара Драгнипур не высвободился. Меч дрожал, и теперь звучала только одна песня, жалобная и угасающая во внезапно наступившей тишине.

Кипящая кровь чернела. Тело неподвижно застыло на булыжнике. Аномандр Рейк был мертв.

Дассем Ультор, тяжело дыша, медленно опустил меч.

И закричал – яростным голосом, который словно пробил дыру в ночном небе. К этому нечеловеческому воплю присоединился хор Великих Воронов – они взвились с мест и поднялись массивным пернатым покрывалом, завертевшимся над улицей, и начали кругами спускаться. Люди прижались к стенам домов, песня без слов была уже не слышна за пронзительной какофонией черного поблескивающего савана, опускающегося, как занавес.

Дассем сделал пару шагов, покачнулся, как пьяный; опущенный меч царапал булыжник. Добравшись до неровной стены, Дассем прижался к ней, уткнувшись лицом в изгиб локтя – казалось, только это не дает ему упасть.

«Разбиты. Разбиты. Они разбиты.

Боги, простите их, они разбиты».

Карса Орлонг поразил Самар Дэв: повернул голову и резко плюнул на булыжники.

– Жульничество, – сказал он. – Все подстроено!

Самар Дэв уставилась на него. Она не понимала, что он имеет в виду… нет, она понимала. Понимала.

– Карса, что это сейчас было? – Неправильно. Все было неправильно. – Я видела… я видела…

– Ты правильно видела, – сказал он, оскалившись и не сводя глаз с лежащего тела. – Как и Путник. И посмотри, что с ним стало.

К телу Аномандра Рейка слетались Великие Вороны – хотя еще ни один не подобрался достаточно близко, чтобы полакомиться остывающей плотью, – и тут пять Гончих Тени, покрытых ранами, бросились отгонять птиц, образуя заслон вокруг Аномандра Рейка.