Зимняя сказка - Марк Хелприн

В редакции «Сан» одно за другим стали загораться окна. Возобновление работы печатных прессов вызвало у печатников взрыв восторга, поскольку они, подобно Питеру Лейку, очень любили свою работу.

Запустив все машины, Питер Лейк опустился на пол рядом со станиной двигателя. Механики, только сейчас заметившие текущую из его раны кровь, хотели прийти к нему на помощь, однако он остановил их жестом, после чего им не оставалось ничего иного, как только разойтись по своим участкам.

Теперь Питер Лейк почувствовал всю мощь работавших рядом машин, уравновешивавших пробудившиеся в нем силы, которые в противном случае могли бы разорвать его на части.

Синусоидальные магнитные поля качали его на своих волнах. Плавно вращавшиеся тяжелые маховики, рядом с которыми он казался пушинкой, наполняли его тело живительными вибрациями. Висевшие под самым потолком старинные лампы накаливания в конических плафонах заливали машинный зал потоками света, переливавшегося радугами и сверкавшего самоцветами на полированных рукоятках и приборных панелях машин и игравшего на их промасленных стальных боках.

Эсбери и Кристиана увидели отсвечивавшие адским пламенем тучи дыма в тот момент, когда они, выполняя поручение редакции «Сан», направлялись к Манхэттену по автостраде, граничившей с трущобами. Через несколько минут они угодили в пробку и увидели, что примерно в полумиле от них дорогу перегородили какие-то люди, которые уже в следующее мгновение пошли в атаку на автомобили.

Пассажиры, не отваживавшиеся покидать свои машины и выходить из них в столь опасном районе, который к тому же теперь был объят пламенем, спешили запереть все двери, мародеров же на шоссе было уже никак не меньше тысячи. Они принялись переворачивать машины, бить их окна и поджигать бензобаки, выволакивая несчастных пассажиров на темные обочины, по которым текли уже целые реки крови. Первые армейские вертолеты появились над автострадой уже через десять минут, однако резня не стихла и после этого.

Эсбери и Кристиана выскочили из машины и, перебравшись через ограждение, оказались на огромном пустыре, засыпанном осколками битого кирпича.

– Далеко он тянется? – спросила Кристиана, испуганно озираясь по сторонам.

– На много миль.

– Похоже, поблизости никого нет. Может быть, нам удастся здесь отсидеться, – сказала Кристиана и тут же вспомнила о том, как вооруженные железными прутьями подростки убили на таком же пустыре какого-то бродягу.

– Может быть, – ответил Эсбери. – Но до рассвета нам нужно обязательно добраться до реки, иначе они нас заметят.

Они отправились в путь, используя в качестве ориентиров темные громады Манхэттена. От реки их отделяло примерно пять миль. Вначале они хотели пойти вдоль Ист-Ривер, однако Центральный канал оказался заполненным горящей нефтью.

– Остается одно: добраться до залива и, дождавшись наступления темноты, пойти вдоль берега.

Решив провести весь день среди обгоревших развалин, они отступили в ложбинку, показавшуюся им самой тихой, и продолжили путь, осторожно перебегая с пепелища на пепелище.

Пробегая мимо развалин многоквартирного дома с ржавыми пожарными лестницами, вокруг которых вился засохший плющ, они неожиданно увидели перед собой выглянувшего из ямы старика, жестом подозвавшего их к себе.

Он обратился к ним на каком-то странном диалекте и предложил пойти вместе с ним в церковь.

– Какую церковь? – изумился Эсбери.

В ответ старик сказал, что обитатели ложбины издавна используют внутренний двор церкви в качестве своего убежища.

Скрытый за развалинами церковный двор был обнесен высокой оградой, возле дальнего конца которой собралось не меньше тысячи перепуганных насмерть бедняков. Старик явно был горд тем, что ему удалось дать прибежище такому количеству людей. Заметив, что он вновь решил отправиться на улицу, с тем чтобы помочь и другим прохожим, Эсбери попытался его остановить.

– Если вы будете постоянно ходить туда-сюда, вас в конце концов заметят!

– Деся тиха, – прошепелявил старик, направляясь к воротам. – Дада Тонтина и Флиннера пасати!

Эсбери и Кристиана Находились в окружении невероятно худых мужчин, женщин и детей с запавшими глазами и раздутыми животами. Над могилами этих людей, жизнь которых была необычайно короткой, никогда не ставилось ни крестов, ни памятников. Обитатели низин привыкли считать жителей трущоб счастливыми и состоятельными людьми, сверкающие же на другом берегу реки башни казались им едва ли не обителями богов, и потому они старались не смотреть на Эсбери и Кристиану.

– Вы сможете постоять за себя, если нам придется защищаться? – обратился к ним Эсбери.

Ответа не последовало.

– Нам нужно дождаться наступления темноты и тут же уйти, – прошептала Кристиана.

Старик приводил с пожарища все новых и новых людей, останавливавшихся возле колонн из бурого песчаника и тупо взиравших на ползущие по небу тучи дыма и пепла. Где-то неподалеку ревело пламя и рвались артиллерийские снаряды.

Около полудня Эсбери и Кристиана увидели, что старик привел с собой трех низеньких человечков в черных куртках.

– Это они! – воскликнула Кристиана. – Вы их все-таки привели!

Куцые Хвосты швырнули старика наземь и ринулись назад. Эсбери умолял понурых мужчин помочь ему в поимке Куцых, которые могли привести за собой других бандитов, однако ни один из них даже не шелохнулся.

Эсбери и Кристиана бросились вдогонку за Куцыми, которые находились уже в центре церковного двора. Сильным ударом кулака он пробил грудь одному из них и принялся отбиваться от цепей двух его сообщников. В конце концов ему удалось убить еще одного Куцего, однако третий бандит ускользнул. В следующую минуту он уже привел за собой сотни таких же коротышек, которые перегородили вход и стали взбираться на стены, занимая место горгулий, некогда охранявших монахов. Они всё прибывали и прибывали, пока от них не стало черно. Один из Куцых Хвостов вышел вперед и, подобно горилле, принялся бить себя кулаком в грудь. Стоило Эсбери поднять цепь, как горилла тут же юркнула за спины своих товарищей. Эсбери и Кристиана стояли возле двух бездыханных тел, думая о том, что произойдет с ними после того, как Куцые Хвосты решатся пойти в атаку. Даже вооруженные луками горгульи почему-то побаивались стрелять в их сторону, предпочитая засыпать своими стрелами сбившихся в кучу несчастных обитателей низин. Вдохновленные их криками и стонами Куцые Хвосты медленно двинулись вперед.

И тут с небес, затянутых зловонным дымом, слетел стремительный и сильный, словно горный ветер, Атанзор, который тут же смел со стен и башен живых горгулий. Куцые Хвосты замерли, ошарашенно взирая на сумевшего пробить светлую брешь в этой черной завесе огромного белого коня, что бил по воздуху своими страшными копытами, гневно раздувал ноздри и вращал глазами.

Когда бандиты бросились врассыпную, Атанзор принялся носиться по церковному двору, круша их копытами и кромсая зубами. Растоптав и растерзав всех врагов, он остановился в нескольких ярдах от Эсбери и Кристианы и, тихонько заржав, преклонил пред ними колена.