Без жалости - Том Клэнси

— Секретарь сенатора Доналдсона.

— Привет, мне хотелось поговорить с Питером Хендерсоном.

— Извините, но он сейчас вместе с сенатором находится в Европе. Они вернутся на будущей неделе.

— А, совершенно верно. Спасибо. — Хикс положил трубку. Проклятье. Он так расстроился, что совсем забыл об этом.

Есть вещи, которые нужно делать исключительно осторожно. Питер Хендерсон даже не знал, что его кодовое имя «Кассий». Его придумал для него аналитик из советского Института США и Канады, который любил Шекспира ничуть не меньше любого профессора в Оксфорде. Фотография в досье Хендерсона вместе с краткой, на одно — странице, характеристикой агента заставила аналитика подумать о самозванном «патриоте» из трагедии «Юлий Цезарь». Имя , Брута ему не подошло бы. Хендерсону, по мнению аналитика, недоставало для этого характера.

Сенатор находился в Европе с ознакомительной поездкой, связанной главным образом с НАТО, хотя они собирались побывать на мирных переговорах в Париже лишь для того, чтобы попасть на ленту телеоператора, которую могут показать осенью телевизионные станции Коннектикута. По правде говоря, ознакомительная поездка сводилась чаще всего к посещениям магазинов и брифингов, проводившихся каждый второй или третий день. Хендерсон, совершающий первую такую поездку в качестве эксперта по проблемам национальной безопасности, был вынужден составлять для сенатора необходимые материалы, однако все остальное время он был свободен и мог бывать там, где ему хотелось. В данный момент он осматривал Белую башню, знаменитую тем, что она находилась в самом центре королевского Тауэра, вот уже почти девятьсот лет охраняющего устье Темзы.

— Сегодня тепло для Лондона, — послышался голос какого-то туриста.

— Интересно, бывают ли у них здесь грозы? — небрежно поинтересовался американец, осматривая гигантские латы короля Генриха VIII.

— Бывают, — отозвался турист, — но не такие сильные, как в Вашингтоне.

Хендерсон огляделся в поисках выхода и направился к нему. Через мгновение он шел по лужайке Тауэра со своим новым компаньоном.

— Ваш английский совершенен.

— Спасибо, Питер. Меня зовут Джордж.

— Привет, Джордж. — Хендерсон улыбнулся, не глядя на своего спутника. Все так походило на романы о Джеймсе Бонде, и то, что это происходило здесь — не просто в Лондоне, а даже в Тауэре, исторической резиденции королевской династии Великобритании, — казалось поистине восхитительным.

Джордж было его настоящим именем — вообще-то его звали Георгием, что было русским эквивалентом Джорджа, — и он теперь редко выезжал на оперативные задания. Несмотря на то что он был исключительно способным оперативником КГБ, он обладал столь выдающимися аналитическими способностями, что пять лет назад его отозвали обратно в Москву, произвели в подполковники и сделали начальником целого подотдела. Теперь Георгий был полковником и надеялся вскоре получить генеральские звезды. Причина, по которой он приехал в Лондон — через Хельсинки и Брюссель, — заключалась в том, что он хотел лично познакомиться с Кассием и попутно купить кое-что для своей семьи. Всего три человека его возраста во всем КГБ имели звание полковника, а молодая прелестная жена Георгия предпочитала западную одежду. Так где же заняться покупками, как не в Лондоне? Он не говорил ни по-французски, ни по-итальянски.

— Это наша первая и последняя встреча, Питер.

— Вы считаете это лестным для меня?

— Судите сами. — Джордж был весьма добродушным человеком — необычная черта для русского. Правда, это составляло часть его легенды. Он улыбнулся, глядя на американца. — Ваш сенатор имеет доступ к чрезвычайно интересной информации.

— Да, это верно, — согласился Хендерсон, наслаждаясь тем, как обхаживает его этот русский. Он мог и не добавлять: «И я тоже, конечно».

— Эта информация может принести нам немалую пользу. Ваше правительство, особенно ваш новый президент, откровенно говоря, пугают нас.

— Это верно, президент пугает и меня, — признался Хендерсон.

— Однако в то же самое время существует и надежда, — продолжал Джордж рассудительно и спокойно. — Он является реалистом. Его предложение о разрядке в международных отношениях истолковывается моим правительством как признак того, что мы можем достигнуть широкого взаимопонимания. По этой причине нам хотелось бы убедиться, что его предложение о переговорах является искренним. К сожалению, у нас возникли собственные проблемы.

— А именно?

— Ваш президент, по-видимому, стремится уладить отношения между нами. Я говорю это совершенно откровенно, Питер, — добавил Джордж. — Но в то же самое время у него сильно развито чувство.., конкуренции. Если он узнает о нас слишком много, он может в некоторых областях оказать на нас очень сильное давление, и это помешает достигнуть взаимопонимания, к которому мы так стремимся. В вашем правительстве существуют некоторые реакционные элементы. У нас тоже — пережитки, оставшиеся от сталинской эпохи. Ключ к успеху переговоров, которые могут скоро начаться, заключается в том, что обе стороны проявят разум и сдержанность. В контроле за реакционными силами нам требуется ваша помощь.

Это высказывание удивило Хендерсона. Оказывается, русские могут быть такими откровенными, совсем как американцы.

— И чем же конкретно я могу помочь?

— Есть вещи, которые нам приходится хранить в тайне, следить за тем, чтобы они не просочились в прессу и не стали достоянием общественности. Если они просочатся, это может подорвать успех переговоров. Если вы знаете слишком много о нас или если мы узнаем слишком много о вас, понимаете, переговоры затянутся или уйдут в сторону. И та и другая сторона может потребовать слишком больших уступок, и тогда никакого взаимопонимания не будет достигнуто, восторжествует стремление подчинить себе другую сторону, а с этим никто не согласится. Вы понимаете меня?

— Да, это разумно.

— О чем я прошу вас, Питер, это информировать нас время от времени о некоторых специфических сведениях, полученных в Америке о моей стране. Я даже не собираюсь говорить вам о конкретных областях. Не сомневаюсь, вы достаточно умны, чтобы увидеть это самому. Мы полагаемся на вас. Время холодной войны осталось позади. Приближающийся мир, если он действительно наступит, будет зависеть от таких людей, как мы с вами. Между нашими народами должно установиться доверие, но всякое доверие начинается с того, что прежде оно устанавливается между двумя людьми. Другого способа не существует. Я очень сожалею об этом, но именно так устанавливается мир.

— Да, мир — это было бы здорово, — согласился Хендерсон. — Но сначала надо бы покончить с этой проклятой войной.

— Мы прилагаем все усилия для достижения этого, как вы знаете. Мы.., нет, нельзя сказать, что давим — настоятельно советуем нашим друзьям выбрать более сдержанную линию поведения. Сколько уже погибло молодых людей. Пришло время положить этому конец. Надо, чтобы обе стороны поняли это.