Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс

– Полковник? Вам нездоровится?

Надувшиеся вены на его лбу разгладились. Дыхание стало ровнее.

– Просто небольшое головокружение. Ничего страшного.

Мадам Конти расслабилась, заговорила мягко:

– Полковник Бент… Конечно.

Бент не заметил вспышки сомнения в ее глазах. Он проглотил виски и прислушался к шуму в гостиной. Отлично.

– Помнится, у вас здесь работал один чернокожий, – сказал он. – Такой здоровенный детина. – «Готовый убить, если велят». – А сегодня я его что-то не вижу. Он еще здесь?

– Нет, – ответила она с горечью. – Помп решил записаться в вашу армию. Он ведь теперь свободный, а переубедить его я не смогла. Ладно, перейдем к делу, полковник. Чем мы можем заинтересовать вас сегодня? Вы же знаете, у нас широкий выбор.

Ему хотелось одного из ее юных мальчиков, но при таком скоплении военных вокруг он не решился об этом сказать.

– Думаю, белая девушка. Знаете, такая… в теле.

– Пойдемте, познакомлю вас с Мартой. Она немка, хотя учится говорить по-английски. Хочу предупредить: младший брат Марты служит в Луизианском полку. Я советую Марте и другим нашим девушкам держаться подальше от политики… – (наглая ложь – мадам не раз открыто ругала Батлера), – но все равно будет лучше для вас, если вы не станете напрямую упоминать о войне.

– Конечно-конечно… – От волнения он ответил слишком быстро.

Сработает ли его план? Как бы то ни было, он должен сделать это. Сейчас или никогда.

Притворство мадам Конти только укрепило Бента в его решении. Он заказал большую бутылку французского шампанского, чтобы смелость не покинула его, и поплелся знакомиться со шлюхой.

– Чудесно, милый, – сказала Марта двадцать минут спустя. – Просто чудесно.

У нее был отвратительный тягучий акцент и ярко-синие глаза, которые она все это время не сводила с потолка. Пухленькая и слегка порозовевшая от их краткого соития, девушка лежала спокойно, поправляя свои пушистые волосы и заправляя их за уши.

Повернувшись к ней спиной, Бент стал натягивать брюки. Сейчас, сказал он себе. Сейчас. Взяв бутылку, он разом допил остатки шампанского.

Шлюха встала и потянулась к своему голубому шелковому кимоно. Страсть мадам Конти к азиатчине проявляла себя во всем.

– Пора рассчитаться, милый. Парень внизу, в баре, примет у тебя де…

Бент резко развернулся. Девушка видела, как он замахнулся, но от изумления не успела даже взвизгнуть. Бент сильно ударил ее. Ее голова откинулась назад. Она упала на кровать, закричав от злости и боли.

Отвернувшись, чтобы скрыть свои следующие действия, Бент вонзил ногти в свою левую щеку, расцарапав ее до крови. А потом схватил свой китель и выскочил за дверь.

Шлюха бросилась за ним, колотя его кулаками по спине и выкрикивая немецкие ругательства. Бент пару раз пнул ее ногой, достаточно сильно, чтобы она отстала, и бегом помчался по тускло освещенному коридору. Одна за другой открывались двери, показывались чьи-то лица. Что за шум?..

Бент вспомнил, что забыл в комнате шлюхи саблю. Да и черт с ней! Можно купить новую. Главное – картина…

Пошатываясь, он спустился по лестнице; с подбородка капала кровь.

– Эта девка напала на меня! – закричал он. – Чертова бунтовщица!

Он выскочил в гостиную, где уже начинался шум; солдаты обменивались гневными взглядами и громко возмущались.

– Вы только посмотрите, что она сделала со мной! – Бент ткнул пальцем в расцарапанную щеку. – Заявила, что генерал Батлер – шелудивый бродячий пес, плюнула на мой мундир… а потом сделала вот это! Да я ни пенни не заплачу в этом гнезде предателей!

– И правильно, полковник, – заявил какой-то чернобородый капитан.

Несколько мужчин вскочили. Марта вихрем спустилась с лестницы, яростно ругаясь по-немецки и тем самым как бы подтверждая слова Бента. Сквозь густой дым он увидел, как рука бармена нырнула под стойку. Мадам Конти выбежала из двери позади Бента – там был ее кабинет, в точности как он помнил.

– Прошу всех потише, пожалуйста! Я не позволю такого…

– Вот что мы делаем с теми, кто оскорбляет армию Соединенных Штатов! – Бент схватил ближайший стул и ударил им по мраморной стойке бара, расколотив его в щепки.

– Прекратите, прекратите немедленно! – закричала мадам Конти, в ее голосе слышалось отчаяние.

Несколько девушек завизжали; другие присели, прячась под столами.

Бармен выхватил водяной пистолет, заряженный перцем. Два сержанта бросились на него, один выхватил пистолет и бросил его в плевательницу, а второй ухватил бармена за шею и с силой прижал его лицом к мрамору. Бент услышал, как треснул сломанный нос.

Он схватил второй стул и метнул его в сторону. Стул попал в зеркало в резной раме, на пол посыпался дождь из осколков.

Солдаты, половина из которых была основательно пьяна, включились в игру, как расшалившиеся мальчишки. Через комнату летели небольшие столики, трещали разбитые стулья. Мадам Конти безуспешно попыталась остановить руки, громившие ее гостиную, но быстро сдалась и отошла в сторону. Какой-то офицер схватил ее, перекинул через плечо и куда-то понес.

Задыхаясь от возбуждения и страха, Бент бросился в кабинет мадам. На стенах, оклеенных красными обоями, висело множество картин, включая полотно знаменитого Бингема. Портрет квартеронки был на прежнем месте – среди других полотен, развешенных за письменным столом мадам. Бент достал складной нож и начал вырезать холст из рамы. Через полторы минуты он почти закончил…

– Что вы делаете?!

Еще один взмах ножа, рывок – и картина оказалась в его руках. Бент начал сворачивать ее в трубку.

– Вы ее испортили! – закричала мадам Конти, бросаясь к нему.

Бент бросил холст, сжал кулак и ударил женщину в висок. Она упала бы, но успела ухватиться за край стола. Ее великолепная прическа рассыпалась; глаза с ненавистью смотрели на него сквозь седые пряди.

– В прошлый раз вы были не Бентом, вы назвались…

Он ударил ее еще раз. Она отлетела на четыре фута назад и растянулась на спине, скуля от боли, пока он сворачивал холст и выбегал из комнаты.

Промчавшись через гостиную, Бент выскочил на крыльцо и быстро спустился по железной лестнице, предоставив армейским товарищам заканчивать начатое им дело. Судя по ликующим крикам и треску стекол, которые он слышал за спиной, пока убегал в темноту, развлечение пришлось им по душе.

Они отлично повеселились в тот вечер.

В середине ноября Бернсайд привел Потомакскую армию к Раппаханноку. Инженеры разместились в большом лагере возле Фалмута и ждали. Билли редко приходилось слышать такое количество жалоб.