Мрак остается - Марк Энтони

Они находились все на том же широком балконе, на котором собирались раньше, откуда был виден пол пятого яруса Этериона. Половина балюстрады балкона была разрушена, остался лишь открытый обрыв. Грейс находилась в каком-то метре от пропасти. Если бы Бельтан не успел схватить ее…

Еще один стул прогремел мимо и сорвался за край. Только он не упал на пол. Вместо того разогнался в воздухе и полетел в глубь Этериона. Потом неожиданно замедлил движение и сменил направление. Грейс с замиранием сердца следила, как стул стал описывать круги по границе Этериона, кружа в воздухе.

Стул не был единственным. Сотни, нет, тысячи объектов громоздились в воздухе. Стулья, столы, скамьи, статуи, вазы, металлические чаши и обломки камней, большие и маленькие. Она увидела проплывавшую мимо часть балюстрады балкона. За ней — несколько свитков пергамента, потом целый мраморный алтарь. Все эти предметы кружили над центром Этериона. Нет, не кругом. По спирали.

Теперь Грейс четко видела это. Все выглядело точно как на уроке астрономии в колледже, как миниатюрная модель галактики, плоская у краев, более объемная в середине; вся материя вращается вокруг центральной точки, приближаясь к ней с каждым витком.

Яркая вспышка света зажглась в центре спирали и также быстро пропала. Что происходит? В середине спирали было так много предметов, что Грейс не могла различить.

Она смотрела на остальных широко открытыми глазами:

— Что произошло здесь?

— Группа магов прорвалась через солдат императора, — сказала Вани сквозь стиснутые зубы. — А это — один из них.

Она кивнула в сторону мага, который все еще держался за скамью позади Фолкена и Эйрин. Он смотрел испуганно, его маска разбилась, а без нее он был бессилен.

— Бельтан, Мелия и я сдерживали их, — продолжила Вани. — Но потом…

— Навалилась тень, — сказал Бельтан. — Тень, какой я раньше никогда не видел.

Грейс проследила за его взглядом. Ей стало дурно, когда она увидела их: фигуры в черных одеждах, золотые маски сияли. Она смогла насчитать по крайней мере пятерых. Колдуны парили в воздухе без движения. Были ли они во сне, парализованы? Мертвы?

Грейс увидела еще неподвижные фигуры среди хлама: темные, лохматые, искривленные. Горлеты. Среди обломков также были люди, таррасские солдаты. Они плыли в воздухе на спинах, с закрытыми глазами, как будто на поверхности моря.

Неумолимо они приближались к центру спирали в середине Этериона.

Наконец в ужасе Грейс поняла. С каждым оборотом все объекты приближались к тени в середине. А когда достигали ее, они… поглощались ею.

— Демон, — выдохнула она.

— Грейс, дорогая, — серьезно произнесла Мелия, — как ты оказалась здесь?

— Мы были…

— Тревис, — спросил Бельтан хрипло, — он в порядке? Как остальные?

Грейс пыталась перекричать ветер:

— С ними все в порядке. По крайней мере я так думаю. Я попала сюда через…

Новый прилив страха охватил ее. В хаосе своего появления она совсем забыла: где-то здесь должен быть Ксемет. Она вытянула шею, пытаясь разглядеть его.

Маг, державшийся за скамью, вскрикнул. Со стоном скамья сдвинулась со своего места. Маг снова вскрикнул. Его золотая маска закружилась в воздухе, потом ее движение замедлилось, когда она присоединилась к общему потоку к центру и забвению.

Со скрипом скамья оборвалась совсем. Руки мага сомкнулись на щиколотке Эйрин.

Молодая баронесса вскрикнула, она не смогла удержаться за скамейку.

— Нет! — закричала Грейс.

Фолкен был быстрее. Он протянул свою руку в черной перчатке и ухватил Эйрин за запястье левой руки. Молодая женщина резко повисла, а также и все еще державший ее за ногу маг. Он хватался за ногу, царапая ее, а Фолкен держал Эйрин только одной рукой, локоть другой его руки обвивал скамейку.

— Я не смогу удержать их! — прокричал бард.

Бельтан и Вани вдвоем пытались перебраться к соседней колонне, стараясь дотянуться до Фолкена и Эйрин, но Грейс понимала, что они ни за что не успеют. Оставался только один шанс.

Грейс зажмурила глаза.

Эйрин.

Пауза, потом дрожащий голос зазвучал в ее голове.

Грейс!

Эйрин, послушай меня.

Было сложно использовать Дар, сила демона стягивала нити Паутины.

Грейс, я не хочу падать.

Ты не упадешь. Наложи на него заклинание. Сделай это сейчас — заклинание боли.

Не могу. Я не могу удержать нити.

Я помогу тебе.

Ну же, давай, Эйрин.

В своем разуме Грейс протянула невидимые руки, ухватилась за извивающиеся нити и протянула их молодой женщине.

Сейчас!

Грейс почувствовала неуверенность, потом усилие воли, такое, что оно глубоко взволновало ее. Нити соединились в сияющее полотно.

— Мои глаза! — закричал маг. — Мои глаза!

Он отпустил ногу Эйрин и схватился за лицо, сквозь его пальцы сочилась кровь. Он стал беспорядочно падать и вскоре достиг края спирали. Тогда маг присоединился к общему текущему потоку, устремив вверх взгляд алых впадин.

Фолкен подтянул Эйрин ближе. Грейс почувствовала тень — ее тень, — пульсирующую на границе видения. Она увеличивалась, когда Грейс помогала Эйрин с заклинанием, но потом не уменьшилась. Она чувствовала, как темное и тяжелое прошлое давит на нее.

Грейс всмотрелась в тень, и в это мгновение ее осенило. Она вспомнила пиктограммы на алтаре и точку, окруженную кругами силы. Да, теперь все совпадало. Это было нечто с бесконечной силой гравитации, заключенной в камушке не больше ее ладони, — нечто, преломляющее и искажающее время и сознание, и оно втягивало материю в себя с ненасытной жадностью.

Это как черная дыра, Грейс. Демон. Все движется по спирали к нему, падает в его гравитационный колодец без возможности освободиться. Даже само время. Поэтому настоящее и прошлое так смешались здесь, в Таррасе.

Грейс уже раскрыла рот, чтобы объяснить остальным, но она понятия не имела, как можно растолковать теоретическую физику группе средневековых людей, она даже не была уверена в том, что сама все поняла. А также, полагала Грейс, это и не имело значения. Тень ее прошлого всплыла наверх и стала приближаться. Скоро она поглотит ее, если демон не сделает этого первым. Или, возможно, они суть одно и то же.

— Мы не можем дать ему скрыться, — сказала Мелия. — Я должна попробовать остановить его.

Янтарноокая дама поднялась у колонны, на ее лице была решимость.

Фолкен прикоснулся к ней.