Я, Николай II... Верховный Главнокомандующий - Сергей Николаевич Зеленин

Красавчики! Как хорошо идут: сразу видно – ЕВРОПЭЙЦЫ!!!

- Что-то, они рано в прорыв, - озабоченно прилип к окошку с биноклем Свечин, - не по нашему плану…

- Действительно, что-то пошло не так! – согласился я, довольно потирая руки, - так, что с них взять – «сумрачный германский гений»! Но, нам кажется, это будет на руку…

- Возможно, возможно… С чего вдруг, они так рано в прорыв кавалерию вводят?! – всё никак не мог успокоиться генерал, - как будто куда-то торопятся.

- Возможно, начальство хороший поджопник дало… Как бы там не было, операция началась! – действительно, связисты уже сматывали свои провода в катушки, - не буду дальше Вам досаждать своим присутствием, господин генерал… Действуйте по плану и, если что, не стесняйтесь импровизировать. Удачи, господин генерал!

- Благодарю, Ваше Императорское Величество! Думаю, не подведу Вас…

Как и предполагалось по плану операции, с её началом я перееду в село Галина - где оставил большую часть своей Свиты. Там я наконец-то высплюсь и, с утра буду кошмарить интендантов и главное – не давать вмешиваться в ход сражения вышестоящему начальству.

*****************************************************************************************************

[1]Во время Второй мировой войны немцы, измученные авианалётами англичан, начали строить в Голландии фальшивый аэродром с деревянными самолётами. Через несколько дней прилетел всего один английский самолёт и сбросил на «аэродром» всего одну бомбу. Немцы тут же перестали строить фальшивый аэродром — ведь бомба оказалась деревянной.

Существует мифическое продолжение этой истории. Якобы, после британского «бомбометания» немцы, снова думая обмануть англичан, решили расположить на этом аэродроме настоящие самолеты. Но на этот раз британские бомбардировщики прилетели уже с настоящими бомбами… Под конец разгрома, на пылающий аэродром был сброшен вымпел с надписью: «А вот это уже другое дело!».

К сожалению, в реальности продолжение истории было не таким захватывающим: после первого «деревянного» бомбометания немцы вычислили в своём штабе английского шпиона и повесили его.

[2]Организация русских пехотных соединений и частей к началу войны строилась по своего рода «двоичной» системе. Пехотная дивизия включала две бригады, каждая — по 2 полка. Полк, в свою очередь, включал 4 батальона, батальон — 4 пехотных роты, а рота — 4 взвода из 2–4 звеньев по 2–4 ряда в звене (ряд — 2 человека, стоящих в затылок друг другу).

[3]Обратные скаты на высотке означают, что пока противник на высотку не залез - конфигурацию переднего края и расположение огневых средств он представляет весьма смутно.

Кроме того - он не можеть миновать гребень высотки, "вход и выход" с которого пристрелян и держится под огнем обороняющихся.

Глава 23. «Туман войны».

« …Не мы, монархисты, изменники ему, а он нам. Можно ли быть верным взаимному обязательству, которое разорвано одной стороной? Можно ли признавать царя и наследника, которые при первом намеке на свержение сами отказываются от трона? Престол есть главный пост государственный, высочайшая стража у главной святыни народной — народного величия… Тот, кто с таким малодушием отказывается от власти, конечно, недостоин её», - Меньшиков М. О., монархист, консерватор и черносотенец.

Что-то разоспался, я сегодня!

К полудню на следующий день, проснувшись в штабной избе в посёлке Галина, я первым делом прочёл и выслушал свежие сводки. Как и предполагалось мною заранее, немецкая пехота за вечер и за ночь заняла оставленные нами после вялой перестрелки окопы близ села Камели. Потом, после ожесточённого боя были взяты сами Камели, деревни Шавлишки и Адамишки. Таким образом, в нашей обороне возникла «прореха» протяжённостью в три версты - куда противник вводит неожиданно сильные для нас подвижные соединения кавалерии и 14-ую дивизию ландвера. Других пехотных частей и соединений, пока замечено не было. Что, какие силы немцы оставили в районе деревни Гени – ключевого пункта нашего контрудара, пока под вопросом.

Плохая новость: вчера вечером, во время обороны села Камели, погиб генерал-майор Кренке – начальник Сводного отряда. Оставленная там и принесённая в жертву батарея сражалась до конца…

Плохо, очень плохо!

Во все времена, отдача неприятелю пушек считалось несмываемым позором - вот старый служака и, не смог его пережить… Его ведь, не предупредили - что это «понарошку»!

Ну, что ж: "En guerre comme en guerre".

В принципе, всё идёт – хоть и не строго, но по плану.

Остатки Сводного отряда разбегаются по окрестным лесам - их вылавливает Заградительный отряд, приводит под конвоем сюда – в село Галину. Здесь солдат кормят, «строят» и по-отечески «вразумляют» немногочисленные унтера, кой-как «вооружают» неисправными винтовками или шанцевым инструментом и отравляют в «учебные команды» для переформирования.

***

Прогулялся со своей куцей Свитой, под охраной жандармов по селу: посмотрел - что творится и, послушал – что говорится… В прифронтовой полосе, всё села обычно пустеют – зато, обживаются окрестные леса - и, это не исключение. Пустые дома, хозяйственные постройки – крестьяне прячут скотину в «зелёнке» и прячутся там сами.

Делается то, что ещё вчера сделать не успели… Например, формируются из пожилых, хозяйственных мужичков-кулачков «трофейные команды» - для сбора и делёжки «шкуры», ещё не убитого немецкого «медведя». Среди безоружных выискиваются всякие рукастые и смекалистые – слесаря, сапожники, портные… В сельской кузне, не умолкают стучат молотки и из труб горнов валит дым столбом – то, из всякого железного хлама, куют шанцевый инструмент, с которым – просто беда.

Рисунок 115. Перевязочная полевого госпиталя.

Тонким, но постоянным ручейком, с передовой в дивизионный госпиталь поступают раненые. В госпитале, у ещё живых раненых - без всякой анестезии, хирурги споро отпиливаются ноги и руки, матеря интендантов за отсутствие антисептиков, даже – простого йода. Для человека из двадцать первого века, где даже большой зуб не рвут без обезболивающего и, где никуда без антибиотиков – наижутчайшая жуть!

Старшим врачом 2-ой Финляндской стрелковой дивизии был мой знакомец – врач-акушер из Полтавской губернии, по фамилии Краузе. Понаблюдал за ним от нечего делать: не знаю¸ каким он был акушером или, положим – гинекологом в месте проживания, но вот - организатор полтавчанин отличный!

Сколько бы не поступало раненых с передовой, у него