Покровитель. Том 1 - Джен Кроу

качества. Вот деньги на это все. – На столешницу со звоном упали пятнадцать серебряных эдов. – Буду очень признателен.

– Да о чем речь! – воскликнул Семен, сгребая со стола денежки. – Для тебя, родной, все что угодно!

«И когда это я тебе родным-то стать успел? – мысленно усмехнулся Найт, вгрызаясь зубами в ломтих свежего хлеба. – Пожалуй, давно пора было просто выпить вместе под хорошую музыку и закуску. Вот так друзей и заводят».

Староста не стал дожидаться утра и с энтузиазмом и увязавшимся за ним козлобородым пошел будить охотников и искать обувь нужного размера, оставив демона с Черничной горы сидеть в одном ботинке. Не успел тот доесть пирожок с картошкой, как оба уже вернулись, прихватив с собой не только новенькую обувку и десяток необработанных камней, но и охотничий нож.

Рассыпавшись в благодарностях и заставив принять хозяина закусочной плату за еду, Найт отправился к себе в пещеру. Первым делом он сбросил грязную одежду, расправил крылья и встал под теплый ласковые струи воды в источнике. Однако ритуал, призванный успокоить метущиеся мысли, вопреки ожиданиям, не подействовал.

Покинув источник в расстроенных чувствах, Найт переоделся в старые вещи, замотал лицо платком, отыскал в мастерской старого отшельника специальные очки с зачарованными линзами, надел их и стал выкладывать на рабочий стол инструменты. Не зря же он читал столько книг о том, как противостоять темным тварям. А теперь у него были магические камни, мешок пороха и всего несколько часов, чтобы сотворить чудо, успеть вернуться в город и догнать северян, пока не случилась беда.

Крутившуюся под ногами Кисточку пришлось выставить за дверь. Возможно, ласка обидится, но быть в мастерской ей нельзя. Найт сомневался, что ему самому не грозит опасность, но отступать не собирался. Взяв в руки еще не активированный магический камень и инструменты, он выдохнул и приступил к работе.

Через три часа все камни были стерты и превращены в пыль. Достаточно активировать их, как обычные кристаллы для освещения, – и крошечные частички засияют. Чтобы измельчить их, потребовалось немало сил. Пальцы юноши уже болели от напряжения, хотя божественная энергия и залечивала мозоли раньше, чем они появлялись. Но это было только начало.

До рассвета в пещере горели десятки свечей, раздавался лязг инструментов и приглущенный каменными стенами кашель. Запах от ингридиентов для взрывных пороховых шариков с ядовитым дымом был ужасный, а платок на лице мешал разве что попадать в легкие черным частичкам. Один раз шарик даже взорвался в мастерской. Повезло, что он он был изготовлен на пробу очень маленьким и с гораздо меньшей долей ядовитых веществ в составе. Но Найт все равно познал на собственной шкуре, каково это – обжечься паром сразу везде. Ощущение было именно такое и не проходило целую минуту, пока божественная кровь не нейтрализовала яд. Шарики должны были взрываться от удара. В теории, если Найт бросит два-три таких в волков, те будут корчиться от боли по меньшей мере минуты две. А еще оставалась вероятность того, что и сам он попадет в ядовитое облако. Но даже такое оружие лучше, чем ничего.

Черными от пороха руками Найт аккуратно складывал шарики в мешочки рядом с рассортированным светящимся порошком. Делать их в тканевых перчатках было неудобно, а специальных тонких и непроницаемых у него не было. Приходилось обходиться тем, что есть, но через ткань кожу все равно щипало, и порох тоже попадал внутрь. В конце концов Найт отшвырнул перчатки и продолжил работать голыми руками. Все равно еще не превращенный в дым яд был не особо опасен.

Снарядов получилось не так много, как хотелось. Нужно было еще. Наловчившись их изготавливать и решив, что продолжит это занятие на привалах в пути, юноша собрал ингридиенты в сосуды и упаковал в подаренную старейшинами сумку.

Вот и все, теперь пора было и самому собираться в путь.

Старый отшельник тоже был когда-то молодым и удалым, наверняка магом, как говорили все, а еще охотником или даже воином. В его вещах нашлись ремни из качественной кожи, к которым можно было крепить мечи, ножи или те же мешочки с дымовыми и световыми снарядами. Не хватало только наручей. Они бы очень пригодились, чтобы спрятать оружие или еще несколько ядовитых шариков.

Застегивая ремни на бедре и поясе, Найт едва попадал язычком на пряжке в отверстия, а в некоторых местах пришлось проколоть еще, потому что старый отшельник был крупнее. Подвигавшись, Найт пришел к выводу, что во время езды на лошади ремни будут немного натирать, но снимать их не стал. Надев высокие охотничьи ботинки и спрятав с специальных кармашках на голени несколько инструментов и нож, он пошел искать Кисточку.

Та сидела в гостиной и сердито грызла листы бумаги, вероятно, представляя на их месте пальцы Найта. Увидев его, пахнущего чем-то резким и неприятным, а еще одетого не так, как обычно, ласка насторожилась, но быстро простила то, что ее выгнали, и залезла на плечо Покровителя. Маленькие лапки царапнули его скулу, а носик ткнулся в щеку.

Нежно погладив крошечную спинку верной подруги, которую так не хотелось оставлять дома одну, Найт сказал с грустью:

– Извини, но тебе нельзя со мной. Это очень-очень опасно. Не знаю, получится ли у меня успеть вовремя, но обещаю, что постараюсь сделать все, что в моих силах, а потом вернуться к тебе. Не обижай Марту, ладно?

Ласка сердито пискнула и укусила его за ухо.

– Ай, ясно! Ты ее не трогаешь! Ай-яй-яй! Да не злись, я скоро вернусь!

Кисточка очень хотела поехать с ним, но она было умной лаской, поэтому скрепя сердце отпустила непутевого Покровителя спасать тех, кто его об этом даже не просил. Умей она говорить, наверняка припомнила бы, чем подобная затея закончилась в прошлый раз. Не будь этот дурак таким добросердечным и отчаянным, ей не пришлось бы наблюдать рядом с ним неприятное существо по имени Хан, а еще разлучаться и оставаться одной надолго.

Но ласка молчала, глядя на Найта блестящими глазами-бусинками, а он бережно опустил ее снаружи на землю и закрыл вход в пещеру на магический замок.

– Снег растает в Джейриа, – тихо пропел Найт и, махнув Кисточке, стал спускаться с горы.

Неся сумки на плече и в руках, он продолжал напевать:

...и придет апрель.