Живая душа - Владимир Максимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 142 143 144 145 146 147 148 149 150 ... 155
Перейти на страницу:

Надев пальто, Ваня почувствовал себя в нём как-то особенно неловко. Полы его были коротки, в плечах оно жало. Он предпочёл бы своё любимое, привычное, таёжное одеяние: толстое тёплое бельё, ичиги – приятно пахнущие дёгтем, толстый свитер, заправленный под ремень в суконные штаны, опушенные поверх обутки, чтобы снег туда не проникал, суконная же, не сковывающая движений, куртка и видавшая виды, пропахшая дымом костров, ондатровая шапка, которая и была на нём. Но сейчас он шёл к девушке, с которой дружил с детства и которая ему, сколько он помнит, всегда нравилась больше всех остальных девчонок. И которую он, может быть даже, уже давно любил, той любовью с горчинкой, когда считаешь себя недостойным того человека, которого любишь.

На улице уже совсем стемнело, и он, похрустывая снегом, направился к трамвайной остановке, потому что отсюда до поликлиники было уже километра два и идти пешком, как он это спланировал заранее, Ивану расхотелось. Да и холодно было, а Подаптечная казалась неприветливой, настороженной, пустынной, как заброшенный гулкий подземный переход, который хочется поскорее миновать. Может ещё и оттого ему поскорее захотелось выйти хоть и к холодному, но яркому свету фонарей, на близкой большой улице… А в трамвае влиться в людскую толчею. «Да и деньги на билет – не ахти какие – три копейки…»

Ваня ещё не успел перейти с Подаптечной на короткий, перпендикулярный переулок, ведущий к Ямской, когда услышал сзади поспешные шаги. Оглянувшись, увидел двух парней – тех самых, Ваня сразу узнал их – которые недели две назад «тормознули» его у забора общежития недалеко от крохотного домика проходной и от которых его отбил Иван Манагаров.

«Как некстати», – поморщился Ваня, уже предчувствуя неладное.

– Закурить не найдётся, товарищ! – весело окликнул его рослый крепкий парень, идущий быстрым шагом, намного впереди своего напарника.

– Не курю, – глухо отозвался Ваня, тоже ускорив шаг.

– Да подожди, куда ты так спешишь? – поравнявшись с ним, положил руку на его плечо парень. – Мы совсем не страшные. Займи деньжат, браток: на выпивон нам с корешем, на травку, да б… Мы, в отличие от тебя, и курим, и пьём, и девок продажных трахаем. Неправильные вот такие, – снова хохотнул он и, развернув Ваню к себе, уже зло спросил: – А что ж ты, телок, без своего мордоворота по нашему участку ходишь, по нашей территории? Смотри-ка, Гриша, – обернулся он ко второму подошедшему, – знакомец наш давнишний. Платить отказывается дань за твой разбитый лоб…

«Значит, и они меня узнали», – с ноющей под ложечкой тоской понял Ваня.

Из-за спины здоровяка вышагнул второй, низкорослый, кривоногий и, узнав Ваню, весело разулыбался.

– Мы ж тебя учили недавно, что местных надо уважать. Денежку им платить за проход по их территории… А что это у нас в сумочке, – схватившись рукой за неё, резко дёрнул он на себя.

Правая, свободная рука Ивана непроизвольно взметнулась вверх, и он со всей силы нанёс противнику прямой удар в лицо.

– Ой! – по-бабьи завыл тот, отпустив сумку и закрыв лицо руками. – Он мне, сука, нос, сломал!

Обернуться к здоровяку, оказавшемуся сзади, Иван не успел. Что-то тяжёлое ударило его по голове, и, падая на снег, теряя сознание, остатками чувств Ваня ощутил, как быстро летит в какую-то неведомую, бездонную черноту…

– Посмотри-ка по-быстрому, что у него в сумке? – часто дыша, спросил здоровяк, склонившись с обрезком металлической трубы в руках над лежащим на спине Иваном.

– Газеты какие-то, – не сумев разжать пальцы Ивана и просто пошарив рукой в сумке и вымазав там всё своей кровью, ответил коротыш. И снова зажав нос с побежавшей из него от наклона кровью, что есть мочи, со злостью, тяжёлым ботинком пнул Ивана в лицо.

– Да не дёргайся ты! – одёрнул его здоровяк. – Он, кажись, уже того… Давай хоть унты с него снимем. Ему-то они теперь всё равно без надобности, а нам на выпивон всяко-разно хватит…

Из-за зарешеченного окна на первом этаже лежащего на снегу человека заметила некая сердобольная старушка, подошедшая к окну взглянуть на градусник, приделанный снаружи. От соседей, которые по её просьбе затащили Ивана в подъезд, она позвонила в милицию…

Приехавший вскоре наряд обнаружил у неизвестного, намертво, до неразжимаемости белых, без единой кровинки, пальцев левой руки, сжимающих сумку, признаки жизни…

В третьей поликлинике, куда доставила «пациента» с обмороженными ногами, руками, лицом и тяжёлой, судя по всему, черепно-мозговой травмой, его, бегло осмотрев, сразу же отвезли в операционную…

Операция оказалась непростой и длилась почти три часа. Врачи сделали, что смогли. Дальше всё решал сам организм больного, а точнее – тот, кто держит нити человеческих судеб в своих руках.

– Пациента в реанимационное отделение, – распорядился хирург, делающий операцию. Он не любил, когда ночное дежурство начиналось с тяжелейшей работы… – Если что – я у себя, – предупредил он, выходя из операционной.

Ивана, с выбритой на затылке головой, обильно «раскрашенной» йодом, положили на каталку, и Ася, ассистировавшая хирургу и не сразу узнавшая Ивана из-за распухшего почерневшего лица, отвезла его в реанимационную палату для тяжелобольных.

Через несколько минут она зашла в крохотный кабинетик хирурга. Он сидел под открытой форточкой чёрного окна и, глядя в застекольную непроглядность, курил.

На столе лежала раскрытая карточка больного, которую предстояло заполнить.

Лицо у хирурга сейчас было измождённое и как будто состарившееся сразу на несколько лет.

– Проходи, – повернувшись и загасив в пепельнице сигарету, сказал он остановившейся в дверях Асе. – Садись, – указал на стул, стоящий с другой стороны стола.

– Вы ж обещали бросить, – показала Ася глазами на затушенный окурок.

– Обещал… – рассеянно ответил доктор. – Что-нибудь случилось?

– Да нет. Пока – ничего…

– Ну и слава богу.

Со своего места, дотянувшись до стеклянного шкафа рукой, он достал склянку со спиртом, плеснул немного в мензурку, развёл водой из стоящего на столе графина и, запрокинув голову, вылил содержимое себе в рот.

– Тебе не предлагаю. Молодая ты ещё совсем, да и дурная это привычка – снимать стресс алкоголем. А дурных привычек надо по возможности избегать.

После выпитого спирта щёки у врача порозовели, и он, заметно повеселев, стал прежним: сухощавым, с внимательным взглядом тёплых серых глаз, приятным тридцатилетним мужчиной.

Переведя взгляд на склянку со спиртом, он какое-то время раздумывал, а потом решительно убрал её в шкаф, придвинув к себе пустую карточку больного.

– Что-то хотела спросить? – обратился он к Асе, ручкой почёсывая седой, коротко стриженный высок. – Или просто так – на огонёк?

– Как он, Сергей Борисович?

– Ты о поступившем Имяреке? – уточнил доктор.

1 ... 142 143 144 145 146 147 148 149 150 ... 155
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?