Море сновидений. О муравьях и динозаврах. Песня кита. Удержать небо - Лю Цысинь

дым рассеялся, Карина увидела, что заснеженная равнина перед нею усеяна подбитыми русскими танками, превратившимися в огромные костры, увенчанные черным дымом. Она посмотрела дальше; даже без бинокля вдали была ясно видна такая же полоса уничтоженных танков НАТО – черные дымящиеся пятна на снегу. Но мимо их обломков в ее сторону уже неслись новые вражеские танки, окутанные снежными вихрями, взметаемыми гусеницами. Время от времени из снежной пелены, как черепахи, выпрыгивающие из волн, выглядывали свирепые широкие клиновидные головы «Абрамсов», и их гладкоствольные дула вспыхивали, как глаза. А над ними все еще продолжалась схватка вертолетов. Карина увидела, как неподалеку в воздухе взорвался «Апач». Прямо над ее головой, раскачиваясь, прошел «Ми-28», оставляя за собой след от утечки топлива, ткнулся в землю в нескольких десятках метров от нее и взорвался огненным шаром. Ракеты «воздух-воздух» малой дальности чертили низко над землей бесчисленные параллельные белые линии…

За спиной Карины что-то громыхнуло. Обернувшись, она увидела, что у стоявшего поблизости поврежденного и сильно дымящегося «Т-90» открылся кормовой люк. Оттуда никто не выскочил, только высунулась рука. Карина поспешно выбралась из воронки, подбежала к танку, схватила руку и потянула. И тут внутри танка прогрохотал взрыв. Карина стояла сбоку от люка, но все же порыв раскаленного воздуха заставил ее отступить на несколько шагов. В руке у нее оказалось что-то мягкое и очень горячее: прожаренный насквозь кусок кожи, снявшийся с руки танкиста. Карина подняла голову и увидела, как из люка вырвалось пламя. Но и сквозь него было видно, что внутри уже творится ад в миниатюре. В тускло-красном прозрачном пламени она видела силуэт другого танкиста; он был неподвижен, хоть и слегка колебался в огненном мареве, как если бы она смотрела сквозь воду.

Поблизости дважды взвизгнули реактивные двигатели. Артиллерийский расчет спереди и слева от нее выпустил две последние противотанковые ракеты. Ракета с проводным наведением успешно уничтожила «Абрамс», а вот у радиоуправляемой ракеты противник заглушил сигнал, и она взяла вверх, промахнувшись мимо цели. Тем временем все шесть человек расчета уже покинули окоп и побежали к той самой воронке от бомбы, где только что находилась Карина, но тут же на них спикировал, растопырив угловатое шасси, вертолет «Команч», похожий на свирепого аллигатора. На землю легла длинная пулеметная очередь, взметнувшая стенку из снега и грязи, которая рухнула так же быстро, как и появилась. Очередь прошлась по кучке людей и положила сразу четверых. До воронки добрались только старший лейтенант и рядовой. Когда они оказались рядом, Карина разглядела, что у лейтенанта на голове танковый шлем; вероятно, в нем он и выпрыгнул из подбитого танка. Каждый тащил «РПГ».

Лейтенант спрыгнул в воронку и сразу же выстрелил в ближайший вражеский танк. Граната попала в лоб «M1A2», вызвав срабатывание его реактивной брони; звуки взрывов ракеты и динамической защиты странно смешались. Танк вырвался из облака дыма, обрывки реактивной брони свисали с его передней части, как рваная рубашка. Молодой рядовой все еще целился, гранатомет ходил в его руках вверх и вниз вслед за подскоками танка. Парень никак не мог решиться выстрелить. А танк находился уже всего в пятидесяти-сорока метрах от него и съехал во впадину в земле. Солдату ничего не оставалось, кроме как стоять на краю воронки и целиться вниз.

Его «РПГ» и 120-мм пушка «Абрамса» выстрелили одновременно.

Наводчик танка в отчаянии выстрелил бронебойной болванкой с обедненным ураном. Снаряд, имевший начальную скорость 800 метров в секунду, превратил верхнюю часть тела солдата в кровавые брызги. Несколько ошметков крови и мяса звонко шлепнули по стальной каске Карины. Она открыла глаза. Ноги солдата, только что торчавшие на краю воронки, как два черных пня, беззвучно скатились на дно ямы прямо к ее ногам. А от раздробленных останков его туловища на снегу остался радиальный узор из красных пятен.

Граната попала куда нужно, кумулятивный заряд пробил броню. Из-под днища повалил густой дым. Но стальное чудовище все так же перло вперед, оставляя за собой дымный хвост. И лишь когда до воронки оставалось явно меньше двадцати метров, внутри раздался взрыв, гусеницы остановились, и крышка командирского люка взлетела высоко вверх.

Сразу же через поле этого скоротечного боя прошла цепь натовских танков, сотрясая землю гусеницами; к воронке от бомбы никто не проявил интереса. Как только первая волна наступления прошла мимо, старлей схватил Карину за руку и, выпрыгнув из воронки, потянув за собой к уже изрешеченному пулями «газику». До следующей цепи бронетехники уже оставалось всего метров двести.

– Ложись здесь и притворись мертвой! – приказал старший лейтенант, совершенно забыв о всякой субординации. И Карина послушно легла на спину рядом с джипом и закрыла глаза. – С открытыми глазами будет правдоподобнее! – добавил самозваный командир и вдруг густо обмазал ее лицо чьей-то только-только остывшей кровью. Сам он тоже лег под почти прямым углом к Карине, так, что они чуть ли не соприкасались головами. Она лежала и широко открытыми глазами смотрела в небо, почти полностью затянутое дымом.

Всего через две или три минуты метрах в десяти от лежащих остановилась полугусеничная броневая машина пехоты «Брэдли». Из нее выскочили несколько американских солдат в бело-голубой зимней камуфляжной форме. Бо́ льшая часть с оружием на изготовку выстроилась в боевой полукруг, а один направился к «газику». Карина увидела совсем рядом с лицом десантные берцы, облепленные снегом, рассмотрела даже эмблему 82-й воздушно-десантной дивизии на рукояти ножа, торчавшей из-за голенища. Американец нагнулся и посмотрел ей в лицо. Их взгляды встретились; Карина изо всех сил старалась придать глазам пустое и безжизненное выражение, а в голубых глазах американца явственно читался испуг.

– Oh, god! – чуть слышно воскликнул он. Карине оставалось только гадать, имел ли он в виду участь красивой девушки с майорскими звездочками на плечах или ее перепачканное засохшей кровью и грязью лицо. Возможно, и то и другое. Он протянул руку и расстегнул ее воротничок. Тело Карины мгновенно покрылось гусиной кожей, рука незаметно двинулась ближе к висевшей на ремне расстегнутой кобуре с пистолетом, но американец всего-навсего снял с ее шеи шнурок с солдатским медальоном.

Ждать пришлось гораздо дольше, чем они рассчитывали. Мимо тянулись бесконечные колонны вражеских танков и бронемашин. Карине казалось, что ее тело уже превратилось в лед. В памяти почему-то всплыли строчки из старой песни. Она когда-то прочитала ее в книге об Александре Матросове: «А солдаты лежат на снегу/ Как на лебяжьей перине». В день защиты кандидатской диссертации она записала эти строки в свой дневник. В ту ночь тоже шел снег. Она стояла перед окном на одном из верхних этажей главного здания Московского университета; снег действительно походил на лебяжий