Тотальная война. Выход из позиционного тупика - Эрих Людендорф

в Риме свое влияние старого вождя партии центра и бывшего министра-президента Баварии, чтобы разрешить церковный вопрос в имперской провинции в германском национальном духе; но граф фон Гертлинг ничего не предпринял.

Подготовка к наступлению на западе в 1918 году

I

На рубеже 1917–1918 годов обстановка на суше, вследствие выхода из войны России, сложилась для нас выгоднее, чем за год перед тем. Мы вновь, как в 1914 и 1916 годах, могли ставить перед собой задачу разрешения войны посредством наступления на суше. Соотношение сил складывалось для нас так благоприятно, как никогда.

В экономическом отношении подводная война еще не дала тех результатов, которых ожидал начальник морского штаба и на которые я надеялся, основываясь на оценке сведущих лиц. Несмотря на уверения моряков, что по вопросу о постройке подводных лодок делается все возможное, я постоянно возвращался к нему. Ко мне обращались с письмами депутаты, которые меня уверяли, что число строящихся подводных лодок может быть увеличено. Эти письменные обращения мне были приятны, так как в них заключалось признание моих стремлений вести войну с полной энергией, но, с другой стороны, они меня поражали. Собственно говоря, я не имел законного касательства к постройке подводных лодок. Мне часто приходилось выслушивать упреки в том, что я вмешиваюсь в дела, которые выходят из круга моего ведения. Вообще это стало характерным явлением: что бы на родине ни потребовалось провести, обращались ко мне. Но в последнем случае я, к сожалению, не мог изобрести ничего другого, как настойчиво возобновить обсуждения с соответствующими морскими властями. Верховное командование само уже давно отдало приказ по армии, чтобы все именные требования на отозвание в тыл отдельных лиц немедленно удовлетворялись. Далее идти в освобождении рабочей силы мы не могли. По списку распределения сырья обеспечение строительства подводных лодок выдвигалось на первое место, и всем потребностям этого строительства верховное командование уделяло величайшее внимание. Вопрос заключался в том, каковы будут результаты подводной войны весной 1918 года? Если подводные лодки не смогут поколебать экономические основы существования Англии, то не уменьшат ли они, по крайней мере, настолько тоннаж, что Америка не будет в состоянии в короткий промежуток времени перебросить свои новые формирования на материк, и смогут ли они, продолжая борьбу за уменьшение неприятельского тоннажа, топить также и американские транспорты с войсками?

В июне 1917 года депутат Эрцбергер обсуждал со мной значение мирового тоннажа для успешности действий подводной войны и высказался по этому же поводу в рейхстаге. Несомненно, мировой тоннаж оказал большое влияние на результаты подводной войны, но не мог иметь для них решающего значения. Так, например, для поддержки сообщений с Америкой Англия могла привлечь суда, обычно совершавшие рейсы между Англией и Австралией; но в таком случае там в них должен был оказаться недостаток, и австралийский хлеб, предназначавшийся для Англии, остался бы в Австралии и отпал бы для снабжения Англии и прочих государств Антанты. С моей точки зрения, понятие «мировой тоннаж» еще не разрешает вопроса, почему подводная война не поставила Антанту в безвыходное положение и не дала решение войны. Повышение продукции сельского хозяйства Англии также облегчило ее экономическую жизнь и умалило действенность подводной войны. Развилось ли судостроение Антанты более широко, чем первоначально исчислялось нами, и получила ли она в нем новый источник транспортных средств, я не могу решить. Главная причина заключалась в том, что за эти два года войны Антанта имела возможность экономически приспособиться к подводной войне и подготовиться к вооруженному противодействию. 7 сентября 1918 года «Экономист» писал следующее: «Но флот… (конечно, при помощи Америки!) восторжествовал над угрозой, представляемой подводными лодками, и сильно сократил их действенность». Во время войны проникнуть взором в будущее еще труднее, чем в мирное время, в особенности при столь запутанных обстоятельствах, которые надо учитывать при оценке возможных результатов подводной войны. Неприятель также не мог в них разобраться. Таким образом, объясняется, что наше морское ведомство не сумело достаточно точно учесть все решающие данные, хотя его ответственные лица работали и составляли все расчеты с полной добросовестностью. Если к октябрю 1918 года подводная война и не дала решающих результатов, но все же ее воздействие тяжело отозвалось на наших противниках. 3 октября 1918 года «Morning Post» писала следующее: «Это была величайшая опасность, которая когда-либо надвигалась на Англию». Было бы также ошибочно недооценивать огромное влияние подводной войны на общую экономическую жизнь Антанты и не учитывать то облегчение, которое она давала Западному фронту. Дальнейшее разъяснение этой многосторонней проблемы надо предоставить истории. Во всяком случае, действия экипажей подводных лодок навсегда останутся блестящими геройскими подвигами, которыми могут гордиться отечество и флот.

На рубеже 1917–1918 годов я считался еще с надеждами морского ведомства, которые, как и раньше, оставались радостными. Однако я стал более скептичен, и моя мысль все время останавливалась на прибытии весной 1918 года новых формирований Соединенных Штатов. Какова будет численность американского десанта, нельзя было предугадать; конечно, можно было с уверенностью рассчитывать, что Америка не будет в состоянии заменить Антанте убыль русских сил, но также надо было помнить, что весной для нас сложатся более выгодные соотношения сил, чем в течение лета и осени того же года, и что, следовательно, мы должны до этого времени одержать большую победу.

В конце осени верховное командование стояло перед важнейшими вопросами: должно ли оно использовать весной выгодно складывавшиеся условия для нанесения большого удара на западе, или лучше, не производя таких попыток, ограничиться планомерной обороной и удовольствоваться второстепенными наступательными операциями в Италии и Македонии?

Четверной союз держался единственно надеждой на победу германского оружия.

Австро-венгерская армия вымоталась; она потеряла около 1 800 000 человек пленными, и у нее не хватало пополнений. Боеспособность армии была ограниченна, но для действий против Италии в существенных чертах была достаточна. Если выход из войны России станет фактом, то можно было надеяться, что и в дальнейшем австро-венгерская армия справится со своими задачами. Удастся ли освободить силы для других целей, было сомнительно. Мы должны были быть готовы к тому, что в 1918 году австро-венгерское правительство вновь заявит, как и в 1917 году, что его армия долее известного срока больше воевать