Ленин - Дмитрий Антонович Волкогонов

Вот пример. 31 августа 1983 года советские средства ПВО сбили южнокорейский пассажирский самолет, нарушивший государственную границу. 2 сентября Политбюро долго заседает. Говорят обо всем: «это грубая антисоветская провокация», «наши летчики действовали в строгом соответствии с велением воинского долга», «надо проявить твердость и хладнокровие», «надо придерживаться версии, объявленной в печати» и т. д. Все помыслы направлены лишь на то, чтобы скрыть истинные обстоятельства дела. Лишь Соломенцев и Громыко между прочим сказали, что, «возможно, мы могли бы сказать о том, что сочувствуем семьям погибших». Горбачев исходил из того, что «отмалчиваться сейчас нельзя, надо занимать наступательную позицию…»[223]

Поражает одно: весь мир потрясен гибелью 269 пассажиров самолета, бессмысленностью и жестокостью акции, какими бы мотивами ни руководствовался экипаж лайнера. А жрецы высшего партийного органа озабочены не судьбой людей, а тем, как вывернуться из щекотливой ситуации, как оправдаться, каким образом занять неуязвимую «наступательную позицию»… Никогда этот ареопаг не волновали общечеловеческие ценности, высокие гуманные соображения. Случай с корейским КАЛ‐007 – тому яркий пример.

Даже в годы перестройки Политбюро было озабочено главным: как косметически обновить Систему, изменить фасад, но сохранить ее сущность. Никто не задумывался над тем, что тоталитарная система, созданная Лениным, не поддается реформированию. В этом свете совсем по‐иному выглядит историческая роль Горбачева – последнего Генерального секретаря ЦК КПСС. Она заключается не в том, что он разрушил тоталитарную систему (это не так), а в том, что он не мешал ее саморазрушению.

На заседании Политбюро 15 октября 1987 года рассматривался один вопрос: «О проекте доклада на торжественном заседании, посвященном 70‐летию Великой Октябрьской социалистической революции». Мы не имеем возможности привести всю эту огромную стенограмму обсуждения. Я приведу лишь фрагменты некоторых выступлений на пленуме.

«Рыжков: Я думаю, в докладе дается правильная отповедь определенной группе людей, которые пытаются использовать демократию в ущерб нашим партийным, общегосударственным интересам.

Горбачев: Нам не нужен какой‐то буржуазный плюрализм. У нас есть социалистический плюрализм, ибо мы учитываем разнообразие интересов людей и различных точек зрения.

Рыжков: Вот так и надо написать в докладе… А то ведь каждое слово потом на вооружение возьмется: ага, плюрализм! – давайте вторую партию, третью партию и т. д.

Лигачев: Я хотел бы еще раз подчеркнуть: очень важно, что именно сейчас дана принципиально правильная марксистско‐ленинская оценка идейной борьбе партии с троцкизмом…

Громыко: Совсем не бесспорным является вопрос: а что было бы, если бы не было коллективного, социалистического сельского хозяйства? Как бы наша страна выглядела в годы войны и какой бы она вышла из войны?.. Надо сказать, уже без Ленина на долю партии выпала очень тяжелая задача – обеспечить победу над теми темными силами, которые хотели разрушить партию…

Горбачев: …здесь проявилась гениальность Ленина и то, что все его соратники стоят на порядок ниже его. В этом кругу можно сказать: ведь до приезда Ленина в Петроград – и Сталин, и все те другие, кто был в России, уже подготовились к тому, что как хорошо теперь – будет легальная оппозиция. И они будут в оппозиции. Они уже подготовились быть в легальной оппозиционной партии. Это был взгляд крупных довольно деятелей партии. А Ленин появился и с ходу сказал: «Да здравствует социалистическая революция!»

Шеварднадзе: Одна фраза вызывает у меня сомнение, хотя она в принципе правильная. В докладе говорится: «Курс на ликвидацию кулачества как класса был правильный…» Может быть, не говорить о «ликвидации», а найти какое‐то другое слово…

Чебриков: Появилась группа лиц – она не отражает, конечно, настроения народа, – они распространяют листовки о необходимости новой Конституции. Вот одна из листовок. В ней говорится, что наша Конституция не соответствует перестройке, что это Конституция тоталитарного режима, похожа на армейский устав, а наша страна – не казарма. На шестую статью нападают – о руководящей роли партии».

В этом же духе говорили и остальные члены Политбюро. Все это было уже на третьем году перестройки. Большевизм, уравнительный социализм, непримиримость к инакомыслию стали нашей сутью, и мы очень медленно освобождались от этого исторического хлама. Большинство членов Политбюро значительно медленнее, чем весь народ.

Ленинская традиция в этих вопросах была, конечно, сохранена. Как сохранена и в заботе о себе, о «партверхушке». Имеется множество совершенно закрытых постановлений о все новых и новых льготах, которые члены Политбюро дополнительно вводили для самих себя. Решения эти – «Строго секретно» и «Особая папка». Заглянем хотя бы в некоторые.

«На специальном заседании 28 июля 1966 года решили: «Установить, чтобы члены, кандидаты в члены Политбюро ЦК КПСС, секретари ЦК КПСС и заместители Председателя Совета Министров СССР начинали работу в 9 часов утра и оканчивали в 17 часов с обязательным соблюдением перерыва на обед…» Далее предписывалось отдыхать в летнее время полтора месяца и в зимнее – один месяц…[224]

На заседании Политбюро 24 марта 1983 года были предприняты новые послабления в труде членам и кандидатам в члены Политбюро ЦК КПСС старше 65 лет (а тогда в нем были почти все «старше»), начинать работу в 10 часов утра…[225] Не забыли принять и постановление о пенсионном обеспечении: размер пенсии членов Политбюро в 1976 году достигал 800 рублей в месяц с сохранением дачи (пять человек обслуживающего персонала), автомобилей «Чайка», «Волга» и т. д.[226] Все это хранилось в «Особой папке», которую можно было вскрывать, как гласит подпись А.И. Лукьянова, только с «разрешения Генерального секретаря ЦК КПСС»[227].

Но, пожалуй, хватит о «ленинском Политбюро». Эти люди фактически избирали сами себя. Их выдвигала в обойму правящей элиты узкая группа высших партийных функционеров, а они на протяжении десятилетий правили народом, совершая между трудами дела катыньские, афганские, карибские, корейские, берлинские, новочеркасские, чернобыльские… Любая власть порочна. Но большевистская особо. И в этом лишний раз убеждаешься, глядя на «свершения» «ленинского Политбюро».

То был апокалипсис власти в сумерках революции.

Глава 2

Одномерное общество

Ленин отрицал свободу внутри партии, и это отрицание свободы было перенесено на всю Россию.

Николай Бердяев

Ленин для России – это страшная революционная стрела, выпущенная из туго натянутого лука истории. Большевистское явление, наиболее полным олицетворением которого стал сам Ленин, сокрушило в России все. Вначале было поражено в Петрограде слабое и бездарное демократическое правительство; затем были повержены частная собственность, разрушена крестьянская община, разграблена церковь, оскоплена национальная духовность. Все, что было связано с Лениным, было рельефно антикапиталистическим, антидемократическим, антилиберальным, антиреформистским, антигуманным, антихристианским. Если святой князь Владимир Киевский, крестив Русь, сделал ее христианской, то Владимир Ульянов выпустил на ее просторы Антихриста. Еще ни