Река надежды - Соня Мармен

– А чем его кормить? – спросил Габриель, недоверие которого к незнакомцу сменилось живым интересом.

– Я тебе расскажу, – вмешалась в разговор Изабель, подталкивая сына к двери. – Если я правильно помню, одна наша собака недавно ощенилась?

– Ну да, Лура! Фрэнсис устроил для нее и щенят логово у себя под кроватью!

– Может, Лура согласится взять к себе твоего приемыша? Надо попробовать. Скажи, а Фрэнсис уже вернулся?

– Давайте я его позову! – предложила Отемин и сразу же ускакала на улицу.

– Подожди меня! Я не могу бежать так быстро, у меня же енотик на руках!

– Ваш сынок? – спросил Лавигёр, глядя Изабель в спину.

– Да.

Мужчина кивнул, и взгляд его темно-серых глаз скользнул по грязным следам, оставленным детьми на полу. Изабель вдруг почувствовала странное отвращение к этому человеку, взявшемуся из ниоткуда, словно бы по волшебству. «Вестник несчастья», – почему-то пришло ей на ум. Злой дух, который явился, чтобы разрушить ее уютное, теплое гнездышко… Чутье подсказывало ей, что, пока не вернется Александер, они с Габриелем будут находиться в опасности. Оставалось надеяться, что он возвратится до наступления темноты.

Что-то толкнуло ее в ногу, и Изабель, опустив глаза, увидела, как Жеральдина метнулась к открытой двери и с радостным визгом вырвалась на свободу. Мгновение – и она съехала вниз по мокрым ступенькам крыльца и приземлилась в кучу грязного снега.

– Только этого не хватало! Жеральдина убежала!

Лавигёр бросился в погоню за свинкой. Микваникве, Мунро, Фрэнсис и дети прибежали на шум и, хохоча, присоединились к охоте. Они бегали, падали в грязь, поднимались – и так много раз подряд. Казалось, свинка уже у тебя в руках, но она тут же выскальзывала, как ни пытались ее удержать… И только через полчаса Лавигёр с Фрэнсисом по наущению Мунро взяли рыболовную сеть, поймали верткую зверушку возле сахароварни и привели обратно в дом.

– Недолго тебе осталось бегать, дрянная ты девчонка! – пригрозила Изабель, ударив свинку тряпкой по крупу. – Пасха совсем скоро! В казанке тебе будет не до гонок! И пол в доме теперь весь грязный! Что ж, придется мне, Жеральдина, тебя помыть!

Повизгивая от испуга, свинка забилась под стол. Изабель посмотрела на Лавигёра и Мунро, которые так и остались стоять на пороге. Оба были ничуть не чище Жеральдины.

– Гм… Этим господам помыться тоже не помешает… Так что, милая, подожди своей очереди, – сказала она. – Мунро, принеси мне из сарайчика большую лохань, а я пока поставлю греть воду.

Оба грязных лица расплылись в улыбке. Лавигёр поблагодарил хозяйку дома и вышел, а Мунро Изабель успела схватить за рукав.

– Этот человек мне не нравится, Мунро, – шепнула она ему на ухо. – Он спрашивал меня о том торговце-голландце, на которого вы с Алексом когда-то работали. Присмотришь за ним? Алекса до сих пор нет…

– Aye! Winna loose sicht aff him[171]. Я за ним присмотрю. Cha tàinig eun glan riamh à nead a’ chlamhain.

– Спасибо, Мунро. А что означает твоя последняя фраза на гэльском?

– Это шотландская пословица, Изабель. «Чистая птица никогда не выпадет из коршунова гнезда».

– Именно!

Изабель посмотрела через плечо Мунро. Лавигёр, грязный с головы до ног, терпеливо стоял у крыльца.

Этим вечером в доме были гости, поэтому все обитатели поляны собрались поужинать под крышей Александера, который до сих пор не вернулся. Трапеза прошла мирно. Ощущая на себе взгляд Мунро, незнакомец больше не задавал нежелательных вопросов. Изабель поставила на стол третью тарелку с оладьями и наконец села, чтобы поесть. Пюре из копченой рыбы и картофеля, быть может, и не выглядело аппетитно, однако отлично насыщало. Иногда они добавляли в него маисовых зерен или зеленого горошка. Вот если бы сдобрить его сливочным маслом… Однако о том, чтобы привезти сюда корову, Изабель даже не мечтала. Значит, придется довольствоваться бобровым жиром…

– Мам, можно мне еще бобровый хвостик?

– Бобровый… что? Габи, хочу тебе напомнить, что сегодня – суббота, день умеренности в еде. По субботам бобрового мяса не едят.

– Я прошу оладку! – Мальчик указал на тарелку со сладкими оладьями из маисовой муки. – Они на вкус такие же, как бобровое мясо, и похожи на бобровые хвосты! Можно мне взять еще?

– Конечно, бери!

– А почему нельзя есть мясо бобра по субботам? – спросила Отемин. – Папа говорит, что бобер – больше рыба, чем зверь, потому что он живет в воде и хвост у него покрыт чешуями!

– Не чешуями, а чешуйками, Отемин, – поправила девочку Изабель. – И, насколько я знаю, бобер все-таки животное.

– Бобры – млекопитающие, как и собаки, мамочка! – проговорил Габриель с набитым ртом.

Изабель посмотрела на сына с удивлением и гордостью, а потом спросила, откуда у него такие познания.

– Недавно папа Алекс нашел в животе у бобра детенышей. А я в книжке еще давно читал, что млекопитающие вынашивают детей в своем животе. Значит, они делают их так же, как собаки!

– Да неужели?

Изабель покраснела, а сидящие за столом взрослые мужчины расхохотались.

– И откуда ты узнал, как детеныши попадают к собаке в живот?

– Мама, это же так просто! – Габриель закатил глаза. – Я видел, как детеныши Луры появлялись у нее из… ну, между ног. Я знаю, что она носила их в животе, значит, оттуда они и вышли.

– Понятно.

– И я знаю, как они к ней в живот попали!

Заявление мальчика рассмешило Мари. Почувствовав себя лучше, молодая индианка тоже вышла к столу. Едва присев, она поймала на себе сначала влюбленный взгляд Фрэнсиса, потом плотоядный – Лавигёра. Гость весь вечер пожирал ее глазами.

– И кто же тебя просветил, мой Габи?

Непринужденный тон Изабель никого не ввел в заблуждение.

– Отемин, конечно! Однажды мы увидели, как собака-мальчик залезает на собаку-девочку. Я спросил, что это они такое делают, и она объяснила, что они делают, как наши папы и мамы, когда хотят завести ребенка. Это, наверное, больно – когда папа вкладывает детенышей маме в живот? Собака-девочка начала скулить, а потом…

– Габи!

Мунро разразился громовым хохотом, остальные последовали его примеру.

– Достойный сын своего отца!

– Мунро Макфейл! Ставлю тебе на вид, что это твоя дочка учит его всему этому… непотребству! Ты должен что-то предпринять! Иначе скоро она… Ой!

Шотландец рассмеялся еще громче, и это придало храбрости Габриелю. Мальчик наслаждался тем, что оказался в центре внимания.

– Ночью, бывает, вы с папой Алексом тоже стонете… А ты теперь носишь в животе ребенка, значит…