Джаханнам, или До встречи в Аду - Юлия Латынина

– А у тебя?

– Нет, – сказал Халид. Помолчал и неожиданно добавил: – Моя жена была русская. Я развелся с ней, потому что она не смогла родить мне сына. А потом оказалось, что дело во мне.

– И ты стал убивать чужих детей, потому что не можешь родить собственных?

Молчание Халида было как тиканье часового механизма.

– Ты понимаешь, – ровным голосом спросил чеченец, – что если бы мы были не одни, ты был бы уже мертв? За эти слова?

– Я и так мертв. Мы оба мертвы.

Халид помолчал и вышел из комнаты.

* * *

Карневич открыл глаза. Тело его плавало где-то в невесомости, и пластиковый пакет в капельнице походил на воздушный шарик, привязанный к его телу.

Он всплывал в сознание медленно, как аквалангист, опасающийся декомпрессии, и первые несколько мгновений он не мог понять, откуда взялась больница и что ему снилось. Потом он перевел глаза со склонившейся над ним медсестры к бело-серой спине с автоматом. «Чеченец, – мелькнуло в голове, – чеченец, они никуда меня не отпустили, они просто разрешили прийти врачу».

Человек с автоматом повернулся, и директор завода увидел веснушчатое лицо и курносый нос спецназовца, посланного опросить ценного свидетеля.

– Мне надо в штаб, – сказал Карневич.

– Сергей Александрович, вам нельзя… – начала было медсестра.

Карневич уже вставал с постели, и бело-серый орал:

– Принесите его одежду! Живо!

* * *

Заседание штаба началось в половине восьмого. Оно проходило все в том же классе со сдвинутыми партами, застеленными планом завода, и английским языком по стенам.

Каждый из участников совещания, даже губернатор Озеров, был облачен в камуфляж, и рядом с каждым, как суровое напоминание о военных реалиях, лежал новенький японский противогаз.

Генералы Плотников и Терентьев сидели по обе стороны от начальника штаба. Плотников вполне оправился от вчерашнего стресса: шесть выпусков новостей, просмотренных им подряд, убедили его, что никакого штурма не было, а была неудачная акция террористов.

– Товарищи, – заявил генерал Рыдник, – я обсудил с Кремлем ситуацию. Положение сложное, но не безвыходное. Общее мнение экспертов: чеченцы блефуют. Никакого газа у них нет. Ни о каких уступках загнанным в угол бандитам не может быть речи. Поэтому приказываю: согласно разработанному плану занять позиции и одним ударом уничтожить террористов. Время «Ч» – четыре часа утра.

Травкин наклонился к майору Яковенко и прошептал на ухо: «Если чехи врут, может, нам и план штурма изменить?»

– Если террористы не блефуют, – спросил майор Яковенко, – сколько человек может погибнуть?

– До пяти и даже десяти тысяч, – ответил генерал Рыдник, – это очень большое число, и этими жизнями мы рисковать не имеем права.

– Савелий Михайлович, двое суток назад вы сказали, что Халид Хасаев по кличке Пегий не поставит себя в положение смертника. Как вы оцениваете вероятность того, что он предложит нам и себе выход?

Рыдник помолчал. Этот вопрос не обсуждался с Кремлем. Этот вопрос Кремль не интересовал.

– Я не верю, – сказал Рыдник, – что конечной целью Халида Хасаева является независимость Чечни. Это недостижимая цель, а он не ставит себе недостижимых целей.

И в этот момент дверь распахнулась, и в зал заседаний вошел человек. Рваный дорогой пиджак висел на нем, как на вешалке, лицо его было как спущенная шина, растекшаяся по асфальту. Классический облик жертвы террора дополняли треснувшие очки в золотой оправе.

Новоприбывший сделал шаг, пошатнулся и упал бы, если б его не поддержал вошедший с ним офицер. Москвичи изумленно переглянулись.

Начальник штаба внезапно вскочил, уступая стул, и человек тут же опустился на место Рыдника. Рядом засуетился холуй, подтаскивая другое седалище.

– Товарищи, – сказал Рыдник, – это Сергей Карневич. Директор завода. И мой старый друг.

Кто-то из генералов поспешно налил Карневичу воды, и тот дернулся, когда к нему протянулась рука в камуфляже.

– Извините, – сказал Карневич, – я как-то боюсь камуфляжа. Условный рефлекс.

– Мы понимаем, Сергей Александрович, – сочувственно отозвался Рыдник.

– Извините. Я пришел сюда, потому что это важно. – Карневич замер, собираясь с силами. – Хасаев хочет уничтожить полгорода.

– Мы знаем, Сергей Александрович. Точнее, мы знаем, что Хасаев угрожает это сделать.

Карневич повернулся к Рыднику.

– Нет, не все! Хасаев погибнет со всеми. Погибнут шестьсот-семьсот тысяч. Начнется истерика. Дума потребует ввести чрезвычайное положение, президент выступит с обращением. А потом, через пару недель, чеченцы представят доказательства, что все это время Хасаев был агентом ФСБ и что вся операция разрабатывалась с ведома ФСБ для введения диктатуры в стране.

– И какие это доказательства? – спросил Рыдник.

– Паспорта и оружие для Хасаева были получены с вашего ведома, Савелий Михайлович. Фирма, которая поручила Халиду монтаж системы безопасности на моем заводе, тоже принадлежала вам, а вовсе не брату Хасаева. Я это знаю как директор. И могу доказать…

– Это называется Стокгольмский синдром, – презрительно сказал генерал Плотников.

Карневич обернулся.

– Все заложники знают, почему был первый штурм, – закричал Карневич, – нам всем сказали! Деньги, которые перевел Баров, шли через вашу компанию! И как только двести миллионов долларов пришли на ваш счет, вы приказали начать штурм, чтобы мы все подохли!

– Это был наиболее удобный момент, – сказал Плотников.

– Наиболее удобный?!

И тут со своего места поднялся полковник Травкин. На стол полетела папка с платежками.

– Халид Хасаев использовал для тренировок базу в Челоково, – сказал Травкин, – Его люди обосновались там и выдавали себя за какой-то особый спецназ. И знаете, кому принадлежала база? Фирме «Ардус». И это ваша фирма, Савелий Михайлович. Ваша и покойного Коли Морозова. Я долго удивлялся, почему чеченцы оставили эти документы на базе. А теперь я понял – они хотели, чтобы их нашли.

– Никаких документов там не было, – сказал заместитель Рыдника, – мы знаем, кто купил базу, и мы сейчас их устанавливаем.

– Савелий Михайлович, почему ваши люди так быстро установили квартиру Висхана Талатова? – спросил Яковенко, – потому что вы сами устроили ему регистрацию?

Генералы за столом ошарашенно переглядывались друг с другом.

– Майор Якушев был убит за городом, в гараже, где снаряжались взрывчаткой машины, подорвавшие нефтебазы. По данным судебно-медицинской экспертизы, он был убит около шести вечера! Что он делал в гаражах? Почему он был убит до захвата, Савелий Михайлович?