Библиотека мировой литературы для детей, том 49 - Йозеф Плева

уже не слушал. Он лег на землю и принялся играть с куми-орчиками.

В куми-орцах было столько задора и усердия, что у меня просто духу не хватило рассказать им про папу и Огурцаря. Они были преисполнены планов и надежд. Один куми-орец из большой норы поделился со мной:

— Через год, дружище, ты наш подвал не узнаешь. — И подробно расписал, где и что они построят и как обеспечат себя пищей. — С голодом у нас будет покончено раз и навсегда, — сказал он.

— Ас твоими инструментами мы таких нор накопаем, что нам никакая зима не будет страшна, — сказал его сосед по большой норе.

Мартина дернула меня за рукав. Она прошептала:

— Ну скажи им!

Я откашлялся, но с чего начать, так и не представлял. А еще мне было совестно. За папу.

— Говори, не тяни резину! — наседала Мартина.

— Ты что-то хочешь нам сказать, друг? — спросил третий из большой норы.

Отступать было некуда.

— Мой папа и Огурцарь, бывший ваш государь, решили с вами разделаться.

В подвале сразу воцарилась напряженная тишина. Куми-орцы сбились в кучу. Бросив на них беглый взгляд, можно было принять их за горку крупного картофеля. Но я не сводил с них глаз и отчетливо видел, как они трясутся от страха.

После паузы один из пятерки протиснулся ко мне. Он спросил — Что задумал твой отец и последний из Подземлингов?

Ник все еще лежал на земле. В руке он держал двух куми-орских детенышей и нежно обдувал их розовые носики, а куми-орчики покатывались со смеху.

— Ник, послушай, что я тебе скажу, — серьезно начал я, — ты просто обязан немедленно открыть нам, что именно задумали папа и Огурцарь, иначе поздно будет. И симпотешные беленькие малышки погибнут

Ник сел. Несколько раз сглотнул слюну. Взглянул на трепыхающиеся в ладонях белые комочки и сказал:

— Они хотят подстроить прорыв водопроводной трубы. Завтра или послезавтра. Вода хлынет в нижний подвал и затопит норы и все остальное. А куми-орцы, как сказал король, плавать не умеют. Они сговорились, что сделают это, когда папа возьмет отгул. К обеду папа спустится в верхний подвал, а потом представит дело так, будто обнаружил течь в трубе. Тогда он вызовет пожарную команду, и она выкачает воду из нижнего подвала Но к тому времени все куми-орцы уже захлебнутся!

Тот, кто задал вопрос, повернулся к своим:

— Граждане, только не поддавайтесь панике!

Куми-орцы и так стояли словно парализованные, от страха они стали светло-серыми. Только белые крохи резвились как ни в чем не бывало.

— Граждане, как нам защитить себя?.

Один сказал:

— Может быть, мы успеем выучиться плавать?

Один сказал:

— Или построить лодки?

Еще один:

— Или наглухо задраить вход в подвал?

Однако, прикинув так и эдак, они сошлись на том, что все это бессмысленно. Такие крохотули за сутки плавать не научатся. Да и где возьмешь воду для тренировок? Лодок, сколько нужно, тоже враз не построишь. А задраить старую, прогнившую дверь, чтобы вода не просачивалась, совсем уж нереально.

Мартина посоветовала на время потопа перебраться всем в верхний подвал. Чем не выход?

Куми-орцы только головами покачали. Один объяснил:

— Какой же смысл возвращаться на пустое место? Все будет разрушено — и детский сад, и школа! Все! Кругом грязь непролазная. Норы завалены! А картошка — единственное наше пропитание — сгниет в земле! Как жить дальше?

Щуплый куми-орец спросил меня:

— Друг, скажи, а почему твой папа хочет помочь последнему Подземлингу?

Я поведал ему об автостраховском кайзере, о директорском кресле для папы.

Что тут поднялось! Граждане кричали, перекрывая друг Друга:

— Этот изолгавшийся подлец! Этот гнусный Подземлинг! Этот подлый лгун!

Тут-то мы и узнали, что на всем белом свете нет больше ни одного куми-орского кайзера, даже короля и того нет. Они последние из куми-орцев прогнали своего короля.

Самый длинный куми-орец растолковал нам: куми-орцы не могут жить в бетонированных подвалах. Им нужна земля, глина и сырость. А сам подвал должен быть очень глубоким и не иметь окон.

Пятнистый куми-орец сказал:

— Об автострахе спросите меня! Десять лет прошло, как я удрал оттуда. Там все из бетона, почва обезвожена. Нору не выроешь никакими силами. Климат иссушающий. Картошка уже давным-давно не растет. Все куми-орцы, у кого голова на плечах, ушли из тех мест. Осталась жалкая горстка куми-орцев, которые мало-мальски применились к тамошним условиям. Все они высохшие, как мумии, и белые, как мел. Питаются архивными делами, сложенными в штабеля. В узких нишах, между бумажными горами, они и живут. Все поголовно выжили из ума и разучились говорить! Ходить и то разучились! Они перекатываются по подвалу и издают пискливые нечленораздельные звуки. А еще они частенько охотятся друг за другим, норовя напасть из-за Угла и убить!

Остальные куми-орцы закивали головами.

— Они не могут добыть для папы директорский пост? — спросил Ник.

— В этом смысле они могут ровно столько же, сколько мы! — воскликнул полосатый куми-орец.

Мартина сказала:

— С вами ничего не случится. Ручаюсь. Или папа поймет, как он заблуждался, или… — Она осеклась, не найдя, что сказать.

— Или мы расстроим его планы! — подхватил я.

— Честное слово! — добавил Ник.

Это обещание успокоило куми-орцев. С какой трогательной доверчивостью они благодарили нас! В глазах карликового народа мы, конечно же, выглядели могущественными великанами. Наверняка они считали, что защитить их для нас пара пустяков. Они не знали нашего папочку.

Когда мы лезли по лестнице наверх, Мартина тяжело вздыхала:

— Расстроить папины планы! Как будто это раз плюнуть!

Ник карабкался за нами по высоким ступеням и отдувался, как тюлень. Он пропыхтел:

— Вот именно — раз плюнуть! Если ничего не поможет, я засяду в нижнем подвале, и меня уже никакими силами не вытащишь оттуда! Не захочет же папа меня утопить!

Мы были уже в верхнем подвале, когда услыхали, как папа ставит машину в гараж.

— В атаку, марш! — скомандовал я. И отдельно Нику: — Ну, Ник, держись в сражении молодцом, не выдай!

Ник набычился:

— Я папу нисколько не боюсь.

Хотел бы я так легко утверждать это.

В тот момент, когда мы открыли дверь из подвала, папа отпер входную дверь. Обе эти двери стоят прямехонько друг против друга. Папа уставился на нас, но ничего не сказал. Он стал вешать пальто и шляпу на крюк. Но поскольку он не сводил с нас глаз, то, естественно, шляпа и пальто оказались на полу. Папа этого даже не заметил. Он продолжал разглядывать нас, словно никогда прежде не видел.

Мартина сказала:

— Мы из нижнего подвала.

Папа упорно молчал Тут я крикнул, но при этом совершенно не