Ледяная колыбель - Джим Чайковски

вцепился в седло и направил своего скакуна по более плавной дуге через внутреннюю часть купола. Изнутри огромное пространство казалось еще больше.

Никс снова поравнялась с ним. Кивнув ему, она отвернула и повела остальных к медному полу.

Даал отпустил ее, напоследок описав над ними еще один круг.

«Какие чудеса мы открыли миру?»

* * *

Когда Никс по спирали устремилась к полу купола, ее взгляд головокружительно метался во всех направлениях. Медь внутренних стен была покрыта густой путаницей хрустальных трубок, каких-то стальных конструкций и огромных резервуаров с прозрачными окошками, за которыми пузырились золотистые зелья. Все это мягко светилось, а время от времени кое-где по ним пробегали более яркие потоки энергии, похожие на укрощенные молнии.

Ей пришлось несколько раз сморгнуть, чтобы избавиться от резкого ослепления, пока она осторожно кружила, опускаясь все ниже. Семь щупальцев, отходящих от купола снаружи, оказались огромными туннелями, в которые уходили гигантские, толщиной с неуклюжих мартоков, черные кабели, исчезая вдали. Но Никс знала, куда направлялись все семь и кого они должны были питать энергией.

Прежде чем приземлиться, она облетела чудо в самом центре купола. Здесь на арочных опорах была подвешена идеальная хрустальная сфера, оправленная в бронзу. Размером она была с военный корабль и выглядела столь же угрожающе. Над полом возвышалась лишь верхняя половина сферы – нижняя нависала над огромной дырой, вдвое шире самого шара. Хрустальная поверхность его была сплошь исчерчена перекрещивающимися полосами яркой меди, а медные прожилки поменьше образовывали между ними сложный узор, похожий на мистические каракули безумного алхимика.

И все же ничто из этого не скрывало того, что лежало в самой сердцевине этого хрустального шара. Там, на уровне пола, пульсируя и пузырясь, пенясь и завихряясь, светилась поверхность какой-то золотистой жидкости.

Несмотря на благоговейный трепет и страх, Никс сразу распознала ее природу. Оторвав взгляд от сферы, она глянула на сияющую бронзовую фигуру Шийи. Когда загадочная женщина выбралась из меловых шахт, потребовалась сила солнца, чтобы заставить ее двигаться. Ей приходилось постоянно черпать энергию из огня Отца Сверху. Лишь много позже Шийя нашла хрустальный куб, наполненный таким же золотым эликсиром. Стоило ей внедрить его в себя, как он даровал ей постоянную силу и до сих пор поддерживал ее.

Никс повернулась обратно к золотому морю, сияющему в глубине сферы, и лишь поежилась при мысли обо всей этой энергии. В конце концов ей пришлось отвести взгляд, напуганной чудовищными масштабами увиденного.

Уже уносясь прочь от сферы, она мельком заглянула в огромную дыру под нижней половиной шара. Никс ожидала увидеть внизу огонь расплавленной магмы, но зрелище оказалось еще хуже. Колодец уходил в темноту, которая казалась бездонной. Она представила себе шахту, пробуренную до самого ядра планеты. Тем немногим, что удалось разглядеть на самом верху, были несколько кольцеобразных площадок по стенам шахты, соединенных узкими лестницами, которые уходили в эту вечную тьму.

Вздрогнув при виде этой пропасти, Никс продолжила облет сферы, чтобы опуститься на пол. Приземлилась она первой, и когти ее скакуна с леденящим душу скрежетом скользнули по меди. Остальные тоже вскоре присоединились к ней, либо опущенные на пол, либо сброшенные на него рааш’ке.

Оставаясь в седле, Никс оглядела своих товарищей. На их лицах отражалась целая гамма чувств – от удивления и благоговейного трепета до ужаса и недоверия.

Явно пораженный Джейс опустился на колени. Крайш, спотыкаясь, подошел к нему, вынужденный опереться на своего юного друга. Никс не знала, что больше ошеломило алхимика: головокружительный полет с корабля вниз или поразительные картины вокруг него – хотя, скорее всего, и то и другое в равной степени.

Грейлин уставился на нее в ответ, сосредоточившись только на ней и игнорируя все остальное.

За его плечом Шийя помогала Райфу подняться на ноги. Тот цеплялся за нее, как утопающий за плавающий в воде обломок разбитого корабля.

Крик привлек ее внимание туда, где Дарант подзывал к себе своих людей – Викас и еще двоих, у одного из которых рука висела на перевязи. Пират уставился на огненное зарево «Пустельги», просвечивающее сквозь столб тумана. На лице у него была написана боль, но еще и решимость. Ему очень не хотелось покидать корабль, но здесь, внизу, им требовалось как можно больше живой силы, а Глейс уже доказала, что вполне способна постоять за «Пустельгу», пусть даже при ней остался лишь самый костяк экипажа.

Последний член их группы все еще реял высоко над головами у остальных, прикрывая их с воздуха. Даал высматривал паука в любой его изменчивой форме. Но после того, как ему помешали, тот наверняка юркнул в один из этих семи туннелей, укрывшись во тьме.

И Даал был там не один. Стая рааш’ке, которая переправила отряд вниз, теперь опять парила в воздухе, тоже готовая защитить остальных. Никс протянула вверх нити своего напева, благодаря их за усердие и помощь. И в этот момент ощутила слабое присутствие разума орды рааш’ке. Тот наблюдал за происходящим холодной необъятностью своего древнего ока, все еще связанный со своими собратьями, кружащими наверху.

Никс наконец соскользнула с седла и провела светящейся ладонью по влажному боку Метила, прошептав ему слова благодарности. Тот пошевелился и потянулся назад, потершись щекой о ее грудь – редкий знак истинной привязанности. Она почесала его за маленьким ушком, заработав в ответ довольное ворчание.

– Помогите мне! – крикнул вдруг Райф с ноткой паники в голосе.

Никс поспешила к нему вместе с остальными.

Райф стоял перед Шийей, упершись ей ладонями в плечи; ноги его скользили по меди, силясь найти точку опоры на гладкой поверхности, – хотя это все равно не помогло бы против огромной силы бронзовой женщины.

– Что ты делаешь? – спросил Дарант.

– А сам-то как думаешь? – Лицо Райфа побагровело от усилий, он из последних сил подпрыгивал на больной ноге. – Пытаюсь остановить ее!

Все они столпились рядом с ними, готовые прийти на помощь.

Райф объяснил:

– Едва она встала на ноги, как внезапно напряглась. Глаза у нее потемнели. Она зашагала прочь, не сказав ни слова, глухая к моим вопросам. Что-то овладело ею.

Никс заметила, что медь под ногами Шийи слабо светилась, отбрасывая рябь при каждом ее шаге, как будто она шла по гладкой луже.

– Отпусти ее, – потребовала Никс, подходя ближе.

Грейлин попытался остановить ее, но она стряхнула его руку.

Никс оттолкнула Райфа в сторону.

– Все мы уже были свидетелями такого упорного побуждения, накатившего на Шийю, – объяснила она. – Когда она привела нас в Саваны. Какая-то скрытая часть ее реагирует на это место. Именно здесь она и должна была в итоге оказаться. Доверься ей.

Никс вспомнила, как Шийя рефлекторно заклинила купол в открытом виде. Что бы ни двигало ею, это наверняка исходило из той же сердцевины ее существа.

Райф попятился. Все последовали за Шийей, которая быстрыми шагами двинулась дальше, все еще покрывая рябью эту светящуюся лужу под собой и обходя вокруг массивной сферы, которая громоздилась над ней, бурля золотым морем. Однако она не стала приближаться к ней, а вскоре отвернула, направляясь к стене купола.

Вскоре в поле зрения появилась и ее цель.

Глубоко в хрустальную паутину, которая пузырилась и сияла по всему внутреннему пространству купола, был вделан высокий медный щит. Казалось, он был выдавлен прямо в стене за всем этим переплетением трубок и резервуаров. Никс посмотрела вверх и по сторонам, ощущая обширность светящегося лабиринта, сходящегося здесь, в этом единственном месте.

«Шийя должна была оказаться здесь. Она – ключ к этому месту».

Бронзовая женщина неотвратимо шла навстречу своему предназначению. Оказавшись рядом, она сбросила рубашку и, обнаженная, поднялась по короткому уклону к медному щиту.

Райф больше не пытался остановить ее. Как и Никс, он уже видел такой же кокон из хрусталя и металла.

– Прямо как в Саванах, – пробормотал он. – Или внутри яйца, в котором я нашел ее.

Шийя повернулась спиной к щиту и плотно прижалась к нему. И стоило ей с ним соприкоснуться, как пол под ними содрогнулся. Купол зазвенел как колокол. Шум оглушил их, заставив упасть на колени.

Шийя напряглась, запрокинув голову.

«Такое