Переписка с О. А. Бредиус-Субботиной. Неизвестные редакции произведений. Том 3 (дополнительный). Часть 1 - Иван Сергеевич Шмелев

твою рубашечку, эту живую ласку, на грудь, глажу ее, целую… тебя целую! — дивная!!! моя Оля… моя небесная золотинка… мой ангел, дышу тобой, вдыхаю тебя, через шелк этот! Какой вкус, какое сочетание! — Ты, Ты, прекрасная, только ты так можешь. Целую твои ножки, весь ниц перед тобой, весь для тебя, весь — тебе! Оля моя… ты пришла сейчас ко мне, мне так легко, светло, радостно… — Господи, как ты изумительна! как ты пребогата чувством, как щедра сердцем, — как необычайна! Ольга, я пью тебя, сладкая… сладкое вино жизни… бессмертная моя, живоносная моя, Душа моя… как тебя недостоин, как мал перед тобой, моя огромная! Ольга, если бы ты была, осязаемая, здесь со мной! Я потерял бы рассудок, я ослеп бы от твоего виденья! Оля, Олюна… благодарю… ты меня переполнила, ты меня затопила _с_о_б_о_й. Я смеюсь на твою земляничку… на твой «стаканчик»! О, какая ты необычайная… я обнимаю тебя… я молю тебя… — ты — _м_о_я… вся. Оля… я плачу… от счастья, от твоей любви, от заботы твоей обо мне… Я как бесценное все сохраню… — я все получил… И висмут, и пакетик, и коробочку, и коробку с Бисма-Рекс… Волшебная Ольга, что ты со мной творишь, чудесная?! Оля, Олечка, Олинька… моя девочка светлая… как я хочу нежно-нежно гладить щечки твои… твои реснички целовать, любоваться тобой… необычайная! Как я хотел бы с тобой, тобою одной переполненный, быть _т_а_м, на твоей родине… — да будет это! — склониться над могилкой твоего папочки… Оля! Я хотел бы там храмик создать, _Е_Г_О_ памяти… белый и голубой, и там положить моих… закрепить память объединенных… — и там остаться, когда срок наступит… — _т_а_м… и — с тобой… последующей, поздней, все выполнившей… с моим духовным наследием. Оля, тебя прошу: ты должна принять все мое, ты — единственная на земле. Бог даст, мы еще долго жить будем, я завершу все, что дано будет мне… — мы увидим родное солнце. Хочу верить. Но знай, моя жена, моя верная подруга-дружка… — ты _в_с_е_ для меня. Как ты меня наполнила, обогатила. Оля, как я жду тебя, как я хочу тебя, Олюна моя, — чтобы ты моею стала вечной, всею, — чудотворная моя Икона! Молюсь на тебя, и весь живу тобой, и весь — в тебе! Тайны твоей хочу… «и сквозь опущенных ресниц угрюмый, тусклый огнь желанья!»…422 Оля… во мне все томится, такой истомой… до задыханья… я так тебя чувствую… я так брежу тобой, так млею нежно, негой… о, безумная моя, красавица моя… — о, как бы я тебя… люби-ил… до истомной муки в тебе, до томного шелеста губ твоих, до… не знаю, не называю, не… смею. Оля, я твой, и ты — моя. Оля, я все сделаю, чтобы тебя увидеть… я завтра условился быть в Управлении и все сдать. Я буду очень просить, поверь. Я уже не могу больше… — Если откажут, буду просить разрешения тебе приехать. Как у меня сейчас хорошо, светло, сколько солнца! И как чисто. Арина Родионовна диву далась, любуясь на рубашечку. «Ах, мастерица какая!» В комнате — запах густой, от персикового варенья, от вишневого, красные вишни, — с ванилью. Будь ты — всю бы тебя — твои губочки! — вымазал вареньем… и все поцелуями снял бы… — нежная моя, сладостная Олюнка… О, сколько в тебе прелести неизведанной! Ты вся — прелестна, свеженькая моя молодка… ветер.

[На полях: ] Оля, твое письмо изумительное! Какая сила!! Оля, ты _в_с_е_ можешь, потому что ты все постигаешь.

Олюша, останься такой, _о_т_к_р_ы_в_ш_е_й_с_я_ мне впервые! Как ты светоносна, и как — богата чувством! О, ка-ка-я!

Оля, я пронзен тобой.

Ольга, ты гениально умеешь любить и… творить. Да.

Оля, я не могу больше без тебя. Ты меня затопила собой.

Сейчас позвоню в отель к mr. Толен. Должен его увидеть, только бы он не уехал! Я упрошу взять для тебя конфет и духи! Сегодня как раз купил! Будто так _н_а_д_о_ было! У нас их продают с пятницы по воскресенье.

Все еще отзвуки моего чтения! _Ж_и_в_у_т_ родной стихией! Благодарят. Я рад. А _т_ы? Я для тебя рад, теперь у меня все для тебя! через тебя!

Оля, целую твои овальчики… в ветре.

173

И. С. Шмелев — О. А. Бредиус-Субботиной

11. VII.42 4 дня

Олюнка моя, что ты со мною сделала! Олюночка, это письмо твое, жгучее-солнечное, золотое письмо твое..! Олюна, какая изумительная ты, как ты безумно-богата чувством, сердцем, всеми движеньями существа… о, какая ты же-нщина..! — и ты еще мне будешь говорить, что не для творчества ты!.. Ты — вся живое творчество, если можешь так опалить… — это же вернейший признак творца — зажечь человеческую душу, тело, все… — а ты зажгла, и я все эти часы дня и ночи… — _н_е_ свой… Олюна моя… солнце мое живое, огонь живой, _к_а_к_ _т_ы_ почувствовала себя, и как же высказалась… _в_с_я! Ты сейчас — в зрелости необычайной, плодоносной, _ж_д_у_щ_е_й!???? Т_а_к, как тебя теперь, я не чувствовал «женщины» ни-когда, ни в искусстве, ни в жизни. Веришь? Чаровница, ты знаешь силу свою… о, редкое явленье-чудо, моя прекрасная, прелестная молодка… и ты еще спрашиваешь… не очень ли рискованно дана на фото? Жалеешь, что послала?.. Олька, ты — само естество женщины… ты так чудесно скромна на фото… так обвеяна ветром и солнцем, и так _в_о_л_ь_н_а… — свободно-красива, истинная молодка русская… степная девочка, голоножка… — _в_е_т_е_р… — вот метнешься… — «честь российского тавра»! Целую тебя бессчетно, пью тебя ненасытимо… и жажду, жажду… — что ты со мною сделала! Огни в тебе, солнечные огни блистают и жгут, и творят во мне жизнь-порывы, я хочу беснования в творческом, «мерного жара» в нем, после бури, тобой рожденной во мне, во всем моем… — ты этого не представляешь. Эти «огни», кровью ли жгучей зажженные, пылким ли хотеньем неудовлетворенья… моим ли вскриком-зовом к тебе… не знаю. Я их жар чувствую из твоих строк, и тебя, нежная-страстная моя… мое воображенье меня томит, и так все ярко я вижу, слышу, так ощущаю… — и задыхаюсь, моля твой облик, все ускользающий, порой такой живой, до слышимого вздоха… до трепета в руках… вот-вот, ты станешь здесь, в моей комнате, _ж_и_в_о_й… весь свет закрывшей… Оля, — со стоном шепчу к тебе — Оля, моя… как я счастлив тобой и как измучен… — это ужасное воображение… оно меня пронзает тобой несбыточной… такой _м_о_е_й… — как я молю тебя, как зову… как изнемогаю от тебя, Оля!

Твое письмо золотое, твое солнце-письмо… эту песнь твоего сердца, всей тебя… — я оберегу его… оно только твое-мое…