Семиевие - Нил Стивенсон

– Как насчет мальчиков и девочек? – уточнила Дина.

– С этим сложней, – признала Мойра. – Над синтезом игрек-хромосомы придется помучиться. Я бы предположила, что первая очередь новорожденных – или даже несколько первых – будет состоять только из девочек. Поскольку нам в первую очередь нужно увеличить население. Тем временем я буду работать над игрек-хромосомой. Надеюсь, со временем появятся и мальчики.

– Но все эти девочки, а впоследствии и мальчики, будут сделаны из нашей собственной ДНК? – спросила Айви.

– Да.

– И генетически они будут совсем как мы?

– Если я ничего по этому поводу не сделаю, – ответила Мойра, – они будут друг другу как сестры. Скорее даже ближе, чем просто сестры. Но есть кое-какие приемы, которые я могу применить, чтобы из одного и того же исходника получился более широкий диапазон генотипов. Возможно, они будут скорее как двоюродные сестры. Не знаю точно – этого еще никто не делал.

– Мы сейчас о проблеме кровосмешения? – уточнила Дина. – У меня именно такое чувство.

– Потеря гетерозиготности. Да. Так получилось, что я об этом кое-что знаю. Поэтому меня и направили в Регулярное население.

– Из-за твоих работ по черноногим хорькам и так далее, – кивнула Айви.

– Да. Все это очень похоже на наши проблемы. И я хочу сейчас сказать: с черноногими хорьками мы проблему решили, решим и нашу!

Она говорила с такой энергией и убежденностью, что все умолкли и уставились на нее, ожидая продолжения.

– Надеюсь, по крайней мере на интуитивном уровне теперь всем все ясно? – продолжила Мойра.

Фраза явно адресовалась Джулии, которая со слегка обиженным видом отрезала:

– У моей дочери был синдром Дауна. Больше мне сказать нечего.

Мойра кивком обозначила понимание и продолжила:

– У всех нас имеются генетические дефекты. Когда размножение происходит более или менее случайным образом в обширной популяции, существует тенденция к поглощению этих дефектов за счет усреднения. Все как бы само собой образуется. Однако когда у обоих родителей присутствует один и тот же дефект, вероятно, он проявится у ребенка, так что со временем мы обнаружим все те неприятности, которые у нас в сознании ассоциируются с близкородственным скрещиванием.

– Значит, – сказала Луиза, – если мы последуем твоему плану и у нас будет семь групп чего-то вроде братьев и сестер, пусть даже двоюродных…

– Это будет недостаточная гетерозиготность, если я правильно поняла твой вопрос, – сказала Мойра. – Если у кого-то есть генетическая предрасположенность к определенному заболеванию, скажем…

– У меня семейная история альфа-талассемии, – сказала Айви.

– Прекрасный пример. К счастью, на Старой Земле прежде, чем она погибла, составили огромную базу данных такого рода заболеваний. Эта база сейчас здесь, – Мойра указала в сторону лаборатории. – Мы достаточно хорошо знаем, какие дефекты в каких хромосомах ответственны за альфа-талассемию. Если у меня будет твоя яйцеклетка, я могу найти и исправить эти дефекты, прежде чем приступать к партеногенезу. У твоего потомства таких дефектов не будет. Если исключить случайную мутацию в будущем, болезнь никогда не вернется.

Дина подняла руку:

– У моего брата муковисцидоз. Я сама не проверялась.

Подняла руку и Джулия:

– Три моих тетушки умерли от одной и той же формы рака груди. Я проверялась. У меня тоже есть этот ген.

– Ответ во всех этих случаях один и тот же, – сказала Мойра. – Раз для заболевания существует генетический тест, это по определению означает, что нам известен дефект, который за него отвечает. Дефект можно исправить.

К беседе присоединился еще один голос:

– Как насчет биполярного расстройства?

Все уставились на Аиду.

Она проживет остаток жизни и отправится на встречу с создателем, не имея надежд не только на подругу, но даже и на дружескую беседу. Соответственно, никого ее вопрос особо не обрадовал. Однако уже то, что она его задала, означало, что она способна на самоанализ, которого до сих пор за ней не замечали. Мойра призадумалась.

– Мне надо будет почитать литературу. По-моему, в определенной степени к нему существует фамильная предрасположенность. Если ее можно проследить до участков в соответствующих хромосомах, то да, биполярное расстройство можно лечить, как и любую другую болезнь.

– По-твоему, его следует лечить? – спросила Аида.

Все посмотрели на Луизу, та кивнула:

– Мы давно уже перестали воспринимать психические заболевания как нечто относительно несерьезное по сравнению с телесными. Я считаю, их надо лечить аналогичным образом.

– По-твоему, его обязательно лечить?

Луиза чуть покраснела:

– К чему ты сейчас клонишь, Аида?

– Я много об этом читала, – сказала Аида. – Существует точка зрения, что биполярность – полезный приобретенный признак. В неблагоприятных обстоятельствах ты впадаешь в депрессию, прячешься, экономишь силы. Когда обстоятельства меняются, ты вступаешь в действие с удвоенной энергией.

– И ты хочешь сказать…

– Собираетесь ли вы лечить мое потомство против моей воли? Что, если я хочу иметь множество биполярных детишек?

Последовавшую за этим озадаченную тишину прервала Камила:

– Как насчет агрессии?

Теперь все повернулись к ней, словно сомневаясь, что правильно ее расслышали.

– Я серьезно, – сказала она. Потом посмотрела на Аиду. – Я не пытаюсь приуменьшить страдания, которые приносит тебе твоя болезнь. Но за всю историю человечества агрессия причинила куда больше бед, чем любое биполярное расстройство. Если уж мы собрались исправлять те аспекты человеческой психики, которые приносят страдания, не следует ли устранить и тенденцию к агрессивному поведению?

– Это не одно и то же, – начала было Мойра, но ее перебила Дина:

– Одну минутку. Я – агрессивна! И всегда была. Да я чуть было не попала в олимпийскую футбольную сборную! И вообще это для меня единственный способ хоть чего-то добиться – направить свою агрессию на что-нибудь полезное. – Дина мотнула головой в сторону Феклы. – Эй, да ты на нее посмотри! Сколько раз она нас вытаскивала из задницы благодаря своей агрессивности!

Фекла кивнула.

– Да. Дина меня саму спасла, агрессивно нарушив правила космической станции. Проблема не в агрессии. А в отсутствии дисциплины. Человек может быть агрессивен, – она указала взглядом на Дину, – и быть при этом конструктивным членом общества, если держит страсти под контролем.

Тут она бросила многозначительный взгляд на Аиду, которая фыркнула и отвернулась.

– То есть ты предлагаешь вывести породу людей с повышенной дисциплиной и самоконтролем, – переспросила Айви. – Не уверена, что я все правильно уловила.