Проблема с миром - Джо Аберкромби

Вот этого она никак не ожидала от беременности. Никогда она не была менее способной к совокуплению, и никогда ей так этого не хотелось. Даже сейчас, учитывая все, что стояло на кону. Сейчас, возможно, больше, чем когда-либо.

К тому времени, как она задрала сорочку, он был уже наполовину твердым. Она продолжала целовать его, просунув одну руку между собственных ног, вторую между его. Кто-то должен делать работу, в конце концов.

Когда она наконец родит это гребаное существо, оно будет наследником престола Союза; это решение было уже принято. Никогда больше она не окажется беззащитной, как это случилось в Вальбеке. Никогда не будет напуганной, не будет уязвимой. Если для этого Орсо должен потерпеть поражение, и ее отец, и Рикке – быть по сему. Она будет в безопасности. Она будет могущественной! Если весь мир должен потерпеть поражение, чтобы она победила, – быть по сему! Кости уже катятся по столу.

Закряхтев, она взгромоздилась на четвереньки и, извиваясь, неуклюже засучила сорочку выше бедер. Лео стоял на коленях, уставившись на ее голую задницу; его сорочка висела на торчащем члене, словно театральный занавес, зацепившийся за неубранную деталь декораций.

Нелепо. Ну и черт с ним.

Савин скользнула локтями вперед по матрасу, чтобы подпереть отяжелевшую грудь, и уткнулась повернутым набок лицом в подушку.

– Ну что, давай, – прошипела она.

* * *

Огарок стоял с засунутыми под мышки руками, ежась под холодным ветром, гнувшим высокую траву. У него никогда не было подходящей одежды по погоде. В этом отношении он был точь-в-точь как ее брат. Почувствовав решительную неловкость от этой мысли, Вик поплотнее запахнула свой мундир. Черный, настоящий инквизиторский. Не так уж часто ей доводилось его носить. Как правило, она старалась как можно тщательнее скрывать свою принадлежность к инквизиции – но если не надевать мундир к сражению, то когда же его надевать?

Отсюда, с верхушки утеса, темная долина казалась припорошенной тысячью булавочных огоньков – костры, фонари на повозках, факелы в руках часовых. Можно было разглядеть дороги, кучку освещенных окон Стоффенбека, протяженные линии позиций, цепочкой огоньков огибавшие холмы и поля, а также пролив черноты между двух армий.

– Нечасто удается заполучить такие места на представление, о котором все говорят, – пробормотала Вик. – Представь себе, сколько должна была стоить постановка.

– А сколько можно было бы купить на эти деньги! – подхватил Огарок. В уголках его больших печальных глаз посверкивал отблеск далеких огней. – Сколько народу можно было бы накормить, одеть, обеспечить жильем! Если распорядиться ими разумно, можно было бы вообще избежать сражения.

– Да уж, что-то не так с этим миром, – отозвалась Вик, наблюдая за архилектором Пайком, который, подойдя к ближайшей пушке, смотрел вдоль ствола в сторону темной долины.

Он расставил их с тщательностью императорского дворецкого, накрывающего стол для официального приема. Восемнадцать тускло блестящих, сужающихся стволов, водруженных на тяжелые деревянные рамы, выстроились длинным рядом чуть ниже бровки холма. Инженеры из Осадной школы, одетые в кожаные фартуки, следовали за его преосвященством вдоль позиции, подкручивая винты, поправляя прицелы, проверяя орудия, возбужденно тыча пальцами в сторону реки, слабый отблеск которой виднелся в темноте.

– Эту, я думаю, немного левее, – проговорил Пайк.

Он поднялся на вершину холма и встал рядом с Вик, глядя в долину.

– Мы уже несколько лет ведем эксперименты в Дальних Территориях, – проговорил он, глядя, как команды таскают ветки, укрывая ими жерла огромных железных трубок, чтобы скрыть их из виду. – И обнаружили, что пушки – как подарки на день рождения: лучше, когда они оказываются сюрпризом.

– Никогда не любила сюрпризы, – заметила Вик.

– Подозреваю, что наши враги будут испытывать те же чувства.

– Ваше преосвященство! – По склону холма поднимались две фигуры. Один был в маске и держал факел. Второй был мальчишка, он шел, спотыкаясь, со связанными за спиной руками. Практик и его пленник. – Вот, пойман при попытке к бегству.

Практик пихнул паренька на колени перед Пайком. Ветер теребил его курчавые волосы. Лет четырнадцать, не больше, а на вид даже моложе. Огарок сглотнул и тихо попятился в темноту.

– Ай-яй-яй. – Пайк испустил глубокий вздох и присел перед мальчиком на корточки. Гладкая обожженная кожа на его лице блестела при свете факелов. – Ты знаешь, кто я такой?

Парень кивнул. Его рот был тупо раскрыт. Он поглядел вверх на Вик, длинно шмыгнул носом, потом уставился на землю между своих коленей. Должно быть, он понимал, что ему предстоит. И тем не менее продолжал просто сидеть.

– К какому подразделению ты приписан?

– К полку лорда Кранта, – просипел он. – Заряжающий я. Заряжаю арбалеты. Ну то есть я-то их только взвожу… – Начав говорить, он уже не мог остановиться. – Потом Герт, это мой напарник, закладывает болты и отдает…

– Ш-ш-ш, – тихо проговорил Пайк.

Наступило молчание, только ветер шевелил траву. Вик поняла, что невольно кривит лицо. Паренек послужит хорошим примером для других, чтобы удержать их на постах. Возле вершины холма как раз росло подходящее дерево с низко расположенным суком. Кого же еще вешать, как не мальчишку-дезертира?

– Герт остался, – прошептал парень. – А я… я не хотел умирать.

Пайк повернулся и снова поглядел на тысячи крошечных огоньков, мерцающих в долине.

– Когда мы оказываемся лицом к лицу с явлением такого масштаба, не может быть более разумного побуждения, чем бежать. И тем не менее иногда… мы должны поступать неразумно. Иногда мы должны действовать, основываясь на вере. – Пайк внимательно поглядел на мальчишку, и тот отвечал ему таким же пристальным взглядом. Практик темной глыбой нависал над обоими. – Иногда… даже когда кажется, что весь мир сошел с ума… мы должны остаться рядом с Гертом и заряжать арбалеты.

И снова тишина. Потом паренек сглотнул, дернув бугристым кадыком:

– Было бы здорово.

– Вот и хорошо. – Пайк положил руку парню на плечо. – Тогда возвращайся в полк лорда Кранта.

Он кивнул практику, и тот перерезал веревки на запястьях мальчишки.

– Что мне им сказать?

– Скажи, что ты сбился с дороги, но я направил тебя в верную сторону. Разве это не правда?

Паренек утер слезы рукавом.

– Ага. Правда.

– И на этот раз, ради нас обоих, оставайся на своем посту.

Тот вскочил на ноги, словно обрадованный щенок:

– Я не уйду, даже если утром на наши головы обрушится ад!

– Вполне возможно, что так и будет, – пробормотал Пайк, глядя, как тот поспешной трусцой удаляется прочь. – Вы, кажется, удивлены, инквизитор?

– Я ожидала чего-то… более жесткого, – ответила Вик. – Основываясь на вашей репутации.