Дикие - Мира Вольная

- Я оставлю вам свой номер, Люк, - подмигнула старому говнюку Крис, - приезжайте через неделю. Макклин как раз будет пропадать в «Берлоге».

Паттерсен завис на миг, как и я, а потом мы дружно расхохотались.

- Она идеальная, Макклин, - отсмеявшись, уже серьезно проговорил Паттерсен. – Не просри ее.

- Ни за что, - покачал головой.

- Взрослеешь, - и, тронув пальцами края невидимой шляпы, - мое восхищение, юная леди, – Люк слегка кивнул и зашаркал обратно к дому.

- Он – мерзкий, похабный, но абсолютно очаровательный старик, - Кристин прижалась ко мне, обняла за талию.

- Я рад, что теперь он будет доводить не меня одного, - усмехнулся, разворачиваясь.

- Да кого ты пытаешься надурить, Макклин? – Крис шутливо стукнула меня кулачком по плечу.  – Ты любишь его.

- Никогда ему об этом не говори, - улыбнулся, крепче прижимая к себе Крис.

О том, что я стал… В общем, об образовании новой стаи Люку и Крис я рассказал в последний вечер. Волновался и психовал, как щенок при первом обращении. В глотку ничего не лезло. Вот только и старик, и Крис к новости отнеслись спокойно. Даже более спокойно, чем я изначально. Паттерсен только башкой покачал, заявив что-то из серии «давно пора», Кристин ответила чем-то вроде «я давно ему говорила».

А я сидел на месте, смотрел на них обоих в свете садовых фонарей позади дома, и сердце бухало в горле и брюхе.

Две недели спустя

Кристин Хэнсон

Я ходила по знакомому с детства дому и сжимала кулаки в попытке успокоиться. Я ждала родителей. Сегодня они должны были вернуться из своего «второго медового месяца». И разговор с ними предстоял… явно тяжелый.

Макклин рвался со мной, но я хотела для начала обсудить все с ними наедине.

Вообще эта неделя выдалась бурной. Начиная с момента родов Анны и заканчивая отъездом Эмили. Да, Бартон все-таки уехала, и Марк все-таки не стал ее удерживать.

Я верила, что оно к лучшему, как бы там что ни сложилось. И потом, что-то мне подсказывало, что Бартон Маркус отпустил лишь на время.

Анна родила девочку, здоровую и сильную маленькую волчицу. Ее назвали Оливия. Роды были тяжелыми, почти восемнадцать часов, Бартон едва дышала, но закончилось все хорошо.

Эмили же из палаты Дилан вынес потом на руках.

А вчера, сразу, как только пришла в себя, заучка уехала.

Макклин после нашего возвращения показал мне дом. Тот самый участок за забором. К началу зимы его должны были достроить. Дом обещал быть большим и светлым, мне понравился. Стая отщепенцев меня в качестве Луны приняла… абсолютно в их манере: снова закрыли «Берлогу» и устроили вечеринку с «покером и шлюхами». Я давно так не отрывалась, судя по физиономии Конарда, он тоже.

Первое занятие с Лиззи уже состоялось. Она была старше, чем я ожидала, строгая и требовательная, но три часа пролетели, как секунда, а потом я просто свалилась на пол перед ноутом и пыталась отдышаться.

Легко не было. Не было даже тяжело, казалось, что еще парочка таких занятий и можно смело идти копать себе могилку в лесу.

Но… ничего, оклемалась я на удивление быстро. Уже через час скакала у портрета Макклина с углем. У того самого портрета, начатого мной в гараже в прошлой жизни.

У Макклина через месяц день рождения, и он станет моим подарком.

С Алленом, как и с Марком, мы помирились. Ну или сделали вид… Вопрос отношения. Я понимала его как альфу и как отца, но все еще не понимала способ достижения целей.

Как-то в разговоре Марк поделился тем, что отец хочет в ближайшее время уйти на покой, оставить стаю и свалить с женой в кругосветку.

Не то чтобы новость меня особо удивила, но за Маркуса я была искренне рада. Ему давно было пора стать альфой. Отец в последнее время лишь сковывал и сдерживал его.

Макклин на наши встречи и разговоры по телефону с Джефферсоном-младшим реагировал хмурым взглядом и оскалом, ну хоть придурком уже не называл. Марк переквалифицировался в «этого щенка». Это вселяло определенную надежду на спокойствие в городе. Нет. Я не ждала, что они станут друзьями, не ждала, что будут собираться вместе на барбекю и смотреть НХЛ. Но… их перемирие – хороший знак. В конце концов, когда Марк станет альфой, им придется делить один на двоих город. И пусть он и большой, места двум ненавидящим друг друга волкам могло бы и не хватить. 

Шорох на подъездной дорожке заставил дернуться, вынырнуть из своих мыслей и с шумом втянуть носом воздух, повернуться.

Я слышала их голоса и возню на крыльце и с замиранием сердца ждала, когда же родители войдут в дом.

Вот только стоило двери открыться, как все слова застряли в горле. Я очень по ним соскучилась.

- Кристин, - выдохнула мама, бросая на пол сумку, и я стиснула ее в объятьях, вдыхая запах, зарываясь носом в волосы.

Я очень-очень соскучилась.

А мама выглядела помолодевшей и отдохнувшей, и улыбка не сходила с ее губ. Впрочем, как и у папы. Они оба словно светились. Рассказывали, перебивая друг друга, тискали меня, выуживая из чемоданов сувениры.

- Ты уже определилась с выбором, солнышко? – задала тот самый вопрос мама, когда мы втроем сидели на кухне, и по моим рукам промаршировали мурашки, кишки скрутило узлом.

Я специально сегодня тщательно приняла душ, облилась духами так, что Макклин чихал всю дорогу, пока вез меня сюда, неудивительно, что они не почувствовали запаха, ничего не поняли. Но легче мне от этого не было. В горле вдруг пересохло.

Ладно, сейчас или никогда.

Я негнущимися пальцами отвела ворот рубашки, открывая шею.

- Это… - голос дрогнул, гул в ушах нарастал, мама с папой застыли.

- Я, - донеслось от входной двери. Донеслось уверенно и твердо, сзади раздались шаги. Конард остановился у меня за спиной. Я не поворачивала головы, но знала, что он там. Через миг тяжелые ладони опустились мне на плечи.

Повисла тишина. Гулкая. Я слышала лишь стук собственного сердца, сумасшедший бег крови по венам.

- Сукин ты сын, - прокомментировала мама через вечность тишины. Прокомментировала спокойно, разглядывая, прищурившись, волка за спиной. На моей памяти мама так выражалась впервые. Глаза сверкали раздражением, в чувствах скользило недоверие и… настороженность. Но открытой агрессии я не ощущала ни от кого из родителей.

- Мам…

- Что «мам»? – вздернула она бровь. – Так это все-таки ты… Ты украл мою дочь! 

- Что…

- Мы ходили к старой матери, - начал папа, поднимаясь из-за стола, - сразу после того, как ты родилась. Она сказала нам, что чужак украдет тебя из стаи, – сказал так, будто это должно было все прояснить, но…