В сердце Антарктики - Эрнст Шеклтон

На волне популярности Шеклтон решает посвятить себя предпринимательской деятельности: он без устали выступает с лекциями и докладами, а заработанное вкладывает в перспективные, по его мнению, коммерческие проекты. Увы, ни один из них не приносит впоследствии прибыли. Но пока Шеклтон полон оптимизма и намерен оставить путешествия: в сентябре 1910 он сообщает жене, что отныне его место дома.

Хватает его на два года: когда в январе 1912 приходят известия о достижении Амундсеном Южного полюса, Шеклтон немедленно заявляет, что есть следующая великая цель – трансантарктическая экспедиция. Идея, правда, не вполне оригинальная – ее выдвинул и пытался воплотить в жизнь в 1911 году германский исследователь Вильгельм Фильхнер – но на тот момент еще не реализованная.

Подготовка к трансантарктической экспедиции продолжается два года. Средства собираются трудно: британское правительство выделило только 10 000 фунтов и этого явно недостаточно. Общество же после гибели Скотта разделилось во мнении – многие из тех, кто мог бы помочь, теперь считают полярные экспедиции бессмысленными и опасными авантюрами.

Тем не менее 3 августа 1914 года Британская трансантарктическая экспедиция отправляется в путь. В ее составе два корабля – баркентина «Эндуранс», на которой идет Шеклтон, направляется в море Уэдделла, а паровая яхта «Аврора», которой предстоит высадить вспомогательную партию для закладки складов – в пролив Мак-Мёрдо. Однако этой экспедиции не суждено добиться цели. Антарктида встречает «Эндуранс» крайне неблагоприятной ледовой обстановкой. Правда, 15 января все же удается пробиться к удобной для высадки бухте, вдающейся в ледовый барьер, но руководитель экспедиции считает это место слишком удаленным от намеченной точки старта. Его задача – пересечь южный континент по кратчайшему пути и он решает пробиваться дальше. Однако иных возможностей подойти к Антарктиде для высадки Шеклтону и его людям не представится: «Эндуранс» вмерзнет в лед и после семимесячного дрейфа будет разрушена, после чего начнется самая удивительная и героическая глава биографии Шеклтона.

Поскольку высокая вероятность гибели «Эндуранс» была очевидной, с нее заранее сняли три вельбота, припасы и снаряжение и разбили лагерь на льдине. После того, как корабль ушел на дно, команда попыталась совершить переход по льдам, но столкнулась с невозможностью этого предприятия. Был разбит новый лагерь и экипаж «Эндуранс» три месяца жил в нем, борясь с регулярно появляющимися во льду трещинами. Шеклтон уделял особое внимание эмоциональному состоянию коллектива, стараясь обеспечить занятость членов экипажа и отмечать любой мало-мальски значимый повод, благо запас продуктов позволял это делать. План спасения был таков: вычислить, когда дрейф принесет льды как можно ближе к одному из островов, и достичь земли на вельботах. Однако отправиться в путь пришлось раньше: 8 апреля льдина, на которой был разбит лагерь, раскололась, и 346 миль до острова Мордвинова (по британской терминологии – остров Элефант) пришлось добираться по льду и разводьям, а затем и по морю, в течении пяти суток, почти без сна. Высадившись, команда Шеклтона построила хижину и осталась ожидать спасения[140], а сам он вместе с пятерыми товарищами на вельботе отправился за помощью к острову Южная Джорджия, где располагалась китобойная база Стромнесс. Им пришлось преодолеть 800 морских миль по штормовому морю при отрицательных температурах – с вельбота нужно было день и ночь, не покладая рук, скалывать лед. Стартовав 24 апреля 1916 года, 10 мая Шеклтон высадился на Южной Джорджии – но, к сожалению, на противоположном от китобойной станции берегу. Несколько дней экипаж вельбота приходил в себя после тяжелейшего плавания, возобновить которое не представлялось возможным ввиду шторма и крайне тяжелого состояния двоих членов команды. В итоге Шеклтон с двумя другими, более крепкими соратниками совершил переход поперек острова, через горы и ледники, не имея снаряжения и обладая лишь общим представлением о топографии острова – по мелкомасштабной карте выходило, что напрямую до базы около 26 км. На практике же путникам пришлось изрядно попетлять – их поход продлился 36 часов. Первыми людьми, которых они встретили в Стромнессе, были два мальчика, которые, завидев их, в страхе убежали… Даже знакомый с Шеклтоном начальник базы сперва не узнал его, но потом оказал самый радушный прием. За оставшимися на другом конце острова полярниками отправили паровой катер, а Шеклтон начал деятельность по снятию людей с острова Мордвинова. Первый заход оказался неудачным – отправившееся в путь 22 мая китобойное судно «Саузерн Скай» из-за льдов смогло приблизиться к острову лишь на 110 км. Далее следовала попытка за попыткой: проявив чудеса настойчивости, Шеклтон обращался за помощью к правительствам Уругвая и Чили, а также к частному судопромышленнику Макдональду. Разумеется, ему шли навстречу и выделяли различные суда, но только с четвертого раза, 30 августа, паровой буксир «Иелко», неприспособленный для плавания во льдах и выданный Шеклтону фактически под честное слово, смог снять терпящих бедствие с острова Мордвинова.

Однако на этом волнения Шеклтона не закончились: оставалась и другая часть Трансантарктической экспедиции, ушедшая на «Авроре» в пролив Мак-Мёрдо. Она планомерно выполняла свою часть работы, готовя склады для перехода, а «Аврору» тем временем льды унесли в море, повредив руль и обшивку. После 10-месячного дрейфа ей удалось достичь Новой Зеландии. Там на собранные правительствами Великобритании, Австралии и Новой Зеландии средства ее отремонтировали и укомплектовали новой командой. Строго говоря, участие Шеклтона в этой спасательной операции уже не требовалось, но он не мог остаться в стороне и вошел в команду «Авроры» в качестве сверхштатного помощника капитана. Отчалив от берегов Новой Зеландии 20 декабря, уже 10 января 1917 года «Аврора» вошла в пролив Мак-Мёрдо. Из 10 заброшенных туда человек в живых осталось семеро – Спенсер Смит погиб от истощения и цинги, еще двое – руководитель отряда Макинтош и Хайвард – провалились под лед во время рискованного перехода. Разумеется, принятые на борт полярники был рады спасению, но все же испытывали заметное разочарование – переход через континент не удался, так что все лишения и смерти оказались напрасными.

9 февраля «Аврора» с последними членами Трансантарктической экспедиции пришла в Веллингтон. Несмотря на то, что проект завершился провалом, Шеклтона в Новой Зеландии встречали как героя. Как руководитель он сделал для спасения своих людей все возможное и невозможное, и этот факт вызывал заслуженное уважение. «Аврору» передали в собственность Шеклтону и, продав ее, он смог частично расплатиться со сделанными при организации экспедиции долгами.

Вернувшись в Лондон 29 мая 1917 года, Шеклтон подал прошение об отправке на Западный фронт – идет Первая мировая война. Да, он не подлежит призыву – ему 43 года и у него больное сердце, но настаивает на своем решении. Для начала правительство отправляет Шеклтона в Южную Америку в составе дипломатической группы, которая должна убедить Аргентину и Чили вступить в войну на стороне Антанты, однако миссия эта заканчивается провалом. Затем его направляют на Шпицберген для изучения возможности аннексии архипелага Великобританией, но по дороге Шеклтон переживает тяжелейший сердечный приступ и на некоторое время остается в Тромсё. От экспедиции на Шпицберген приходится отказаться… Следующее назначение – в Мурманск, в качестве эксперта по транспорту – в частности, по ездовым собакам. Положение британцев на севере России было сложное – формально они взаимодействовали с Белой армией, но встречали скрытые препоны с ее стороны; основной же задачей англичан было создание напряженности на границе с Финляндией, чтобы оттянуть туда часть немецких сил. Впрочем, роль Шеклтона во всем этом носила не слишком значительный характер, он тосковал по настоящему делу, хотя и был очарован богатством Русского Севера. По возвращению в Великобританию он выдвигает проект по освоению тамошних природных ресурсов, по понятным причинам оставшийся нереализованным. Тем не менее впоследствии за эту страницу биографии Шеклтон подвергался жесткой критике со стороны советских историков.