Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D

Там он увидел ещё одного тигра, который стоял у подножия утёса и тоже был непрочь полакомиться человеком.

Затем он увидел двух крыс, одну чёрную, другую белую, они неторопливо грызли корни кустарника. И тут человек заметил на ветвях куста спелый и сочный плод. Одной рукой держась за куст, человек протянул другую и сорвал этот плод. Каким же вкусным он был!

≡≡≡Ω≡≡≡

Гарри с Гермионой сели с одной стороны стола, Драко с другой. Авроры вышли, и они остались втроём.

Некоторое время стояла тишина, они смотрели друг на друга спокойно и прямо. Гарри казалось, что время идёт очень медленно. Он успел разглядеть все детали переговорной. Текстуру камня. Гладкую древесину стола. Неправильные углы между стенами, превращавшие комнату в трапецию, чтобы вписать её в треугольную форму Тауэра.

Драко Малфой: в манерах холодная элегантность, на губах насмешливая ухмылка. Гермиона Грейнджер: воплощение красоты и силы – силы, которая казалась почти излишней на фоне её пылкого ума. И сам Гарри, который изо всех сил старался следовать истине, куда бы она ни вела.

Они смотрели друг на друга, старые враги и старые друзья. Безмолвное… что-то повисло в воздухе. Не напряжение – скорее, какая-то тяжесть, ощущение, словно пространство наполнилось усталостью.

Наконец, Гермиона поднялась с кресла, ножки которого со скрипом проехали по полу. Она прошла через комнату к стене и, опершись на руки, подалась вперёд и медленно коснулась лбом холодной поверхности. На мгновение она замерла, потом повернула голову, коснувшись щекой стены. Гарри видел её взгляд: она отстранённо смотрела в пустоту, окунувшись в воспоминания.

– Я не знаю, что делать. Что чувствовать, – сказала она так тихо, что Гарри едва различил её слова. – Никто из вас не виноват. Вы ничего не можете поделать, поэтому вас нельзя винить. Нечестно вас винить.

– Грейнджер, – мягко сказал Драко.

– Но я ведь пыталась. Я дала Гарри возможность рассказать мне. В смысле, боже, всего неделю, всего неделю назад Гарри признал, что мягко с тобой обходился, Драко. Он сказал ровно столько, сколько считал нужным, ни слова больше: ни про работу с тобой, ни про работу с Аластором – о, Мерлин, Аластором! Который тоже молчал. Ещё один человек, который считал, что я не справлюсь, – она покачала головой, не меняя позы, и закрыла глаза. Потом она издала короткий горький смешок. – Ха! Подумать только, в прошлом году у нас с ним состоялась беседа насчёт того, что делать, если мы обнаружим, что ты, Гарри, под чарами Империуса – что делать, если бы ты уже был зачарован кем-то из группы Драко. Аластор сказал: «Думаю, я бы знал».

Она снова неприятно рассмеялась.

– Как же вы трое низко меня ставите! – она открыла глаза, оттолкнулась от стены и повернулась, чтобы снова посмотреть в глаза Гарри и Драко. – Или есть и другие? – спросила она. – Насколько велик этот идиотский заговор?

Гарри поднял брови и посмотрел на Драко. Драко кивнул. Гарри повернулся к Гермионе и ровным голосом ответил:

– Четыре человека. Четыре человека думали над этим планом.

– Как… – начал Драко, но Гермиона перебила его.

– Как я поняла, вы с самого начала были заодно. То есть разрыв ваших отношений был ложью, спектаклем, разыгранным для идиотов? – спросила она резко.

Драко кивнул. Гарри заметил, что за эти годы острые линии его угловатого лица сгладились, и оно стало худощавым и мужественным. И сейчас, когда он смотрел на Гермиону спокойным и твёрдым взглядом, он казался старше своих лет.

– Бостон, – выпалила она. – Тело Тарлетона Геста… Серьёзно, Драко, «Тарлетон» и «Кемп»? Зачем ты афишировал, что твои шпионы были актёрами? Тебе крупно повезло, что никто достаточно эрудированный не заметил этого.

Драко сложил руки на рукоятке трости, отрешённо её разглядывая.

– Тарлетон не редкая фамилия, а среди сотрудников Вестфальского Совета на удивление мало ходячих энциклопедий. К тому же, Джанго и Терренс были шпионами первого уровня. Тебя не воспримут как угрозу, пока не обнаружат, что ты шпионишь. Нам нужно было вернуть их, и нужна была кровь для правдоподобности.

Гермиона прислонилась спиной к стене и снова закрыла глаза.

– Я просто хочу… Я даже не знаю, чего хочу. Похоже, ваш план сработал. Там комната, полная людей, и за ними стоит целый мир одураченных вами волшебников. Большая их часть считает, что вы были врагами. Некоторые из них скорее всего поняли, что Гарри сознательно позволил Благородным собрать вокруг себя оппозицию, и они будут думать, что умнее других и видят истину. Ещё меньше людей смогут сложить два и два и догадаются, что Аластор с самого начала был Амикусом Кэрроу – или какой ещё резервный обман вы приготовили для них, чтобы сохранить главную тайну. Может, я пропустила один уровень… а может, даже не один. Вы наложили избыточность поверх избыточности, и это сработало.

Иногда приходится приносить жертвы, подумал Гарри. Иногда нам приходится жертвовать дорогим, например верой в друзей.

– Был ещё один уровень, на случай если Драко или я, или мы оба выйдем из игры, – сказал Гарри. – Последняя предосторожность.

Гермиона снова рассмеялась, мягко и грустно.

– Вы учли каждую мелочь. И теперь мир станет лучше. Люди будут спасены. Не важно, что никто из вас не доверял мне, – она открыла глаза и посмотрела на Гарри. – Об этом ты сейчас думаешь, да? Ты думаешь, что мои чувства по сравнению с жизнью человека, по сравнению с жизнями целых народов ничего не значат. И ты как всегда прав.

Гарри думал не об этом.

– Ты не эгоистична, Гермиона, – сказал он, – Ты… Ты… Ты сделала для этого мира больше, чем любой из нас. Ты пожертвовала… Своим фениксом. Своей жизнью. Большим.

На этих словах она поджала губы и застыла.

– Не знаю. Жизнь – это не пьеса, и она не справедлива. Мне просто больно, но разве это имеет значение на фоне таких важных событий? Я просто думала… честно говоря, я просто думала, что была права. – Она перевела взгляд с Гарри на Драко, её глаза наполнились слезами, а рот исказился от отвращения к себе. – Когда Волдеморт почти вернулся, было столько боли и потерь, и всё из-за того, что Гарри не доверял директору Дамблдору. Твой отец, Драко, и все эти люди. – От этих слов Драко слегка вздрогнул, на мгновение его холодность исчезла, но Гермиона уже снова смотрела на Гарри. – Я бы, возможно, не умерла, если бы ты больше доверял директору. Или мне. – Несмотря на эти слова, её голос был тихим и спокойным. – И я думала, что ты извлёк из этого урок. И из