Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D

в конюшни и Запретный лес на Уход за магическими существами, нельзя было играть в квиддич и летать на мётлах. Эти вынужденные меры не обрадовали преподавателей, ведь это значило, что ещё больше детей будет таращиться в окна.

В полдень, когда Декларация Цели снова начала двигаться, поднялся шум и вопли, начинаясь от башни Гриффиндора и распространяясь по всей школе. Некоторые преподаватели решили воспользоваться случаем в педагогических целях и попросили первогодок Научной Программы посчитать скорость крепости. Но вся надежда на спокойную учебную обстановку улетучилась, когда крепость Малфоя медленно приземлилась неподалёку от Хогвартса. Декларация Цели величественно снижалась по сужающейся спирали, пока не опустилась на широкий луг за оранжереями Пуффендуя, рядом с дорогой в Хогсмид. С деликатной медлительностью она коснулась земли. Ученики со всех факультетов пихали друг друга локтями, проталкиваясь к окнам южной стороны школы, чтобы хоть глазком взглянуть на происходящее. Самые предприимчивые догадались принести омнинокли и сдавать их в аренду по сиклю за минуту.

Спустя некоторое время чёрный герс резко сдвинулся и с грохотом начал подниматься. Заяц, которого в момент приземления Декларации заперло в образовавшемся внутреннем дворе, стрелой вылетел на волю. Появились Лорд Драко Малфой и его мать, Леди Нарцисса Малфой. За ними следовала маленькая, но величественная свита: Фила Забини и её сын Блейз; Грегори Гойл и его жена Сара; Леди Гертруда Гринграсс, Лорд Тэдди Гринграсс и две их дочери. Замыкал процессию Кингсли Бруствер, который шёл с гордо поднятой головой и улыбался.

Они успели пройти совсем немного, прежде чем внизу появилась вторая группа людей, движущаяся навстречу: министр магии Кармел Н'гома, Верховный Чародей и президент Международной конфедерации магов Амелия Боунс, директор Минерва МакГонагалл, декан Научной Программы Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер.

Когда приблизилась правительственная делегация, Благородные остановились, и обе стороны встали на расстоянии в дюжину шагов друг от друга. Они обменялись парой слов, и Лорд Малфой кивнул, указав сперва на Декларацию за спиной, а затем на часть своих спутников. Один прилипший к омниноклю слизеринец, заявивший, что умеет читать по губам, сказал, что Лорд Малфой представляет собравшихся, поскольку некоторые из них не знакомы.

Через некоторое время две группы объединились и отправились en masse к заднему двору Хогвартса. Галдящих детей отогнали от окон, наругали за чрезмерное любопытство и отправили в классы.

≡≡≡Ω≡≡≡

Гарри сидел на койке неподалёку от выписывающей зоны клиники в пустой палате и ждал. Он слышал тихие голоса целителей и авроров, изредка прерываемые чьими-то поспешными шагами, когда кто-то перемещал пациента. Сейчас где-то совсем недалеко Драко и его мать обмениваются любезностями с несколькими дюжинами выдающихся личностей. Роль Гарри играет Тонкс, ей наказано вести себя доброжелательно и молчаливо. Они пройдут через Хогвартс в Тауэр и в конце концов окажутся в Раскрытии Расширений, где собралось ещё больше всемирно известных могущественных фигур. Там находились представители Штатов, Канады, России, Китая, Кореи, Новой Зеландии, Италии, Франции, Скандинавии, Испании, Германии… список длиной в несколько страниц включал в себя даже дюжину крошечных магических городов-государств вроде Нахичевана (который, как выяснил Гарри, находился внутри магловской страны Азербайджан).

Если повезет, в течение следующего часа Нимфадора Тонкс сможет улучить момент и ускользнуть в клинику на пару минут, позволив настоящему Гарри взяться за работу.

Было бы гораздо удобнее, если бы он мог менять свою внешность.

Но Нерушимый обет Гарри не различал степени допустимости. Возможность совершить действие была бинарной: либо он мог что-то сделать, либо не мог даже подумать об этом, поскольку действие могло уничтожить мир… Существовал некий порог запрещённого, регулируемый лучшим беспристрастным суждением Гарри, крайне маловероятные исходы он мог отбросить, но частичных запретов не существовало. Кубический миллиметр антиматерии не разрушит мир, так что Гарри мог решиться на его создание. Но на создание кубического метра он наверняка неспособен, потому что такое количество антиматерии может привести к катастрофе (даже если предположить, что её можно будет контролировать). Где-то между этими двумя точками находился порог: количество антиматерии, необходимое и достаточное, чтобы представлять угрозу миру.

Тот факт, что Гарри не мог исследовать вопрос детальнее, очень многое говорил о силе человеческого разума и возможностях Нерушимого обета. Было бы интересно узнать, как его мозг принимает решения о допустимом размере опасности (позволит ли Обет притвориться, что собираешься сделать что-то опасное?)

Если уж на то пошло, существовало множество хороших причин заставить человека принять Нерушимый обет, чтобы сделать его рациональнее – например, «я буду проверять мои представления эпистемической логикой», – но Гарри обнаружил, что и на такие исследования не способен. Логично. Ведь сильно менять любой аспект разума человека, имеющего доступ к магии, невероятно опасно.

К сожалению, для Гарри не менее опасно было менять своё тело трансфигурацией и Камнем. Он регулярно проверял себя на разные медицинские отклонения и когда однажды диагностировал лёгкую нейропраксию плечевого сплетения, исправил её за несколько минут (списав всё на годы стресса и постоянное напряжение).

Но изменить внешность на час ради уловки?

Недопустимо. Могли возникнуть проблемы с трансфигурацией, ошибки и чёрт знает что ещё. Случалось, что на самом глубоком уровне пронизывающая Тауэр магия интерферировала с магией целителя. Бывало, что во время длительной трансфигурации концентрация целителя слабела. Любая непредвиденная мелочь могла помешать.

Поэтому он сидел и ждал.

– Эй, Гарри, – позвала Тонкс, отодвигая занавеску в маленькую палату. Её обычная внешность почти вернулась, и только рост немного колебался, пока масса перераспределялась. – Ты готов? – спросила она, при этом её волосы укоротились и потемнели, приобретая бирюзовый окрас на кончиках. Лицо изменилось в последнюю очередь, и Гарри успел увидеть неприятную картину: как бы он выглядел, будь у него грудь, другая причёска и рост на пару дюймов меньше.

– Полностью, – сказал он, поднимаясь. Он одёрнул рукава мантии, расправляя ткань, собравшуюся на плечах, и поправил волосы, собранные в хвост свободнее, чем обычно, чтобы передняя прядь немного прикрывала шрам. Некоторых людей это будет меньше отвлекать, для других будет напоминанием авторитета, а для ограниченного числа достаточно проницательных станет знаком, что он понимает, как вести игру.

– Малфой понял, что я не ты, насчёт остальных не уверена, – сказала Тонкс, тоже поправляя мантию. – Но лучше считай, что они в курсе. Я заметила целую кучу многозначительных взглядов.

– Случилось что-нибудь, о чём стоит упомянуть? Как Минерва перенесла вторжение? – спросил Гарри, вытаскивая из кармана левую перчатку. Она выглядела так же, как правая – коричневая кожа, без пальцев – но небольшое расширенное пространство на ладони вместо Камня Постоянства хранило другую древнюю могущественную реликвию. Точнее фрагмент этой реликвии. Кубок Полуночи был давно сломан, когда они нашли