Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков - Теодор Гладков

Коэн Моррис, 1910 года рождения, уроженец США, американец, участник военных действий в Германии и Испании. В 1948 году закончил педагогический факультет при колумбийском университете.

Коэн (Паэтке) Леонтина, 1913 года рождения, уроженка США, полька, вместе с мужем сотрудничает с разведкой с 1941 года.

Для оседания в Англии «Луис» и «Лесли» используют загранпаспорта, официально полученные ими в новозеландской миссии в Париже. Фиктивные документы возвращены из миссии и находятся в личном деле «Дачников».

Вывод их в Великобританию предполагается осуществить из Австрии через Швейцарию.

Просим утвердить «Луиса» и «Лесли» в качестве оперативных работников нелегальной резидентуры «Бена» и санкционировать проведение намеченной комбинации по их выводу в Англию, где они будут выступать как новозеландские граждане — коммерсант Питер Крогер и домохозяйка Хелен Джойс Крогер.

И. о. начальника Первого главного управления

А. М. Коротков.

22 марта 1954 года Председатель КГБ при СМ СССР наложил на рапорт резолюцию: «Вывод К. за границу санкционирую. И. А. Серов».

План Короткова сработал безукоризненно. Еще до направления, разумеется, вышеприведенного рапорта, в Москве для Крогеров был изготовлен так называемый «семейный» новозеландский паспорт, с ним они приехали в Вену, откуда, прибегнув к помощи адвоката, обратились в миссию Новой Зеландии в Париже. Спустя некоторое время они получили по почте новенькие, уже раздельные загранпаспорта.

В конце декабря 1954 года Крогеры выехали из Москвы, благополучно пересекли границы нескольких государств и прибыли в Лондон.

По замыслу Короткова Питер должен был стать антикваром-букинистом. На полученные в Москве деньги он накупил редкие книги, вступил в Клуб британской национальной книги и всемирно известную Ассоциацию букинистов Великобритании. А главное, Питер открыл собственный магазин на Стрэнде. К некоторому удивлению и Короткова, и самих Крогеров, магазин оказался вполне рентабельным.

Затем супруги купили коттедж на окраине Лондона — на Крэнли-Драйв, 45, в двух милях от американского военного аэродрома Норхолт. Коттедж, которому предстояло стать радиоквартирой «Бена», а его владельцам — радистами, отвечал всем условиям конспирации. Было у него еще одно специфическое и весьма привлекательное достоинство: круглосуточная работа мощных аэродромных радиостанций маскировала передачи их быстродействующей рации, способной отбивать 600 знаков в секунду. Засечь ее работу обычными методами радиопеленгации было невозможно.

«Бен» прибыл в Лондон через Канаду, где по не единожды испытанной методе получил документы местного уроженца.

В столице Великобритании Гордон Лонсдейл открыл собственное дело по прокату музыкальных, игровых и торговых автоматов[188]и поступил на курсы китайского языка в школе изучения стран Востока и Азии при Лондонском университете. Один из сокурсников, с которым Лонсдейл подружился, сказал ему как-то: «Знаете, Гордон, наверное, кроме нас с вами, все остальные здесь — шпионы».

Нелегальная резидентура «Бена» бесперебойно действовала на протяжении пяти лет. Было собрано и передано в Москву огромное количество ценнейшей информации военного характера, в частности, о подводных лодках класса «Дредноут», о секретных работах микробиологического центра в Порто Дауне и многом другом.

Как это бывает достаточно часто, причиной провала Молодыго, Крогеров и двух агентов «Бена» (но далеко не всех), стало предательство. Причем на сей раз предатель сыскался не в Москве, и не в Лондоне, а в Варшаве.

В 1958 году инициативно связался с ЦРУ начальник отдела оперативной техники польской разведки полковник Михал Голеневский, получивший у американцев кличку «Снайпер». Он, в частности, сообщил ЦРУ, что в Варшаве советская разведка завербовала сотрудника военно-морского атташе посольства Великобритании. (Польские коллеги имели к этому некоторое отношение.) Американцы поделились этой информацией с англичанами, и британская контрразведка Ми-5 «вычислила» этого человека. Он оказался самым ценным агентом «Бена» (вместе со своей подружкой, которая служила в архиве военно-морской базы в Портленде). Примечательно, что Молодый использовал этих агентов «втемную» — те были уверены, что работают на… американцев.

7 января 1961 года «Бен», Крогеры и упомянутые выше агенты были арестованы. Процесс над ними проходил в марте 1961 года в уголовном суде высшей инстанции, знаменитом Олд Бейли. Гордон Лонсдейл был осужден к 25, супруги Крогеры — к 20 годам тюремного заключения.

В 1964 году Конон Молодый был обменен на сопроцессника Олега Пеньковского английского подданного Гревила Винна. Супругам Крогерам пришлось провести за решеткой на пять лет больше. Их сумели обменять лишь в 1969 году на арестованного в СССР незадачливого шпиона Джеральда Брука.

По возвращении в СССР Моррис и Леонтина Коэн были награждены орденами Красного Знамени. Уже посмертно Указом Президента России им уже, к сожалению, посмертно, было присвоено звание Героев Российской Федерации…

Много лет спустя, беседуя с преемником Александра Короткова Юрием Дроздовым. Председатель КГБ СССР Юрий Андропов признал, что «нелегалы оправдали определенные для них направления боевой работы: вести активную разведку по предотвращению внезапного ракетно-ядерного нападения на нашу Родину».

23 марта 1957 года генерал-майор Александр Коротков получил новое назначение, которое, возможно, могло кое-кого и удивить: он стал представителем КГБ СССР при Министерстве государственной безопасности ГДР.

Даже для начальника управления и заместителя начальника разведки такое откомандирование из Центрального аппарата не могло и не должно было расцениваться как понижение. Объяснялось это просто: важностью данного поста в данное время. К 1957 году оба германских государства — ГДР и ФРГ, а также разделенный на Восточный и Западный Берлин стали главной ареной, форпостом противостоящих лагерей, фактически пребывающих уже второе десятилетие в зыбком состоянии, ранее в международных отношениях неведомом — «холодной войны». То есть, той стадии конфронтации, когда любой неосторожный шаг одной из сторон, не говоря уже об умышленной провокации, мог привести к вооруженному столкновению с непредсказуемыми, но непременно тяжелыми, возможно — непоправимыми последствиями.

Отметим, «холодная война» была не только взаимным заблуждением, как ее трактуют ныне некоторые авторы, не только плодом пропагандистской, психологической борьбы противостоящих лагерей. Нет, за ней стояли вполне реальные геополитические и прочие интересы главных держав тогдашнего двуполярного мира: СССР и США. Для спецслужб эти десятилетия были долгим периодом самых жестких, непримиримых столкновений. Особенно на том полигоне, которым в силу многих обстоятельств стала разделенная Германия и ее растерзанная столица — Берлин.