Улыбка Катерины. История матери Леонардо - Карло Вечче

eine Phantasie, своего рода повторяющийся сон наяву, воображаемый конструкт, предоставляющий нам необычайный ключ к внутреннему миру Леонардо, где фрагмент с хвостом коршуна меж губ ребенка кажется одновременно символическим воспоминанием о кормлении материнской грудью и проекцией пассивной гомосексуальной фантазии.

Что касается Катерины, Фрейд, упомянув единственный известный в то время документ, кадастровую декларацию 1458 года, вновь следует сюжету Мережковского, где фигура этой женщины обретает выразительность и весомость, поддерживая тем самым гипотезу, что она и была искомой Катериной, прибывшей в Милан в 1493 году и вскоре скончавшейся. Согласно Фрейду, Катерина не могла не сыграть решающей роли в становлении Леонардо, чьи ранние годы прошли не с отцом или мачехой, а с родной матерью и, чуть позже, бабушкой и дедушкой. По сути, Катерина – его первая и единственная большая любовь. Возможно, однако, что на отношения Леонардо с Катериной Фрейд спроецировал не что иное, как собственные отношения с матерью, Амалией, превратив их в зеркальное отражение собственной семейной хроники. Естественно, возникает вопрос: а не могла ли фрау Амалия Фрейд похвастать такой же улыбкой, как у Моны Лизы и, следовательно, у Катерины?

После жесткой и весьма болезненной редактуры доклад был опубликован в мае 1910 года под новым названием – «Eine Kindheitserinnerung des Leonardo da Vinci». Впрочем, в Италии его практически никто не читал, кроме разве что поэта-безумца Дино Кампаны, да и в целом искусствоведы-леонардисты, скривив рты, предпочли эту чудаковатую брошюрку проигнорировать.

Но в 1931 году во флорентийских архивах, а точнее, в Нотариальном фонде древних актов всплывает, пожалуй, самый важный документ, касающийся жизни Леонардо, опубликованный восемью годами позже: запись о рождении от 15 апреля 1452 года и о последующем крещении, сделанная Антонио да Винчи на последней странице нотариальной книги его отца, сера Пьеро ди сер Гвидо да Винчи. Это своего рода памятная книжка, поскольку на той же странице Антонио свидетельствует о рождении всех своих детей, начиная с Пьеро, а в 1452 году завершает записи рождением внука. В кратком комментарии он указывает имена доброго десятка восприемников, крестных отцов и матерей, начиная со священника Пьеро ди Бартоломео Паньека: важное доказательство того, что рождение Леонардо, хотя и внебрачное, случилось не втайне, а вполне открыто и было с должной радостью принято родственниками. К сожалению, в документе ничего не говорится ни о месте рождения, ни об имени матери, ни о присутствии на церемонии крещения родителей.

После Второй мировой войны молодой библиотекарь из Винчи Ренцо Чьянки задумал оставить в этом крохотном городке, который благодаря рождению всестороннего гения Леонардо мнился ему центром мира, нечто по-настоящему долговечное: музейное собрание, библиотеку, центр документации, возможную точку сосредоточения винчианских штудий. Настойчиво воплощая в жизнь эту благородную мечту, он предпринимает все новые исследования в недрах флорентийских архивов, сосредоточившись на воссоздании первых лет жизни Леонардо, его детстве в Винчи, семье и прежде всего фигуре Катерины.

Чьянки буквально одержим Катериной. В 1952 году, так и не сумев найти о ней ничего нового, он публикует ранее неизвестный документ, согласно которому Аккаттабрига арендовал у монахинь Сан-Пьетро-Мартире печь для обжига, но главным образом яростно защищает традиции дома в Анкиано. Двадцать лет спустя он посвящает Катерине краткий доклад «Мать Леонардо (исторический экскурс в тайну Катерины)» 1973 года и даже целую книгу «Исследования и документы, касающиеся матери Леонардо» 1975 года, бесценный сборник-реконструкцию. На его страницах как живые предстают самые разные места и люди: фермы в Кампо-Дзеппи, старая церковь Сан-Панталео, Аккаттабрига и его семья; обстоятельно описана их повседневная жизнь, договоры, тяжбы, свадьбы и в первую очередь приведены ранее не опубликованные кадастровые декларации Аккаттабриги, где среди прочих ртов женских встречается и имя его жены, монны Катерины, а также указан ее возраст – шестьдесят лет по состоянию на 1487 год. Чьянки также кропотливо исследовал кадастр Винчи за 1451 год, но, к сожалению, безуспешно: ни одна из Катерин, внесенных в посемейные списки по городку и его окрестностям в середине XV века, не позволяла по возрасту или каким-либо другим признакам отождествить ее с матерью Леонардо.

В конце концов эта длинная история затронула и меня.

Более двадцати лет назад Джузеппе Галассо попросил меня написать для серии «Профилей», которую он редактировал, биографию Леонардо. Я не был и уже вряд ли когда-нибудь стану леонардистом, то есть специалистом по Леонардо, но по крайней мере учился ремеслу исследователя и интерпретатора документов и рукописей у такого мастера, как Джузеппе Билланович, и потому с некоторым безрассудством и смелостью взялся за рукописи Леонардо. Впрочем, я никогда не отважился бы на это без мудрого и абсолютно бескорыстного руководства Карло Педретти с его страстью к исследованиям, свободным от ограничений и предрассудков.

Столь неосторожно согласившись на эту авантюру, я уже с первой главы оказался перед неразрешимой проблемой происхождения и загадки женщины, подарившей миру Леонардо. Кем же была Катерина? Скромной крестьянкой или девушкой из аристократической семьи, обедневшей и удалившейся в Винчи? Ни один из ответов меня не устраивал. Возможно, виной тому преждевременное обращение к Фрейду, однако уверен я был только в одном: что первые, определяющие годы своего детства Леонардо провел в Винчи с Катериной, именно от нее переняв наиболее характерные черты своего образа мыслей, любви и отношения к миру и к другим людям, а может, заполучив вдобавок еще и ангельскую красоту облика. Что касается любви Катерины и Пьеро, ее я представлял себе так: теплый летний вечер, поле или амбар в Анкиано, оглушительный треск сверчков, звезды над головой…

Последние несколько лет пролетели быстро, слишком быстро. И мы по-прежнему мало что знаем о Катерине. Однако исследование тайны ее происхождения не прекращалось. Сегодня мы можем утверждать, что Леонардо действительно родился в Анкиано, поскольку все свидетели его крещения, будь они жителями Винчи или городскими соседями деда Антонио, оказываются более или менее тесно связаны с этой деревушкой на холме.

В одном из старых реестров Фонда народонаселения Миланского государственного архива всплыла запись о некой Chatarina de Florenzia, скончавшейся в Милане от трехдневной лихорадки в возрасте шестидесяти лет; возможно, именно эта Катерина упомянута в 1493 году в третьем кодексе Форстера и рукописи H, а расходы на ее погребение Леонардо внес во второй кодекс Форстера: таким образом, речь, по всей вероятности, идет о его матери. Единственное, что здесь можно поставить под сомнение – возраст, поскольку в кадастровую декларацию от 1487 года Катерина, жена Аккаттабриги и мать Леонардо, вписана уже шестидесятилетней. Если это и впрямь та самая женщина, в 1494 году