Secretum - Рита Мональди

Однако после того, как страсти Фронды улеглись, дела Скаррона пошли плохо. Он писал теперь лишь панегирики для различных заказчиков, а свою молодую цветущую женушку использовал в качестве приманки: она заманивала людей, будила надежды хотя не давала к себе и прикоснуться. За это Скаррон кормил её и оплачивал образование.

Когда он умер, ей исполнилось двадцать пять лет. От мужа она унаследовала лишь кучу долгов. После того как была продана с молотка вся их немногочисленная мебель, молодая вдова оказалась на улице. Однако что-то она все-таки приобрела: искусство кокетства и необходимое образование, чтобы найти богатого покровителя и выбраться из нищеты.

– Доказательством этого стала ее дружба с Нинон де Ленкло могущественной сводницей, – хихикнул аббат, – от которой ей досталась пара пылких любовников. Благодаря Нинон ей удалось также познакомиться с Атенаис де Монтеспан.

А Монтеспан в тот момент как раз родила королю первого ребенка – девочку. Поскольку эту девочку нужно было воспитывать в строжайшей тайне, то она предложила Франсуазе Д'Обинье место гувернантки. Постепенно детей становилось все больше, и глядь, уже через несколько лет пришла удача: бастарда объявили законным наследником. В соответствии с волей короля Монтеспан с детьми перебралась в королевский дворец. Естественно, вместе с гувернанткой.

– Уже тогда она была достаточно хитрой, чтобы выдавать себя за крайне набожную, чуть ли не фанатично религиозную, – заявил Атто язвительно. – Просто наглость, если учесть, что всего несколько лет назад Монтеспан подослала ее к Луизе де Лавальер. Франсуаза должна была отговорить Лавальер от намерения стать кармелиткой, пугая ее тем, что жизнь в монастыре будет полна лишений.

– Но она же не думала, что в образе святой понравится королю.

– Она была очень предусмотрительной. Уже давно духовенство и придворные святоши выступали против Монтеспан и возмущались выходками короля. И она действовала с ними заодно, хотя и тайно. Столько лет она прожила бок о бок с Атенаис классическая змея, пригретая у той на груди! И в решающий момент процесса об отравлении наступил ее час: Монтеспан проиграла, а для короля это стало безрадостным отрезвлением.

– Вы хотите сказать, что король вернулся к более скромному образу жизни?

– Это не совсем так, – немного помедлил с ответом Атто. – В принципе, христианнейший король еще никогда не вел себя так распущенно, как в конце этого процесса об отравлении, желая таким образом прогнать свои страхи. Он менял одну случайную любовницу на другую, каждой ночью у него была новая, и все совсем юные, как перешептывались во дворе. И в это время его настиг новый удар судьбы: самая юная фаворитка, прекрасная Анжелика де Фонтанж, родила королю мертвого ребенка и вскоре умерла сама от кровотечения. Ей было всего двадцать лет – она годилась ему в дочери.

Здоровье короля оказалось подорванным после этих испытаний. К тому же при падении с лошади король повредил ногу, постоянно гноившуюся рану ему прижигали раскаленным железом, и он был вынужден отныне разъезжать по аллеям Версаля в кресле на деревянных колесиках. На короля свалились сначала предательство, затем смерть Анжелики и, наконец, собственная болезнь. Король был ужасно одинок.

– Да и кому он мог доверять еще среди этих отравительниц и мегер? В отчаянии он жаждал, чтобы рядом с ним находился простой человек. С прекрасными фаворитками было покончено. Зрелому королю они стали казаться слишком опасными игрушками.

Наконец Мелани удалось открыть ящик комода. Однако нам пришлось констатировать, что в нем ничего не было. Мы пошире открыли окно, чтобы впустить свежий воздух и приглушенные звуки римского полудня, и присели передохнуть на подоконник окна, выходящего на запад. Перед нашими глазами мягко покачивались верхушки высоких деревьев. Я снова посмотрел на комнаты прислуги. Теперь, после рассказа аббата Мелани, они уже не казались мне такими унылыми. Как и лицо мадам де Ментенон, они были очень простыми, и именно поэтому время не оставило здесь своих грубых следов. Тут не было роскоши и блеска, зато можно было отдохнуть в тишине от бесконечного восхищения и насладиться покоем, который излучали эти стены.

Франсуаза де Ментенон, продолжал свои воспоминания Атто, тем временем стала для королевских бастардов настоящей матерью и это дало королю ощущение несравнимой ни с чем надежности В тесном кругу двора она была единственным человеком такого низкого происхождения, поэтому не смела надеяться на роль официальной фаворитки, поскольку те всегда были из достойных семей. Тем не менее она знала, как понравиться в разговоре, даже если никогда не была особенно остроумной. Короче говоря, король не чувствовал никакого давления с ее стороны, никакой угрозы, что очень нравилось ему. Так он начал все чаще проводить пару часов в непринужденной болтовне с ней: охотно беседовал о своих детях или на другие простые темы, – с этой гувернанткой он расслаблялся. Как женщина она не привлекала его, но и не отталкивала.

– Франсуаза дала мир его душе и спокойствие, – подвел итог Мелани, – не требуя при этом какого-то места для себя. Его чувства слишком устали, а разум стал недоверчивым. К тому же, когда он овдовел, ему становилось плохо от одной мысли о том, что сейчас на него накинутся со всех сторон и он будет вынужден опять жениться и дать Франции новую королеву. Однажды он уже позволил женить себя. На этот раз король решил, что наступил час мести: он даст империи, отобравшей у него Марию и заставившей жениться на Марии Терезии, бывшую нищую и проститутку. Как же он наслаждался скандалом, разразившимся при дворе: сам министр Лувуа бросался ему в ноги и умолял не жениться на гувернантке!

Мы встали с подоконника и продолжили свои поиски.

– Однако и на сей раз его христианнейшее величество короля ждало жестокое разочарование. Его невеста дала ему гораздо меньше мира, чем он надеялся…

– Как это?

– Несколько лет назад король обнаружил, что де Ментенон уже давно передавала всю конфиденциальную информацию, которую узнавала от него лично, узкому кругу друзей, куда входили епископы и другие церковные служители, некоторые из них даже считались еретиками. Цель – «конверсия» короля. Проще говоря, установление контроля духовенства над действиями короля.

У меня даже рот открылся от удивления. Да уж, действительно, королю положительно не везло с женщинами: сначала эта Монтеспан с ее черными мессами, а теперь мадам де Ментенон, которой он оказал милость, женившись на ней, неблагодарно передавала государственные секреты церковникам, чтобы они могли тайно управлять империей.

Сейчас наше окружение вновь показалось мне безрадостным и враждебным, захотелось снова вернуться в роскошные залы нижних этажей. Возможно, и король Франции с сожалением вспоминал прекрасный облик Монтеспан, когда обнаружил, что его бесцветная жена на самом деле оказалась не менее ядовитой, чем отравительница Монтеспан.

– Представь себе его реакцию, – вновь начал Атто. – После смерти кардинала Мазарини король прекратил общение с духовенством. Он даже переменился в лице от гнева: как посмела эта вульгарная женщина, которую он из мести навязал двору как свою жену, устраивать заговор за его спиной и передавать этой банде святош-лицемеров секретную информацию! Она, которой не позволено есть за одним столом с королем! Она, которая занимает в Версале покои его возлюбленной! Она, которую, хоть и называли иногда «величеством», должна была довольствоваться в обществе самым последним местом!