Обратный отсчет: Равнина - Токацин

…Гедимин уже успел забыть, сколько на станции рамочных радиометров. «Вот этот делал не я. Альгот, наверное,» — он подождал, пока разогретый жгут уплотнится, и подвесил его на рамку. Каменная «стрелка» замерла напротив деления. «Девять микрокьюгенов?» — Гедимин присмотрелся к подвесу и взялся за наручный дозиметр. «А ведь и верно. Интенсивность больше не скачет…»

— Метрологическая служба, — доносилось из соседнего отсека. — Под твою ответственность, Младан. Рабочее место — рядом с Уктанну и Зензо. Измерители времени поверяются ежедневно, приборы щитов управления — каждые пять дней…

«Младан?» — Гедимин осторожно выглянул за дверь. Перед Гварзой, держащим в руках анализатор, стоял Старший сармат и настороженно щурился. «Ну да, для филка такая штука тяжела…»

— Внутрь реактора? — повторил за Гварзой Младан и сощурился ещё сильнее. — А… это обязательно? Может, какие-нибудь зонды…

Гедимин сочувственно хмыкнул и прикрыл дверь. «Зонды… Да есть канал для зондирования. Только — всё равно без тяжёлой защиты не подойдёшь. Кривая конструкция, мать её колба. И не выпрямишь…»

19 день Камня, месяц Лучей. Равнина, Сфен Земли, ИЭС «Элидген»

Все выпариватели прекратили работу ещё вчера. К утру их ёмкости успели высохнуть. Гедимин сдвинул их в сторону и склонился над водостоком.

— С заменой фильтров не спеши, — сказал главный химик, вместе с ним рассматривая спрессованное волокно. — Четырнадцати тонн асбеста нам хватит надолго. Вряд ли завтра привезут ещё десяток.

Большая часть непрочно держащихся волокон отвалилась ещё на расчёсывании — но что-то вместе с каплями раствора стекало с пропаривающихся пластов и путалось в фильтре. В верхних слоях мелких волокон было много; до нижних не добралось почти ничего. Гедимин посмотрел вниз, на фильтрующий песок, и сердито сощурился.

— Всё-таки пролезло? — Альгот покачал головой. — Видимо, надо было сбавлять напор. Спешка… Вот за это я её и не люблю.

Створка ворот дёрнулась в сторону, впуская сквозняк и чужие голоса.

— Сказал же — никаких вылетов! — Айзек сердито фыркнул. — Зверьё — под купол, Джагулов — за соседние плато, Сэта — в портал! Если что-то пойдёт не так…

Вепуат присвистнул.

— Сэта? Они не согласятся, — он замотал головой. — Если скажу, почему — вцепятся всеми когтями. Такое зрелище…

Гедимин мигнул.

— Что у вас там? Авария?

Айзек облегчённо вздохнул.

— Поговори с Вепуатом, тебя он лучше воспринимает. В восемь — предзапуск двух энергоблоков. Гони всех с траектории луча! Глазеть тут не на что, а вот нарваться — легче лёгкого.

Гедимин вздрогнул всем телом. «Предзапуск⁈ Интенсивность выровнялась только вчера…»

— Не рано? — спросил он, угрюмо щурясь. — Всего вторые сутки, как станция успокоилась…

— Предзапуск — ещё не запуск, — отмахнулся Айзек. — Выжмем лишнюю энергию, прогоним по накопителям. Обычный сброс, только с полной загрузкой. Без четверти восемь — на ГЩУ, и чтоб мы по станции тебя не вылавливали!

На ГЩУ Гедимин был в полвосьмого. Без четверти восемь туда же, подталкивая перед собой Вепуата, вошёл угрюмый Гварза.

— Я ж не атомщик, — вяло сопротивлялся Вепуат, но всё-таки был втолкнут в операторскую и поставлен у стены. Свисающие с него «трилобиты» недовольно топорщили перья.

— Да, так лучше, — Айзек оглянулся на сарматов и одобрительно кивнул. — Когда никто нигде не шарахается. Прогнал аборигенов?

— Угу, — буркнул Вепуат, забиваясь в угол. — Но здесь-то я зачем?

— Пульсаторы проверил? — вместо ответа Айзек повернулся к Гедимину. Тот кивнул. Открывать рот не хотелось — сердце билось слишком часто, не хватало воздуха. «С вентиляцией что-то, что ли…» — он покосился на открытые лючки.

— Начинаем, — Айзек шагнул к пульту. — Первый и второй блоки! Sa tatzqa!

…Коридоры оттока были открыты. Гедимин видел, как бьёт из них ослепительный зелёный свет — недолго, меньше секунды — и как темнеют под его потоком кольца накопителя.

— Перекрыть коридоры оттока! — скомандовал Айзек. На полу машинного зала ещё горели цепочки индикаторов, но «плохая» цера недолго держала «заряд» — они уже гасли, показывая, что фон вернулся в норму.

— Первый и второй блок — сброс с накопительных сборок, с первой по четвёртую, — отрывисто проговорил Айзек. Гедимин перевёл взгляд на последний, самый маленький, монитор. На виске дрожало горячее волокнистое щупальце. Несколько долгих секунд — и монитор залило зелёным светом.

— Двадцать одна, двадцать две… — в полной тишине отсчитал Гварза. Гедимин смигнул. После ослепительных вспышек омикрон-потока потускневшие мониторы казались чёрными.

— Реакторы спокойны, — доложил оператор.

— Гедимин, со мной, — скомандовал Айзек. — В машзал.

…Индикаторы уже погасли. Сармат достал фонарь. Накопительные сборки плавно прокручивались из стороны в сторону — почему-то их не стопорили, хотя излучение на них уже не шло.

— Проверь накопители внутри. Сборки — на мне, — распорядился Айзек. — Коридоры не открывай, посмотри до последнего щита.

В коридорах оттока «фонило» только «сигмой» — омикрон-излучение не проходило дальше последнего «щита», прикрывающего реактор. Тёмные блоки накопителя стали чуть синее — чернота ушла. Гедимин, свернув воронку из непрозрачного защитного поля, сканировал микрон за микроном. «Сигма» пробивалась и в воронку — кванты хаотично метались по машзалу, отражаясь и переизлучаясь. «Энергия выжата,» — думал Гедимин, глядя на спиральные молекулы с расправленными отростками. «Системы перекачки работают. Дело за реакторами…»

… — А фон-то вырос, — пробормотал Айзек, глядя на дозиметр. Сарматы вышли из санпропускника, и Гедимин наконец вдохнул полной грудью. Он добрался до шланга с чистой водой и залил пару литров под броню — охладить перегревшийся мозг. «И было бы чего беспокоиться. Сброс как сброс. Они тут каждые десять дней… Теперь, наверное, будут чаще.»

— Тринадцать микрокьюгенов, — Айзек повернулся к Гедимину. — И непохоже, чтобы он снижался. Могло пробить какой-то из экранов?

Гварза фыркнул.

— Пробой фонил бы не так, — он пристально смотрел на дозиметр,