Терское казачество - Михаил Караулов

Не стало славного Ермака, покорителя Сибири, но мужественные сотоварищи его продолжали начатое им великое дело. Все шире и шире «раздвигали они предел порубежный и твердою грудью заслоняли своей». Открывая все новые и новые страны, казаки Мангазейские, Тобольские, Сургутские, Томские, Енисейске, Якутские во всех направлениях рыскали по сибирским тайгам, тундрам, рекам и горам, собирая «ясак» Белому Царю с бесчисленных народцев: бурят, тунгузов, даурцев, баргутов, якутов, юкагиров, чукчей, каряков, камчадалов и т. д. В 1637—38 годах Енисейские казаки по Лене доходят до Северного Ледовитого океана и начинают исследование его побережья. В 1639 году впервые появляются русские казаки на побережье Великого океана в Охотском море, и через 10 лет отважный Семен Дежнев, всего с 25 казаками, на лодке выходит для открытия земель из Нижне-Колымска, огибает восточную оконечность Азии – Чукотский Нос и первым из европейцев проходит через морской пролив, разделяющий Азию от Америки[23].

За вольными казаками-охотниками следом идут, как повелось, государские служилые люди. Немедленно по получении от Деженева сведения о новых землях, богатых рыбой и моржовым зубом, из Якутска посылается стрелецкий сотник утвердить власть Великого Государя в новой землице и установить порядок в промыслах, с соблюдением казенного интереса.

Около того же времени появились казаки и в пограничном с Китаем Приамурье. В 1643–1644 годах первый проходит по Амуру до самого устья Василий Поярков, прошедший с партией в 133 человека из Якутска вниз по р. Лене, в приток ее Алдан, а по нему – к притоку Амура, р. Зее. Из Амурского устья Поярков вышел в Охотское море, откуда уже сухим путем пробрался снова к Алдану. Вернувшись в 1646 году из этого тяжелого и опасного похода, в котором от голода и в битвах потерял более половины товарищей, Поярков представил богатый «ясак» и описание вновь открытых стран. «Там в походы ходить», пишет он, «и пашенных хлебных сидячих людей под царскую высокую руку привести можно, и в вечном холопстве укрепить, и ясак с них сбирать, – в том Государю будет прибыль, потому что те землицы людны, и хлебны, и собольны, и всякого зверя много, и хлеба водится много, и те реки рыбны, и государевым ратным людям хлебной скудости ни в чем не будет».

В 1649 году идет в Амурский край новый исследователь Ерофей Хабаров с 70 товарищами. Поднявшись из Якутска вверх по p.p. Лене и Олекме, он вышел на Амур значительно выше, чем Поярков. Идя вниз по Амуру, Хабаров нашел богатые и благоустроенные города Даурского князя Лавкая. Ознакомившись с богатством Даурии и находя свои силы недостаточными для полного ее покорения, Хабаров оставил на Амуре своих товарищей, а сам в 1560 году возвратился в Якутск, откуда в том же году, взяв с собою отряд в 200 человек вольных и служилых людей, при 3 пушках, пошел опять в Даурию. Дауры встретили его на этот раз с оружием в руках, но Хабаров разбил их и занял их город Албазин. Неоднократные попытки туземцев выбить завоевателей из Приамурья не привели ни к чему. Тогда Дауры обратились за помощью к Китаю, и вот весной 1652 года под занятый казаками Ачанский городок подступило многочисленное войско Китайского Богдыхана. Хотя Манчжуры были вооружены пушками и ружьями, однако перевес все-таки остался на стороне храбрейших.

Вот как рассказывает об этом первом столкновении Руси с Китаем Хабаров: «Марта в 24 день, на утренней заре, сверх Амура реки славные ударила сила из прикрыта на город Ачанский, на нас, казаков, сила Богдойская, – все люди конные и куячные (панцирные). И наш казачий Есаул закричал в город Андрей Иванов, служилый человек: “Братцы казаки! вставайте наскоре и оболокайтесь в куяки крепкие!”… И метались казаки на город в однех рубашках на стену городовую, и мы, казаки, чаяли из пушек, из оружья бьют казаки из города, – ажно бьют из оружья и из пушек по нашему городу казачью войско Богдойское. И мы казаки с ними, богдойскими людьми, с войском их, дрались из-за стены с зари и до схода солнца. И то войско богдойское на юрты казачьи пометалось, и не дадут нам, казакам, в те поры пройти через город; а богдойские люди знаменами стену городовую укрывали; у того нашего города вырубили они, богдойские люди, три звена стены сверху до земли. И из того их великого войска богдойского кличет Князь Исиней царя Богдойского и все войско богдойское: “Не жгите и не рубите казаков, – емлите их, казаков, живьем!”… И толмачи наши те речи князя Исинея услышали и мне Ярофейку сказали. И слыша те речи у князя Исинея, оболокали мы все казаки на ся куяки и яз (я) Ярофейко, и служилые люди, и вольные казаки, помолясь Спасу и Пречистой Владычице нашей Богородице и угоднику Христову Николаю Чудотворцу, промеж собою прощались и говорили то слово яз Ярофейко и Есаул Андрей Иванов, и все наше войско казачье: “Умрем мы, братцы казаки, за веру крещеную и постоим за дом Спаса и Пречистыя и Николая Чудотворца, и порадеем мы казаки Государю и Великому Князю Алексею Михайловичу всея России и помрем мы казаки все за один человек против государева недруга, а живы мы, казаки, в руки им, богдойским людям не дадимся”… И в те стены проломные стали скакать те люди Богдоевы, и мы казаки прикатили тут на городовое проломное место пушку большую медную и почали из пушки по богдойскому войску бити, и из мелкого оружья учали стрелять из города, и из иных пушек железных бити ж стали по них, богдойских людях. Тут и богдойских людей и силу их всю, Божиею милостью и Государским счастьем, и нашим радением, их, собак, побили многих. И как они, богдои, от того нашего пушечного бою и от промыслу отшатились прочь, и в та поры выходили служилые и вольные охочие казаки 156 человек в куяках на вылазку богдойским людям за город, а пятьдесят человек осталось в городе. И как мы к ним, богдойским людям, на вылазку вышли из города, и у них, богдоев, тут под городом приведены были две пушки железные, и Божиею милостию и Государским счастием те две пушки мы, казаки, у них, богдойских людей и у войска отшибли. И у которых у них, богдойских людей, у лучших воитинов огненно оружье было, и тех людей мы побили и оружие взяли. И нападе на них, богдоев, страх великий: покажись им наша сила несчетная, – и все достальные богдоевы люди от городу и от нашего бою побежали врознь. А круг того Ачанского города смечали мы, что побито. Богдоевых людей и силы их 676 человек наповал, a нашие силы казачьи от них легло от богдоев 10 человек, да переранили нас, казаков, на той драке 78 человек».

Так умели стоять за Царя и отечество, за церкви Божия да за славу свою молодецкую казаки на далекой восточной окрайне.

«Лучше смерть, чем позор сдачи» – в один голос говорят казаки на всех своих заставах богатырских, по всему казачьему фронту от Амура через Яик, Терек и Дон до славного оплота Днепровского казачества – Запорожской Сичи.

Мужественная защита Ачанского городка Амурскими казаками, в 1652 году, геройская оборона Гребенцов в своем Сунженском остроге от полчищ Шамхала Тарковского в 1651 г., беспримерное в истории «Азовское сидение» Донских казаков в 1641 году и гордый ответ запорожских казаков турецкому султану Махмуду IV в 1674 году, – это все дела одного и того же времени, – половины XVII века, времени расцвета казачьих сил, которые, накопившись, искали себе выхода на широкий простор…