Кухаркин сын - Марта Солнечная

от лица и забурлила в груди, вызывая приступ тахикардии. Девушки-воспитательницы подозрительно косились на нее, и оглядывались, и выходили медленнее, но и Стивенсон не торопился.

Только когда за последней закрылась дверь, он обошел стол и предложил Кьяре занять стул перед ним.

Девушка присела на самый краешек, а ее палач довольно ловко примоститься на крышке стола. Ее сердце зашлось в бешеном ритме. Почему выбрали именно ее? Он что-то знает? Наказывала тошнота, но Кьяра смотрела в одну точку прямо перед собой, мучимая его молчанием и своими догадками.

— Вы, наверное, уже догадались, почему я вас задержал?

— Нет, — она выговорила с трудом. Язык стал неповоротливым и шершавым, а горло пересохло.

— Ну, Кьяра, — он разочарованно покачал головой, — А вы ведь старший воспитатель. Неужели совсем не догадываетесь?

— Я… не очень сильна в загадках, но думаю, что… — она закашлялась, — это связано с новым компьютером.

Он послал ей фальшивую лучезарную улыбку.

— Да, именно так. Не всем людям, присутствовавшим сегодня на собрании, доверят работать с таким сложным устройством. Вы, второй воспитатель и несколько человек из руководства — вот и все доверенные лица. Моя задача обучить вас и минимизировать риски… — он сделал многозначительную паузу, — Мне же не нужно вам рассказывать, как важно не потерять это доверие?

Вся его самодовольная манера вести диалог, напыщенные речи и позерство вызывали стойкое отторжение внутри Кьяры. Но она лишь спросила:

— Вы сказали «минимизировать риски». Какие?

Прежде, чем ответить, Дюк слез со стола и обошел Кьяру со спины.

— Например, порчи оборудования. Особенно… намеренной порчи, — произнёс ей прямо в ухо.

Его губы оказались так близко, что она почувствовала на коже его влажное дыхание. Девушка еле сдержалась, потому что новая волна тошноты подкатила к горлу. Стивенсон больше не шутил. В его голосе прозвучали стальные нотки:

— Знаете, как бывает: специалист трудится, Корпорация вкладывает деньги, чтобы обучить работника, платит ему зарплату, предоставляет жилье, а потом… БА-БАХ! — он треснул раскрытой ладонью по столу, — Человек, исследование и ценнейшее оборудование — все уничтожено!

Кьяра дрожала, как лист на ветру, и во все глаза смотрела на этого психопата. Только что перед ней был мужчина, превратившийся в плохо контролируемого хищника.

— Вы сейчас говорите о моем муже? Вы обвиняете его в намеренной порче лаборатории?

— Я привел факты, а выводы вы, Кьяра, сделали сами.

— Зачем вы мне сейчас это говорите? Было расследование, меня отпустили. Если Корпорация мне, как сотруднику, не доверяет, то я и близко не подойду к этой вашей «уникальной» технике. Она мне и даром не нужна!

Девушка вскочила со стула.

— Сядь, я тебя еще не отпускал, — повысил на нее голос Стивенсон.

Как бы напугана ни была Кьяра, она все же смекнула, что этот мужчина не имел права так с ней разговаривать. На то, чтобы выйти из комнаты, у нее не хватало смелости, поэтому в качестве протеста она осталась стоять.

Дюк подошел к окну, посмотрел на улицу, помолчал, помассировал двумя пальцами переносицу.

— Кьяра, сядьте! Я еще не закончил, — но видя, что девушка уже вряд ли в состоянии его воспринимать его слова, настаивать не стал, — Это была небольшая проверка. История вашего мужа, безусловно, наложила отпечаток на вашу благонадежность. Поэтому мне просто необходимо было посмотреть, чего от вас ожидать. Я увидел все, что мне нужно. Вы одобрены для работы с компьютером. Обучение начну проводить с завтрашнего дня. Более не задерживаю.

«Знать бы мне, чего от тебя ожидать», — думала про себя Кьяра, сбегая по лестнице.

И все-таки хорошо, что она не согласилась и сразу отказала Остину. В тот момент Кьяра содрогалась от одной мысли о том, чтобы попасть под следствие в руки к такому психопату.

11.1

Солнце уже хорошо перевалило за половину небосклона, когда Кьяра вышла с работы. Ей совершенно не хотелось возвращаться в свое жилье, но и идти было некуда. На улице ощутимо похолодало. Тени стали длиннее, и все одинокие облачка сбились в многоликую розовую массу и сахарной ватой нависали над городом.

Девушка собиралась поужинать прихваченными в столовой пансионата холодными тефтелями, чтобы совершенно точно не заходить в этот вечер на кухню. И пусть это расценят, как малодушие. Но ей совершенно ни с кем не хотелось встречаться.

Она закинула коробку с недоеденным обедом на стол, сложила в сумку дождевик, собрала грязную одежду для прачечной и задумала прогуляться.

— Кьяра?! — в коридоре ее окликнул знакомый голос.

Девушка обернулась и с облегчением увидела соседа.

— Привет, Тайлер! — она протянула ему руку, и мужчина дотронулся до кончиков ее холодных пальцев.

— Ты уже уходишь? А я хотел… Вот яйца куриные, настоящие! Не порошок. — Он с довольным видом развернул тряпичный мешок, показывая содержимое, — У меня такой затык с этой готовкой: то сгорит, то сырое… А вместе мы могли бы такую яичницу забабахать. Там еще перец и одна целая луковица!

— Тайлер, да ты — богач! Как тебе удалось раздобыть все это? — и он просветлел от ее слов.

— Меня просто угостили… — он тихо улыбнулся и скромно потупился, — Пойдем готовить?

— Нет. Спасибо, это очень заманчиво, но я хочу дойти до новой прачечной.

— Понял. Ну, что ж…

Парень тут же сник. Он уже сделал шаг в сторону, но в последний момент передумал:

— Кьяра, а подождешь минутку? Я же тоже собирался в прачечную, — он пытливо посмотрел ей в глаза, — Если ты не торопишься, конечно.

— Да, без проблем!

Она осталась ждать его около двери. Парень ей нравился. Все в нем располагало девушку. Его сбившиеся густые волосы, открытый взгляд, теплые твердые ладони. Даже то, что он не задал ни единого вопроса про вчерашнее, хотя происшествие на общей кухне никак не могло остаться неизвестным для остальных обитателей дома. Такие слухи всегда быстро расходятся.

От мыслей девушку отвлек раздавшийся с лестницы шум. Кто-то громко закричал, даже скорее завыл. Второй мужской голос причитал и протяжно охал. Все это сдабривалось отборным матом и топаньем. Послышался звук падающего тела и сопровождающий его страшный хрип.

Кьяра отпрянула от прохода и вжалась в стену. Мимо нее, безумно вращая глазами, пронесся крупный мужчина. Он был весь перемазан в крови. Подлетел к двери Тайлера и бешено заколотил в дверь.

— Тай, еб твою мать! Выходи! Выходи, родненький! Где ж тебя носит, срань господня!? Там Рот загибается. Открывай, Тайлер!

Кьяра, поддаваясь безотчетному порыву, выбежала на лестницу, туда, откуда выскочил, как ошпаренный этот дикарь. На ступеньках полулежа привалился к стене второй мужчина.

Выглядел он, откровенно говоря, ужасно. Неестественная бледность лица отливала какой-то свинцовой синевой. Повсюду