Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

Ной, совсем взрослый и освободившийся от своих подростковых идеалов. Теперь его заботили источники дохода и земельные владения. Я не знала, изменил ли его колледж, Уолл-стрит или возвращение домой в Френдшип, но мне это не понравилось.

— Это просто из-за земли, — сказала я.

Мгновение он наблюдал за мной.

— Не обязательно все должно быть завязано на чувствах, Шей. Становится намного проще, когда перестаешь делать все из-за эмоциональных привязанностей.

— Как ты можешь так говорить? — спросила я. — Раньше ты…

— Ной! — закричала Дженни. — Я поймала кузнечика, и он коричневый.

— Мы оба можем получить то, что хотим. Это не обязательно должно что-то значить, — сказал он мне, прежде чем переключить свое внимание на Дженни. — Это, наверное, сверчок. Не раздави его, ладно?

— Не буду, — сказала она, подбегая ближе. — Я не буду забирать его домой. Он живет здесь с кузнечиками «Двух Тюльпанов».

— Да, — согласился Ной. — Для него «Маленькие Звезды» была бы похожа на чужую страну.

— Как Коннектикут, — сказала она.

Ной быстро покачал головой, что говорило о том, что он не собирается сейчас заниматься географией с Дженни.

— Дай мне посмотреть, — сказал он ей, низко наклоняясь, чтобы заглянуть в ее сложенные чашечкой руки. — Ты, должно быть, была очень быстрой, чтобы поймать его.

— Вот такая быстрая, — сказала она, пробегая несколько ярдов к полевым цветам и обратно. Она проделала это несколько раз, прежде чем объявить, что ей нужно увидеть коз и показать им сверчка.

Когда Дженни была вне пределов слышимости, я спросила:

— Когда я могу прийти, чтобы поработать с ней?

— Терапия проводится во вторник и четверг во второй половине дня, — сказал он, внезапно завозившись со своим телефоном. — Лучше всего днем. Она немного спокойнее, если можешь в это поверить.

— Итак, понедельник, среда, пятница? У нас есть всего несколько недель до начала занятий в школе, и я хочу дать ей шанс…

— Да. Хорошо.

— Хорошо. — Я попыталась поймать его взгляд, но мужчина был очень заинтересован своим телефоном. — Значит увидимся завтра. У тебя дома, да?

Он кивнул, все еще просматривая сообщение.

— В полумиле от главного входа есть поворот, который ведет к дому. Там есть почтовый ящик. Если закончатся яблони и начнутся коровники, то ты зашла слишком далеко.

— Ной, Бутси выбрался из загона, — позвала Дженни.

— Черт возьми. — Он сунул свой телефон в задний карман и бросил на меня быстрый взгляд. — Подумай насчет брака, хорошо?

Я наблюдала, как Ной направился в сторону коз в своем новом теле и с новой личностью.

И предложением руки и сердца.

Глава 4

Ной

Учащиеся научаться уклоняться так, как будто от этого зависит их жизнь.

В первый раз, когда я увидел Шей Зуккони, я ехал на старом потрепанном внедорожнике своей матери в школу в первый день учебы в старшей школе. У меня был ежедневный обратный отсчет до выпуска, и этот день стал поворотным моментом. Это было началом последней половины шоу ужасов, которое я переживал в школе. Я был близок к тому, чтобы увидеть жизнь вне этого города, и ничего так не хотел, как протянуть руку и схватить это.

Шей ждала на углу Олд-Уиндмилл-Хилл-роуд, длинные медово-золотистые волосы ниспадали ей на спину, а одежда выглядела очень, очень дорогой. Она выглядела так, словно ей, черт возьми, почти принадлежал весь мир. И была так красива, что это ошеломило меня, хотя дело было не только в ее лице и теле. Девочка была словно солнечный луч, проникший сквозь грозовую тучу.

Даже по сей день я не мог объяснить, почему остановился, но знал, что должен был это сделать. Это казалось мне физической необходимостью.

Опустив окно, я спросил, не хочет ли она прокатиться до школы, а не ждать автобуса. Я знал, что она внучка Лолли Томас, потому что в фермерском сообществе все знали, чем занимаются их соседи, и мои родители очень интересовались обстоятельствами, которые привели эту девочку в дом нашей соседки. Мне тоже было любопытно.

Я боготворил ее с той минуты, как Шей скользнула на сиденье рядом со мной, пахнущая как рай и смотрящая на меня своими кошачьими глазами. Я поверил тогда, что она видела меня, настоящего меня. Она не совершила ничего чудесного, и это хорошо, потому что я не думал, что смог бы вынести какое-либо чудо, кроме того, чтобы быть с красивой девушкой, которая решила прокатиться со мной.

Вот так Шей всех очаровывала. Едва закончился первый школьный день, как она была принята в популярную компанию, и парни, которые всегда получали лучших девчонок, выстроились в очередь. Но я забирал ее каждое утро и отвозил домой, когда она не была занята с крутыми ребятами, и Шей сидела рядом со мной, такая великолепная, сотканная из тайн и на мгновение моя, и я позволял себе верить, что это что-то значило. Я позволил себе влюбиться в нее, и значительная часть меня умерла, когда я столкнулся с реальностью того, что это было совершенно односторонне.

А потом, полжизни спустя, я предложил ей жениться и, из всех глупостей, оправдал это желанием заполучить ее землю.

У меня было слишком много дел, которыми нужно было управлять, и бесконечный поток проблем других людей, с которыми нужно было справляться. Плюс ребенок-пират и все сопутствующие этому осложнения. Я не мог ворваться и спасти положение для Шей. Не тогда, когда Дженни была моей главной заботой.

Так что, в этом смысле, то, что Шей посмеялась над моим предложением, было к лучшему. Меня это не беспокоило. Не было бы ничего хуже, чем фальшивый брак с Шей.

Но что, черт возьми, случилось с ее последними отношениями? Что там пошло не так? И почему ей было необходимо взять и переехать сюда, чтобы оправиться от этого?

Не то чтобы мне нужно было знать, что все это значит. Это не моя проблема. Она не была моей проблемой.

Если только она не передумала выходить замуж, чтобы унаследовать «Два Тюльпана».

Все это было нелепо. В каждом юридическом документе, связанном с фермой, с которым я сталкивался с тех пор, как занял это место, был какой-то элемент безответственной абсурдности, но предполагаемые условия этого завещания заслуживали первое место. Я не мог поверить, что Лолли оставила Шей с таким количеством ненужных осложнений.

Ничто из этого не прошло бы в суде.

Вместо того, чтобы добровольно стать ее мужем, я должен был предложить разобраться с этим делом от ее имени. Одно уведомление, и Шей владела бы этой землей просто так. Я все еще мог