Любовь по требованию и без… - Дарина Ромм

мычанием и вскриками до предела заполненным ртом.

Насаживалась на него все глубже и глубже, в каком-то странном, извращенном удовольствии от своей униженности и, одновременно, полной власти над ним.

Его ладонь с силой сжала мой затылок, не давая двинуться и хриплый, завораживающий голос скомандовал: – Сожми губы сильнее, девочка.

Сдавленный стон, негромкая ругань, и язык обжигает острый, горьковато-пряный вкус, быстро наполняющий мой рот. И я вздрагиваю всем телом, закручиваясь в странном, ни на что не похожем, новом для себя удовольствии…

Я лежала на его плече расслабленная, сонная. И, уплывая в нежное марево сна, успела пробормотать, в попытке сохранить хоть каплю достоинства, от которого остались одни лохмотья:

– Не вздумай влюбляться в меня, Эрик.

Глава 19

После обеда снова повалил снег. Клочки холодной ваты сыпали с хмурого неба, покрывая слой за слоем двор пухлым белым одеялом.

Я стояла у окна и через стекло рассматривала растущие во дворе сугробы. Прислушиваясь к звукам льющейся в ванной воды, лениво размышляла, присоединиться мне к принимающему душ небритышу, или он справится без меня.

Вода перестала шуметь, щелкнула дверь, и из ванной, на ходу вытирая полотенцем волосы, вывалился голый и мокрый, весь в блестящих каплях, Эрик.

Оставляя на паркете влажные следы, прошлепал к окну и поверх моего плеча выглянул во двор:

– Хочешь на снегоходе покататься? – кинул мокрое полотенце на пол и обхватил меня руками.

Притянул спиной к своей влажной груди. Обласкал теплым дыханием висок, потрогал губами мочку уха и замер, уперевшись подбородком в мою макушку:

– Еще пара часов и снега будет достаточно для покатушек. Любишь на снегоходах кататься?

– Ни разу не пробовала, – я повернула голову и скосила глаза к его лицу, зацепив взглядом небритую щеку.

Он хмыкнул:

– Странная ты, Снежка. Вроде бы дочка богатенького папы…

– И?.. – протянула я и потерлась лопатками о его гладкую грудь. – Как в таком случае я должна жить, по-твоему?

– Как детка богатых родителей – зависать в барах, тусить в клубах. Курить травку, нюхать коксик. Зимой гонки на снегоходах. Летом не вылезать с дорогих курортов.

– Ты точно знаешь, что дети богатых живут так беспечно? – поинтересовалась я.

Втянула его вкусный запах и зажмурилась, некстати вспомнив, как однажды отец поймал двенадцатилетнего Сашку на воровстве конфет на кухне…

Эрик поцеловал меня в макушку:

– Неужели у вас было не так?

– Мой отец был генералом. У него было не зависнуть и не понюхать. Дома мы с братом ходили строем и старались пореже открывать рот, – я передернула плечами от внезапного озноба, пробежавшего по плечам.

Эрик стиснул меня, плотнее прижимая к своему телу, и снова горячо подул на шею. Я хихикнула, откинулась затылком на его ключицу и продолжила:

– Мы с Сашкой с утра до ночи учились и занимались тем, что папочка считал правильным и полезным для своих детей. Мы редко выходили из дому куда-то, кроме школы и спортивных секций.

– Значит, ты была домашней девочкой и любимицей родителей? – насмешливо произнес Эрик. Обхватил губами мою мочку, лизнул и прикусил, заставив меня возбужденно зашипеть.

– Угу. Любимицей, – фыркнула я, чувствуя, как мужские ладони двинулись от моего живота вверх. Обняли снизу полушария грудей и принялись мягко сжимать и поглаживать в подобии нежного массажа, сквозь ткань футболки, теребя подушечками больших пальцев стянувшиеся в бусинки соски.

– И каким спортом ты занималась? – Эрик провел носом по моей шее и поцеловал за ухом, вызывая приятные покалывания в теле.

– Легкая атлетика, дзюдо, стрельба и конный спорт, – перечислила я и закусила губу, сдерживая стон, потому что мужские руки пробрались под мою футболку и принялись рисовать узоры на животе, заныривая под резинку домашних штанов.

– Странный выбор для девочки, – Эрик крутнул меня лицом к себе и рывком подхватил под ягодицы. – У нас есть пара часов, пока не насыплет достаточно снега. Прокатишься на мне, наездница?

– У меня есть выбор? – я оплела ногами его талию и скрестила за спиной щиколотки. Руками обхватила шею и пробежалась губами по темной щетине от подбородка вверх по скуле.

– Выбор всегда есть, – Эрик сделал пару шагов и сбросил меня на кровать.

Рухнул сверху, придавливая, выбивая своим тяжелым телом воздух из моих легких. Прижал, закрывая рот поцелуем и не давая сделать новый вздох.

Перед глазами поплыло, то ли от нехватки воздуха, то ли от его рук и губ, жадно меня трогающих.

От гладкой горячей кожи под моими пальцами. Его бессвязного шепота. Жгучих поцелуев и нежных укусов.

От наслаждения, в котором я купалась, не пытаясь понять, что этот мужчина со мной делает, просто уплывая в золотистое марево удовольствия.

Сильные руки рывком перевернули, усадили меня на твердые мужские бедра:

– Давай, девочка, подвигайся.

Я приподнялась, подалась вперед и неспешно, со вкусом опустилась, вбирая его в себя.

Наслаждение острой, неописуемой, дурманящей дрожью отозвалось во всем теле, и я проскулила на выдохе:

– Как же хорошо… Боже, как это хорошо…

Загорелые ладони, очень темные на моей ослепительно-белой коже, легли на бедра. С нажимом поднялись по спине вверх, вниз, и снова на бедра:

– Давай, девочка, – Эрик дернул меня к себе, вынуждая сделать первое движение. Я качнула бедрами и всхлипнула от налетевшего шквала ощущений, которым отдалось внутри это короткое движение.

Уперлась ладонями в его грудь и принялась двигаться, жмурясь от удовольствия. Чувствуя, как Эрик вторит мне своими движениями, и удовольствие, скопившееся внизу живота, растекается по телу горячим, солнечным током. Пока, наконец, не накрывает меня, заставляя кричать, извиваться и захлебываться в ощущениях.

Я без сил лежала на Эрике, уткнувшись перекошенным в стонах ртом в его шею, в то место, где часто бился пульс, отголосок еще не остывшей страсти. Перебирала темные пряди волос, до сих пор не веря, что выжила в этом урагане.

– Почему ты ушла тогда от меня, Снежа? В Каннах. Сбежала, словно воришка…

Я еще полежала на нем, жалея, что, кажется, все закончилось. Собрала в кучку ноги и руки и сползла с его тела.

Придерживая сердце, готовое выпасть и разбиться, натянула со вчерашнего вечера валяющийся в кресле халат и, выходя из комнаты, бросила в застывшее неподвижной маской лицо:

– Хотела тебе отомстить…

Глава 20

– Наверное, я должен спросить, что там за месть у тебя? – прилетело мне в спину насмешливое.

Эх, жаль, не успела я гордо выплыть из комнаты, задрав нос и хлопнув дверью перед его вопросом. Придется теперь отвечать.

Я повернулась и, уперев руки в бока в стиле композиции «баба истеричная на