Мой породистый британец - Пенелопа Уорд

– Неужели у тебя никогда не было настоящей подружки? – решила я копнуть поглубже.

– Только раз.

– И что случилось?

– Мы поняли, что нам лучше оставаться друзьями. Мы расстались и разъехались по разным университетам.

– Ты совсем не вспоминаешь о ней?

– Только когда я прихожу к ней на занятия йогой, чтобы полюбоваться на женские попки.

Не сразу, но до меня дошло.

Саймон встречался с Каллиопой!

– Каллиопа? У тебя был роман с Каллиопой?!

Саймона рассмешило мое изумление.

– Вообще-то мы друзья, но одно время она и правда была моей подружкой. Я бы сказал: краткое помешательство.

– Ну и ну. Она и словом об этом не обмолвилась.

– Дело давнее. Это было задолго до того, как она встретилась с Найджелом.

– А Найджел знает… про вас?

– Ясное дело. Он любит пошутить на эту тему.

Я смотрела на него разинув рот.

– Ну и ну. Не знаю что и сказать.

– Да о чем тут говорить? Я же сказал: дело давнее.

Лицо у меня пылало от ревности.

– Других настоящих подружек у тебя не было?

– Нет.

Когда чай заварился, мы уселись за стол.

Разговор поначалу шел о всяких пустяках, потом я решила переключиться на что-то более серьезное.

– Почему ты решил стать доктором?

Какое-то время Саймон молча смотрел в свою чашку.

– Видимо, потому, что у меня нездоровая тяга спасать людей.

Ответ показался мне странным.

– Тебе хотелось стать кем-то вроде супергероя?

– Да нет, все немного сложнее, – пробормотал он.

– Что-нибудь случилось, что заставило тебя принять такое решение?

Саймон посмотрел на часы.

– Совсем забыл. Я же встречаюсь завтра с утра с руководством больницы. Это значит, что придется встать в пять. Не возражаешь, если я отправлюсь на боковую?

– Конечно, – прошептала я.

Неужели мой вопрос его расстроил?

Саймон встал и вышел из кухни, а я, несмотря на поздний час, решила отправить сообщение Каллиопе. Я знала, что у нее есть привычка засиживаться допоздна.

Бриджит: Еще не спишь?

Каллиопа: Нет. Пялюсь в телик. А что такое?

Бриджит: Можно тебе позвонить?

Каллиопа: Конечно.

Я тут же набрала номер.

– Что такое, Бриджит?

Я решила не ходить вокруг да около.

– Оказывается, вы с Саймоном встречались. Ты мне об этом не говорила.

– Все было так давно, – вздохнула Каллиопа, – я и думать об этом забыла. Злишься на меня?

– Нет. Просто… слегка удивлена. Вот и все.

– Знаешь, мы начали с дружбы и закончили дружбой. В какой-то момент мы вляпались с ним в романтические отношения, но это помрачение быстро закончилось. По сути, мы всегда испытывали друг к другу только дружеские чувства. Но Саймон мне действительно дорог. Не могу представить, чтобы он когда-нибудь исчез из моей жизни.

Я и сама чувствовала нечто подобное.

– Могу понять.

– Найджел – любовь всей моей жизни. Так что все сложилось как нельзя лучше.

Она умолкла на секунду.

– Бриджит…

– М-м-м?

– Ты влюблена в Саймона?

– Н-нет… – промямлила я.

– Только не ври мне.

– Если честно, даже не знаю, – вздохнула я. – Он мне очень нравится, но любовь ли это?

Я впервые призналась, что меня влечет к Саймону.

– Со смерти Бена прошло уже много времени. Нет ничего страшного в том, что тебе нравится кто-то еще… особенно такой классный парень.

– Ты же сама говорила, что он настоящий бабник.

– Это правда, – рассмеялась Каллиопа. – Саймон – бабник… По крайней мере был им. Но это не значит, что он плохой парень. Саймон думает, что ему не нужны дети, не нужна нормальная семья. Так он всегда утверждал. Но я ему не очень-то верю, поскольку многие его поступки противоречат словам. Мне кажется, он просто боится боли. Боится, что может пораниться сам или ранить других людей.

– Почему?

– Об этом тебе лучше поговорить с ним самим.

Что бы это могло значить?

– Ладно, – я решила не настаивать.

– В одном можешь быть уверена, – продолжила Каллиопа. – Несмотря на внешнюю браваду и беспечность, Саймон – человек глубоко порядочный. Не знаю, получится ли из него хороший муж, но он – один из немногих, на кого я могу полностью положиться.

Похоже, я здорово облажался.

Взять хотя бы Приключения дядюшки Саймона. Бриджит права: не хватало еще, чтобы Брендан ко мне привязался! Что он будет чувствовать после того, как я уеду?

Или взять саму Бриджит. Не слишком ли я увлекся? Если раньше я без труда кончал, представив любую хорошенькую особу, то теперь каждая женщина в моей голове превращалась в Бриджит. И это здорово меня бесило.

Наконец, я едва не рассказал ей про Блейка. Мы пили чай, и Бриджит спросила, почему я решил стать доктором. Я едва не проболтался, хотя раньше всеми способами избегал таких разговоров. Но в Бриджит было что-то располагающее к откровенности. От нее исходило тепло и умиротворенность, и мне, как ребенку, хотелось положить ей голову на колени и признаться во всех своих горестях и заботах. Вряд ли Бриджит, которая уже успела узнать изнанку жизни, стала бы осуждать меня. И все же я промолчал. Открыться – значило еще больше сблизиться с этой женщиной, чего я никак не мог себе позволить. Моя ординатура подходила к концу, и впереди маячил переезд в Англию.

В итоге я решил держаться на безопасном расстоянии. Я стал реже бывать дома, а в те часы, когда все-таки оказывался с Бриджит под одной крышей, сидел у себя в квартирке. Беда лишь в том, что мне удалось отдалиться физически, а мыслями я по-прежнему оставался с ней. Я скучал по Бриджит… да и по Брендану тоже.

Пытаясь справиться с этим раздраем, я провел утро в студии Каллиопы, пока она вела свои занятия.

В перерыве я отправился в буфет, чтобы приготовить себе смузи. Нарезав фруктов и овощей, я запихал их в блендер. В этот момент ко мне присоединилась Каллиопа.

– Не хочешь отведать бананово-ананасно-шпинатной смеси?

– Нет, спасибо, – Каллиопа уселась рядом на стул. – Итак, ты признался Бриджит, что у нас с тобой был роман.

– Это она тебе сказала? – замер я со стаканом в руке.