Сердце феникса. Сквозь огонь - Елена Белова

Ответа не прозвучало.

Телепат коснулся виска и попробовал еще раз.

– Аппарат для обследования организма. Пожалуйста, успокойтесь и думайте не так…

– Извините.

Но сомнения насчет непонятных аппаратов никуда не делись. Были в его группе двое близняшек, спасенных из лагеря. Говорили про некие аппараты…

– Негативный опыт. Понятно. Тогда давайте попроще. Ваш запас еды мы проверили. Он позволит вам прожить определенное время. Но зачем жить впроголодь и с ущербом для здоровья, если наша еда вам подходит?

– Так это все только из-за еды? Ерунда какая!

– Богуслав, спокойней, а. – Алексею и самому трудно было преодолеть этот самый «негативный опыт», но Богуслав нервничал так, словно они не обследование проходили, а шли прямым ходом в крематорий.

– Не только. – Темные глаза внимательно рассматривали пришельцев из другого мира. Они теперь и без телепатии могли понимать язык друг друга, но сейчас Алекс и Богуслав воспринимали информацию на мысленном уровне, но говорили и отвечали на родном языке. – Еще аппарат видит и убирает патологии. Ты знал, Алекс-мир-Земля, что у тебя больное сердце?

– Что?

– Развитие болезни сильно приторможено, тебя лечили, но как-то странно. Я бы сказал, чересчур общо и радикально.

– Не понимаю.

– Я тоже. Надеюсь, ты простишь, что мы устранили основные патологии без твоего ведома. Потому что твое тело – просто удар по чувствам для любого встречного целителя.

– Вы все вылечили?

– Основное. Все нельзя убрать за один раз, неприятно для организма. Еще две коррекции с твоего разрешения. А пока мы скорректировали сердце и последствия травмы головы.

– Спасибо.

– Принимаем твою благодарность. А тебе, Богуслав-мир-Земля, требуется…

– Куда ложиться-то? – вздохнул Богуслав.

А звезды здесь были те же.

Это было странно – совсем другой мир, иной рисунок континентов, совсем другая культура. И языки. Изредка, нечасто, как привет с Земли, попадались слова с «ма» и «ра». Алекс читал когда-то, что многие языки на Земле произошли от какого-то загадочного утраченного праязыка. Здесь, кажется, этот праязык тоже был. Дико и странно, но слово «мама» здесь звучало почти так же.

И звезды были те же.

Алексей провел ладонями по обручу на лбу, останавливая работу руушира, приборчика по ускорению обучения, и посмотрел в окно. Он сидел на подоконнике, чуть касаясь пальцами прохладных листьев с нависающей ветки, и рассматривал знакомые рисунки созвездий. Южный Крест, Жертвенник, Гидра… А вон там Канопус. И Щит.

Все то же самое. Как на Земле в Южном полушарии.

Иногда от этого становилось не по себе. Казалось, что это не другой мир, а свой, настоящий, только изменившийся до неузнаваемости. И назад уже не вернуться…

Ветер ворохнул ветку, и она ткнулась ему в ладонь, как щенок, выпрашивающий ласку. Алекс невольно улыбнулся, хоть на душе скребли тигры.

Это был хороший мир. С чистым небом без дымных облаков, с просторными городами, где никто не поведет по улицам мальчишку на поводке. Со статуями и фонтанами, при виде которых теплело на сердце. С городами и поселками, где никто не боится демонов. Никакие они, кстати, не демоны здесь – просто еще одна раса. Такая же, как все, с равными правами, живут на поверхности и спокойно работают. Отменные строители, лесоводы, мастера.

В этом мире с небес мог спокойно слететь сильф, попросить стакан сока. А потом закрутить облако в цепочку букв – имя своего благодетеля. И не бояться, что ему нагорит за общение с людьми. Горные ведьмы здесь ежегодно устраивали фестиваль-конкурс на самую прекрасную пещеру года. Русалки трудолюбиво покрывали лесом каждый клочок свободной земли и ратовали за то, чтобы им разрешили завести ну хоть по три мужа, а то, мол, вдохновение творить пропадает.

Конечно, Ангъя еще залечивал раны после нашествия дай-имонов, но это был живой, хороший и спокойный мир, где магия и техника шли рука об руку, не причиняя никому вреда. Мир, в котором хотелось жить.

Но это был не его мир.

Не его.

Наверное, так чувствовали себя солдаты Отечественной, на короткое время оказавшись в тылу. Ты в безопасности, над головой не рвутся снаряды, и можно ходить не пригибаясь – здесь нет пуль. Только все время думается о тех, кто там, на передовой. И… ты знаешь, что не виноват, но все равно не по себе.

Петр сейчас не смотрит на звезды. Наверняка в этот момент он обобщает донесения, планируя действия своего «крыла» – групп Черноморья. И телепат Лара сидит в дальнем уголке пещеры и прижимает ко лбу ледяные сосульки, обернутые в платок. Ей давно предлагают специальный препарат, приглушающий стихийное возрастание телепатических способностей, но пожилая женщина неизменно берет пузырьки и складывает их на каменный выступ в своей каморке. Там уже целая коллекция. И даже таблетки от головной боли Лара не принимает, потому что они тоже нарушают восприятие, а она единственный сильный телепат в Лиге.

И Виктор не смотрит на звезды, и Сергей – им всегда некогда. И ребята из группы слишком выматываются.

И Лина…

Вылеченное сердце все-таки отозвалось привычным уколом. «Лина. Моя жар-птица. Хоть бы знать, что с тобой все в порядке. Нужно было уговорить уйти сразу. Лина…»

Скорей бы вернуться. Скорей бы.

Ан-ниты решили помочь сразу. И без лишних уговоров. Сразу, как только гостей с Земли перевезли в столицу. Но…

– Алексей-мир-Земля, ты сознаешь, что шансов на успешное действие вируса в вашем мире меньше, чем у нас?

– Серые опознают его сразу…

– У вас нет необходимого количества магов, чтобы эпидемия прошла одновременно и успешно.

– Вирус надо доработать – под вас.

– Лучше сделать комбинацию из двух.

– Нужно время.

– Пойми, мы хотим помочь так, чтобы это было эффективно. Насколько мы знаем, ваш мир и так пострадал…

– Потерпите три луны.

«Вот так. Три луны – почти три месяца. Еще почти три месяца. Ты только осторожней, Лина».

Он снова погладил птицу на запястье.

«Лина…»

Мир Земля

Лина

Лина еще раз глянула в зеркало. Хотя смысла в этом – как в тренировке муравья на самоконтроль. Все равно ни на какой бал в честь открытия Летнего дворца Повелителя она не попадет.

Ровно через восемь минут бесстрастный зонд (расчетное время полета 20.35) зафиксирует на камеру убийство феникса Лины Огневой. Она погибнет на пороге собственного дома, убитая колышком красного дерева. Орудие убийства, испачканное в крови, как положено, найдут на месте преступления. Личность убийцы останется неизвестной. Он затрет свою ауру. А заодно и ауру смерти. Якобы.