Призрак - Александр Рудазов

Наконец она уснула. Дождавшийся своего Данилюк сунул руку ей в голову и уже привычно осознал себя в чужом сне. Не полтергейст, конечно, но тоже неплохо.

Светлане Сергеевне снилась работа в офисе. Правда, не их «Одиссей Тур«, а какое-то другое агентство — возможно, то, в котором она сама когда-то начинала. Маленькое помещение, заваленное папками, и всего два компьютера, причем старые, с пузатыми ламповыми мониторами.

Сама Светлана Сергеевна сидела за одним из них… почему-то в нижнем белье. Данилюку подумалось, что сон ему попался удачный. Он подошел ближе, директриса хмуро на него посмотрела и спросила:

— Данилюк, ты почему опоздал?

— Так умер же я, Светлана Сергеевна, — ответил тот.

— Когда умер? Почему? Я тебе разрешала умирать? Я не поняла.

— Ну извините, что так получилось. Я не хотел, честно.

— А по-моему, ты это мне назло, — раздраженно сказала Светлана Сергеевна. — Я бы тебя уволила, но теперь уже незачем.

Данилюк вздохнул. Во сне начальница осталась такой же эталонной стервой, как в жизни.

Прошло несколько дней. Потом недель. С того света за Данилюком по-прежнему никто не приходил, и он постепенно привыкал к жизни призрака. Кое-что узнал от Тряпочкина и Хозяина Кладбища, до других нюансов дошел на собственном опыте.

Например, спать больше не требовалось. Но при ярком свете резко ухудшалась видимость, поэтому Данилюк старался проводить дневное время под крышей. Иногда еще навещал родных, друзей, но все реже и реже.

В одностороннем порядке это оказалось довольно смущающим. Его никто не видел. Никто не знал, что он здесь. Все вели себя так, словно рядом никого нет… и господи, как же отвратительно порой ведут себя люди, когда думают, что их никто не видит! Не все, конечно, но многие! Данилюк узнал о родных такие вещи, которые знать совершенно не хотел.

После того, как он застал своего брата за… одним занятием, ему окончательно расхотелось изображать из себя духа-хранителя. Тем более, что ничего сделать или хотя бы сказать им он не мог.

Вместо этого Данилюк начал проводить время в компании других призраков. На улицах их становилось больше ночами, да и вообще духи предпочитали безлюдные места. Данилюк и сам чувствовал какую-то неловкость в присутствии живых. А уж когда те случайно сквозь него проходили… в самом деле неприятное ощущение.

Призраков в Самаре оказалось довольно много. Хотя далеко не все были так дружелюбны и разговорчивы, как Тряпочкин. Многие либо вовсе не реагировали ни на что, либо вели себя неадекватно.

Однако несколько знакомств Данилюк все-таки завел. Паша-Алконавт, например, всегда сидел на одном и том же месте — там, где пятнадцать лет назад замерз во сне. При нем всегда была одна и та же бутылка водки — бесконечная, как жвачка у Данилюка. И он охотно угощал ею всех желающих.

Или Джульбарс. Добрейший пес целыми днями патрулировал свой район, словно пытался что-то найти. Что именно, узнать не получалось — за редким исключением призраки животных и после смерти остаются животными. Данилюк несколько раз составлял ему компанию, даже пытался приручить, но Джульбарс следовал своими путями.

Еще Данилюк взял за привычку ночами прогуливаться по ресторанам, угощаться призрачными деликатесами. Духами тех блюд, что за день съели посетители.

Он уже усвоил, что призраки есть не только у людей, но и у предметов. Сломанных, уничтоженных… в основном тех, у которых была какая-то история, как быстро понял Данилюк. Если истории не было, если предметом просто немного пользовались, а потом сломали и выкинули — призрак быстро рассеется. А вот если этот предметный дух помнит что-то интересное, если он повидал какие-то события или долго принадлежал кому-нибудь — может возникнуть что-то вроде того трамвая-призрака.

Хотя это не совсем и призраки — скорее, просто тени.

И после еды они тоже остаются. Только держатся всего ничего — несколько часов, и истаивают. Однако за это время призраки-люди могут ими угоститься.

Выглядит это не особо аппетитно. На столах громоздится настоящее месиво — тени всех блюд, что были съедены за день. Одни еще довольно плотные, другие уже совсем расплывчатые, бесформенные. Перемешиваются, накладываются друг на друга, частично сливаются.

Но вообще-то вкусно. И есть можно до бесконечности — голода нет, но нет и сытости. Данилюк поначалу каждый день ужинал икрой, лобстерами и страусиными антрекотами.

Потом надоело. Кроме редкости и дороговизны, ничего особенного в этих блюдах не оказалось. Обычная жареная курица куда вкуснее.

Еще он понемногу учился пользоваться призрачным смартфоном. Тот уже стал каким-то образом ловить Интернет — правда, только изредка, только в некоторых местах и только на прием. Отправлять сообщения он по-прежнему не мог… хотя Данилюк надеялся, что со временем и это начнет получаться.

В самом деле, такое впечатление, что его девайс скачивал откуда-то «обновления« — Данилюк то и дело замечал в приложениях что-то новенькое. И подзаряжать его больше не требовалось — в окошечке зарядки светилась перевернутая восьмерка. Похоже, астральные «аккумуляторы« работают бесконечно.

Почти два месяца Данилюк просто бродил где попало. По городу и за городом. Наступила весна, ужасно удивив городскую администрацию, и самарские дороги превратились в обычную череду луж и колдобин. Но призраку эти непролазные топи оказались нипочем — хоть какая-то светлая сторона. Данилюк бороздил снежно-грязевое месиво, как призрачный ледокол, шагал сквозь тающие сугробы, не боясь ни замерзнуть, ни вымокнуть, ни испачкаться.

Когда ото льда вскрылась Волга, Данилюк перешел ее вброд. Оказалось, что по воде призраки ходят так же легко, как и по суше. Главное — не думать, что это вода, а представлять ее просто как поверхность.

Ради интереса спустился на дно — дышать призраку тоже не требовалось.

Хотя интересного там как раз оказалось мало — темная муть во всех направлениях. Ничего толком не видно, разве что рыбы изредка мелькают.

Летать долгое время не получалось. Данилюк знал, что способен на это, но никак не мог понять принципа. Он пытался подняться усилием воли, подпрыгивал, «тянул« себя вверх — все тщетно.

Но в конце концов он нашел путь. Просто крепко зажмурился, вообразил, что перед ним лестница и… зашагал. Открыл глаза через пару минут — увидел, что висит на высоте десятого этажа. Точнее, стоит.

Для призрака движение действительно оказалось чистой условностью. Гравитация на бесплотных духов не действует вообще, ограничиваться плоской поверхностью необязательно. Преодолей инертность мышления — и все. При желании можно ходить вверх ногами или перпендикулярно земле.

Впрочем, невесомости тоже нет. Есть… координаты в пространстве. Как тень на стене, как курсор на экране. Куда пожелал, туда и сдвинулся. Условность, абстракция.