Несбыть - Елена Капитонова

Избранник выкатился вперед и быстро закивал в знак согласия. Серые морщинистые руки терзали пряжку на поясе.

— Господин, я сделаю. Только предупредить надо. Уже говорил, заканчиваются. Никто не хочет. В их интересах.

Едва он заговорил, в стане двергов наметилось неясное движение. Суета и протестный гул нарастали с каждым произносимым словом. С разных сторон к карлику тянулись руки, дергали его за одежду, награждали тычками и подзатыльниками, щипали за уши. Слуги сжимали круг, оратор все больше съеживался и наконец умолк под взглядами собратьев.

Происходящее Владу не понравилось:

— Отпустите его. И давайте начистоту — что там у вас закончилось.

— Вовсе ничего особенного, — замотали головами сразу несколько крупных двергов из передних рядов. — Всегда можно новое.

— Мал еще, непонятлив, — донесся тонкий выкрик сзади.

— Думает, что знает. Ошибается постоянно много, — поддакнули басом слева.

— Господин не волнуется. Дверги дело знают, — пробубнили справа.

От поднятого слугами гомона загудела голова. Да что, в конце концов, они могли уничтожить, до чего не дотянулись гости или Вррык? Разве что расспросить потом того нервного, с большой пряжкой на животе? Стоя в стороне, он продолжал теребить пояс.

— С сегодняшнего вечера будешь моим личным слугой, — махнул ему Граф. — В замке от меня ни на шаг до особых распоряжений. Сейчас приступаешь к чистке ковра. Остальные знают, что делать.

Дверги разбрелись по замку. Ворчание, нередко сопровождавшее их работу, на этот раз показалось Владу едва ли не озлобленным.

До заката оставался час. Граф решил провести его в гостиной за книгой. Он бы отменил прием, чтобы компенсировать дневной переизбыток общения, если бы не вчерашняя затея с Ночью Безухих Неудачников. Участники соревнования уже оповещены, полны энтузиазма и, по слухам, взялись отращивать дополнительную пару ушей, чтобы хватило на разминку. А Влад чертовски не любил нарушать данные им обещания.

О нем говорили всякое, но в одном сходились абсолютно все. Если кто умудрялся о чем-то договориться с высшим вампиром, свою часть соглашения он выполнял неукоснительно. Даже когда для других это утрачивало всякий смысл. Особенно же сильно стремление всегда держать данное слово обострилось после Случая прошлой осенью. Возможно, тому причиной было чувство вины и желание оправдаться перед человеческим родом. А может, он наконец действительно начинал стареть и обретал свойственные преклонному возрасту причуды.

Время над книгой шло незаметно, и скоро Граф, отвлекшись от разложенного на коленях фолианта, заметил, что за окном уже темнеет.

Голова отяжелела, а сосредотачиваться на скользящих перед глазами строчках с каждой секундой становилось все труднее. Влад не в первый раз пренебрегал дневным сном и знал, что легко может обходиться без него не меньше недели. Но глаза продолжали слипаться, а сознание заполнялось липким туманом. Теплым и душным, совсем не похожим на ту легкую серебристую дымку, в которую мог превращаться он сам.

Буквы на странице утратили всякую совесть и заплясали, подпрыгивая и меняясь местами.

ПОМОГИ-ПОМОГИ-ПОМОГИ — сложилось сразу в нескольких строчках.

И еще: СТРАШНО. ЛЕС. СТРАШНО.

Граф подозревал, что способности высших вампиров включают, помимо прочего, телепатию, но раньше никогда ею не пользовался. Сейчас же кто-то, куда лучше него владеющий этой наукой, настойчиво стучался в единственное на сотни километров вокруг восприимчивое сознание.

ПОМОГИ. СТРАШНО. ЛЕС. ПОМОГИ.

Теперь в голове проносились не слова, а образы и ощущения. Нечто тяжелое и темное наваливалось на грудь, окутывало, выжимая воздух и силы. В кромешной мгле мелькали золотистые светлячки — то ли далекие фонари, то ли искры потустороннего пламени. Стало страшно, хотя страх был не его.

Отложив книгу, Влад выпрыгнул в распахнувшееся перед ним окно. Некоторое время летучей мышью хаотично метался над лесом. Успел расслышать и почувствовать многое, вплоть до шлейфа дурманящего аромата Анны, но никак не мог подцепить звучащий где-то вдалеке голос.

ПОМОГИ. ЛЕС.

«Понял, что лес! — начал выходить из себя вампир. — Но, раз так хорошо получается транслировать мысли, могли бы передать и более точные координаты».

«Дурак! — Голос в голове обнаружил способность к ведению диалога. — Что я, по-твоему, секстант с собой таскаю?»

Ругательства у голоса звучали отчетливее, чем крики о помощи. Ориентируясь на ворчание, Влад взял наконец верный курс и уже через минуту стоял у северо-западного ущелья. А посмотреть тут действительно было на что.

Баньши считала себя достаточно умной, чтобы не поддаваться на провокации. Если ей нужно попасть в замок, то она сделает все, чтобы провернуть дело незаметно и не встретиться раньше времени с его хозяином.

В лес она зашла не по главной дороге и даже не по одной из протоптанных охотниками окольных тропок, а проскользнула через кусты на западной окраине. Попавшуюся по пути речушку форсировала без особого труда — бурление ледяной воды прекратилось, как только она ступила ногой на каменистое дно. Колючие кусты тоже почти не сопротивлялись. Стоило щелчками пальцев оттолкнуть несколько особо нахальных побегов, как ветки сразу признали ее правоту.

Нарочитое шныряние по листве мелкой нечестивой шушеры могло бы напугать только законченного труса. Девушка выхватила из засохших зарослей репейника хвостатую трехглазую тварюшку, немного потрясла ее вниз головой и вмиг узнала и про местоположение замка, и про намеченную на сегодня Ночь Безухих Неудачников. Празднество было кстати. Пока гости будут развлекаться, она успеет осмотреться и решить, стоило ли вообще выползать ради этого из своей уютной норы.

Очередное скопление кустов Баньши решила преодолеть в прыжке. В незнакомом месте подобное ухарство могло стать ошибкой, но девушке отчего-то безумно здесь нравилось. Лес вызывал в ней удивительно спокойное чувство, замешанное на любопытстве и безудержном оптимизме. Именно поэтому она улыбнулась, погрозила кустам пальцем и сиганула прямо сквозь колючки.

Длинная юбка зацепилась за ветку, Баньши рванулась сильнее и вывалилась на край бездонного ущелья, которое огибало замок с северо-запада. Высокое темно-серое здание кокетливо жалось к горам, и, чтобы добраться до него, пришлось бы в любом случае искать путь к подножию скал.

Расстроенная неудачей обходного маневра, девушка со злостью плюнула с обрыва. Пока она не ушла жить в собственную нору, сестры нередко осуждали ее манеры. «Приличное общество может быть оскорблено в лучших чувствах», — говорили они. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь они окажутся правы. Ей не было дела до приличного общества. И она тем более не рассчитывала обнаружить его в лесу, под боком у высшего вампира.

А общество между тем, каким бы оно ни было, действительно оскорбилось. Из ущелья на Баньши уставились десятки налитых злобой золотых глаз. Одна за другой оттуда вытекали черные тени и зависали в воздухе, угрожающе покачиваясь.