Афганский дневник пехотного лейтенанта. "Окопная правда" войны - Алексей Орлов

На точке в Баглане. Слева от меня Криворучко Коля (погиб 24.09.83)

Почти все время провожу с Колей Криворучко. Проехали по точкам, где его товарищи службу несут. Даже в Баглан ночью мотались. Там частенько на колонны нападают, но духи и подумать не могли, что два лейтенанта на одиночном БТРе в двадцать четыре часа промчатся по трассе.

С советниками гражданскими общались. Неплохо им живется, бассейн имеется, на паек две бутылки коньяка и две бутылки водки в месяц получают. А мы местный гнусный шароп, продаваемый в полиэтиленовых пакетах, употребляем, запивая водой из речки.

Не служба, а лафа, но не для меня. Звоню, бомблю просьбами, заберите меня отсюда.

14 мая

Наконец-то вырвался из вынужденного заточения и снова в родном полку. Как здесь хорошо, не жарко, градусов тридцать, деревья зеленеют, их много-много насажено, по всему полку, арыки текут – Рохлина работа. Настоящий оазис.

15 мая

В обеденное время ходим в банно-прачечный комбинат, в резервуарах для воды отдыхаем, одна голова торчит – от жары спасаемся.

19–20 мая

Ходили с шестой ротой и разведчиками за перевал Угар, к кишлакам Угари-Бала и Угари-Паин. Сменил хэбэ на КЗС (костюм защитный специальный), сетка на голое тело, ночью чуть прохладно, зато днем – отлично.

20 мая 1983 г. Над Угари-Бала

Во время выдвижения вдруг заметил, какой замечательный, настоянный на травах и цветах воздух в горах, просто опьяняет. Изумительно красивая ночь. Не верится, что в любой момент может раздаться взрыв, треск автоматных очередей. В такие ночи только о любви можно и нужно говорить.

Пришли, расположились, окопались.

С рассветом «зеленые» пошли в кишлак, началась стрельба. Через какое-то время что-то слишком назойливо начали пули посвистывать. Не могу понять, откуда стреляют. Внимательно оглядываюсь и замечаю дзот, метрах в 400–500, кажется, оттуда. Беру у гранатометчика «РПГ-7», двумя гранатами не попадаю, больше нет. Кричу ротному: «Прикройте». Ухожу за обратный склон в мертвое пространство. Где бегом, где ползком подобрался к дзоту, одну гранату в амбразуру, вторую во вход, врываюсь… А там никого. Вот так не состоялся мой подвиг.

Возвращение с перевала Угар. 20 мая 1983 г.

Вертолетчики здорово прикрыли, подавили ДШК, очень красиво работали. В роте связи один солдат погиб. Когда началась стрельба, он в старый окопчик залег, и прямо животом на мину. Здесь существует золотое правило – никогда не занимай старые укрытия. К сожалению, не все его соблюдают, теряются под огнем противника. У разведчиков один солдат получил ранение, в роте связи один раненый и в нашей минометной батарее, таковы потери с нашей стороны.

В полк возвращались через Файзабад, девять месяцев здесь служу, а по городу, громко сказано, конечно, прошелся в первый раз. Огромный кишлак с населением в несколько десятков тысяч человек.

21 мая

Услышал объявление по громкоговорителю о том, что требуется кровь третьей группы, резус отрицательный. Придя в санчасть, оказался единственным в полку с такой группой. Раненому вчера минометчику необходимо срочно сделать переливание крови. Лег рядом на кушетку и прямым переливанием отдал 800 граммов. Что удивительно, даже легкого головокружения не испытал.

22 мая (воскресенье)

Думал отдохнуть, в волейбол погонять, а пришлось поработать. Строили бассейн, новая инициатива Рохлина. Пригнали ИМР, БАТ и в Кокче целый день отгораживали бассейн размером примерно 30×40 м. Техника нагребала грунт, а пехота разравнивала, укладывала камни. А в общем, замысел неплохой, течения не будет и вода прогреется.

24 мая

Довелось стать свидетелем интересного диалога, произошедшего между замполитом батальона майором Екамасовым и замполитом шестой роты Толстовым Володей.

«Ты политическая проститутка», – кричит Екамасов. «А ты политический гондон», – в ответ Толстов. После этих слов схватили друг друга за грудки, но были разняты начальником штаба.

26–27 мая

Второй батальон и разведывательную роту перебросили вертолетами в Кишим. В ночь вышли для блокирования Баладжари, большой кишлак на речке Машхад, в восьми километрах от Кишима, находящийся под контролем Вадуда. Раньше здесь часто были нападения на колонны. Посредине дороги, проходящей через кишлак, решили выставить афганский пост, численностью пятьдесят человек. Для того чтобы его построить, мы и пришли.

Шли по хребтам вдоль дороги, к утру кишлак блокировали. У духов здесь оборудованы дзоты, окопы над дорогой. А кишлак наполовину пуст, даже часть местного населения ушла – опасаются. Тщательно проверив, занял один из дзотов, оборудовав под временное жилище.

28–31 мая

Скучно, целыми днями ничего не делаешь, греешься на солнце или спишь в дзоте, благо там прохладно. Саперы копошатся внизу, колючку натягивают, минируют, а наше дело охранять. Вадуд по-прежнему не проявляет никакой активности, до сих пор никак не может восстановиться. Сухпай надоел, бойцы раздобыли кукурузной муки, испекли лепешки, хоть какое-то разнообразие.

Немного развеяло нашу жизнь происшествие, случившееся 29 мая. Из Файзабада на Кундуз возвращалась пара «Ми-6». Вдруг один из них начал стремительно снижаться, почти падать. К месту посадки сразу же помчался танк и БМП с пехотой. Часа через полтора прилетела четвертая рота из полка, высаживаются из вертолетов, занимают оборону. Наши им так небрежно и вальяжно – не суетитесь, все под контролем. Летчики своими силами устранили неисправность, вроде бы топливопровод засорился, взлетели. Повезло им, район-то духовский.

1–4 июня

Мимо нас пошли огромные, бесконечные стада скота – баранов, верблюдов, одно– и двугорбых, пуштуны кочуют на высокогорные пастбища, осенью пойдут обратно. У нас появилось мясо. Разведчики из ПБС двух-трех баранов подстрелят, афганцы убитых не берут. Появится разрыв небольшой, бойцы затаскивают тушу на гору, разделывают, готовят. Почему-то никаких угрызений совести не испытываю. В караване только женщины, старики и маленькие дети. Взрослые охраняют, передвигаясь параллельно, прямо как по нашим боевым уставам в боковых походных заставах.