Наша личная война - Лев Пучков

Доктор – это я. Я, между прочим, и вправду доктор наук, только это тут никому не надо.

– Местный парень. Вырос, можно сказать, в этом ущелье… – я тоже не стал щадить великого стратега Ефимыча. – И не смог точно указать координаты такой здоровенной пещеры? Да он там должен с завязанными глазами, с заткнутыми ушами, ночью, стукнутый по башке, пьяный в задницу…

– Короче, по координатам не раскололся, – подытожил Петрушин, плотоядно потирая ладони. – Методика допроса была избрана не совсем верно. Тут нужен несколько иной подход…

– Ребята… я, может быть, стратег хреновый, но в людях разбираюсь. – Ефимыч от уныния даже побледнел. – Поверьте мне, если бы это стоило того, мы бы его наизнанку вывернули. Отвечаю: на боль и страх его не возьмешь. Основной наш козырь – семья. И если уж он уперся насчет точных координат…

– И последнее, – добил «стратега» Иванов. – Что ты там придумал насчет обоснования?

– В смысле?

– Ты собираешься брать эту базу, – принялся перечислять Иванов. – Организовать, по сути, глубоко законспирированный рейд, устроить засаду, тихонько повязать там всех… Я понимаю, что твои люди – мастера шмона и глубоких «зачисток» – в один момент с легкостью поменяют квалификацию и станут опытными разведчиками…

– Слушай, хорош прикалываться! – в отчаянии вскинулся Ефимыч. – Про своих людей я и сам все знаю, давай к делу!

– К делу, к делу, – успокоил Иванов. – В общем, квалификация – это на вашей совести. Но ты другое скажи. Если у вас все получится – дай бог. А если вдруг… А?

Ефимыч умолк и с тоской во взоре уставился на луженый чайник с коньяком. Обоснование, безусловно, было самым слабым пунктом текущего стратегического замысла. У нас тут не то что на проведение акции – на любое перемещение личного состава из района базирования надо обязательно получить санкцию руководства. Без этого ни одна «броня» выехать не имеет права. Теперь, если доложить по данному вопросу руководству, мгновенно отнимут шахида и отстранят от дела (иная сфера компетенции, сами понимаете!). Делом займется ФСБ, а ОМОН туда на гаубичный выстрел не подпустят. Если же заниматься этим втихаря, на свой страх и риск, то в случае каких-нибудь осложнений (например, пара «двухсотых» с нашей стороны) можно не только погон лишиться, но и запросто угодить под суд. А чтобы придумать для руководства обоснование перемещения определенного контингента в нужный тебе район, не указывая истинную причину, тут, ребята, просто нужно быть гением. Без всяких скидок. Я, например, такого обоснования в обозримой видимости не наблюдаю. А Ефимыч, между нами, на гения не похож. Он похож на омоновского командира. Здоровый, упорный, решительный, наверняка кирпичи головой ломает не хуже нашего Петрушина…

– Петрович – хватит издеваться! – Ефимыч устал бороться и сдался на милость победителя. – Говори, что хочешь.

– Ничего я не хочу, – неискренне ухмыльнулся Иванов. – Я тебе помощь предлагаю.

– Помощь… – Ефимыч покрутил головой. – Знаем мы вашу помощь… Какую помощь ты предлагаешь?

– Вот специалисты, которые запросто организуют тебе рейд, – Иванов картинно махнул рукой в сторону Васи и Петрушина. – Вот специалист по вопросам обоснования…

Тут Иванов нескромно постукал себя кулаком в грудь: полюбуйтесь, специалист – загляденье!

– Один звонок – и с самого верха санкция на конфиденциальную операцию. Просто поступишь на сутки в мое распоряжение, никто носа не посмеет сунуть…

– Ты лучше скажи мне, какой тут твой интерес, – угрюмо спросил Ефимыч – в благотворительность полковника он явно не верил. – Тебе-то что надо?

– Дело в том, что нам тоже нужны эти хреновы организаторы, – не стал скромничать Иванов. – И нужны живыми…

– Я так и думал, – Ефимыч сурово вздернул квадратный подбородок. – Ты бы с этого и начал…

– Но если нам повезет и мы их отловим… Нам наверняка нужны будут не все подряд, – Иванов свойски подмигнул суровому командиру. – И еще… Мы их будем содержать у тебя. У тебя здесь все оборудовано, конфиденциальность гарантирована…

– Ну так это совсем другой базар! – мгновенно воспрял Ефимыч. – Ну ты накрутил, брат! Сразу бы сказал…

– Короче – согласен?

– А то!

– Тогда дело за малым. Осталось развести нашего шахида на точные координаты… И попросить его выступить в роли гида в нашей маленькой экскурсии.

Тут все разом обратили свои взоры на мою скромную персону. Специалист по искренности, прошу любить и жаловать.

– Я постараюсь, – засмущался я. – Однако хочу заметить, что это неординарный случай…

– Да ладно скромничать, доктор, – Иванов ободряюще похлопал меня по плечу. – Мы тут пока посидим, а ты сходи, пообщайся. Родина на тебя надеется. Смотри, не подведи…

Пленника, как полагается, содержали в зиндане – обычной яме, вырытой прямо во дворе и накрытой сверху решеткой. Я не гордый, но в яму не полез. У меня с некоторых пор аллергия на зинданы. Приходилось, знаете ли, сиживать, и не по своей воле. В штаб или спальное помещение тащить парня было неудобно: людно там, матерно и враждебно – обстановка не располагает к доверительной беседе.

Побродив по расположению базы (а это вполне цивилизованные развалины кирпичного завода), я облюбовал бывшую диспетчерскую, в которой сейчас был оборудован медпункт. Медпункт пустовал, омоновцы – здоровые парни, лечатся спиртом или стационарно в госпитале, после ранений.

Фельдшер без лишних разговоров забрал автомат, запер металлический шкаф с медикаментами на огромный амбарный замок, вытянул из-под кушетки канистру со спиртом и удалился.

– Сюда вести? – уточнил один из пары бойцов, выделенных мне в помощь.

– Угу. Желательно, чтобы рядом никто не шумел.

– Да ни одна падла на километр не подойдет, – уверил боец. – Располагайся, щас приведем…

Оставшись в одиночестве, я достал из полевой сумки пакет с ориентировками[12]и разложил их на огромном столе, сплошь покрытом выщербинами от осколков. К беседе я был готов (напомню, ехали сюда как раз по данному вопросу), особыми изысками баловать юного смертника не собирался, а планировал развлечь его простеньким агитпропом, рассчитанным на средней дремучести горского обывателя.

Через некоторое время бойцы ввели пленника, усадили его на табурет и стащили с головы мешок.

– Наручники, – распорядился я.

– Думаешь? – усомнился старший боец. – Он крепкий, не смотри, что худой…

– Разберемся, – я снял «разгрузку», отдал ее вместе с автоматом второму бойцу и похлопал себя по карманам. – Взять с меня нечего. А душить наладится – как-нибудь управлюсь. Да и вы рядом.

– Мы рядом, – подтвердил старший боец, снимая с пленника наручники. – Если что – шумнешь.