Приключения на вторые девяносто - Лариса Шкатула

Евгений, в отличие от начинающих молодых учёных, пытался добиться такого положения, при котором его ум стал бы приносить дивиденды лично ему, а не стареющему учёному, который постепенно привык разделять лавры победителя вместе с молодыми физиками…

Наконец его заметил один из новых русских, предложивший использовать разработки Евгения в совместной фирме, чтобы не пришлось покупать лицензию и пользоваться изобретением молодого ученого бесплатно.

В общем, ученый вложил в дело мозги, а бизнесмен – деньги. Причем, последний не прогадал. Вложения окупились уже через три месяца.

Сначала прибыль делили пополам, а потом компаньона заела жаба. И он стал сначала потихоньку, потом всё наглее обманывать своего соучредителя.

Евгений, узнав об этом, просто повернулся и ушел. Точнее, он не просто ушёл. А взял половину оговоренной в договоре суммы.

Скупой платит дважды, а Борису – его компаньону, уже и не за что будет платить. Потому, что он свои деньги из дела постоянно изымал, и фирма уже работала на деньги Евгения.

Наверное, компаньон уже сто раз пожалел о своем обмане, но Евгений ни вернуться обратно, ни прощать его не захотел.

Сказал словами Козьмы Пруткова: «Раз солгавши, кто тебе поверит?!»

Евгению пришлось отсрочить работу над докторской диссертацией – тут тоже было не до веселья.

Оставшись не у дел, оба брата решили уйти в горы, отдохнуть, поохотиться. Они и не ожидали, что отпуск так затянется. Своенравная Беленькая вышла из берегов, снесла мост, соединяющий их с противоположным берегом – на самом деле, в пятнадцати километрах отсюда, на хуторе у друга, где тот разводил свиней, они оставили «джип», принадлежавший Артуру, кое-что из вещей, и так же, как Эльвира, не могли теперь выйти к жилью. Марш-бросок на сто с лишним километров по берегу, сплошь заваленному каменными глыбами, их не привлекал, хотя другого варианта у них, в сущности, не было.

После того, как братья оказались отрезанными от другого берега силой обстоятельств, они не раз высказывали вслух свои претензии к неласковой фортуне, которая бросила их здесь, можно сказать, посреди леса, с минимальным запасом еды, который ко времени появления подле них Эльвиры мог уже считаться и не запасом, а так, его жалкими остатками.

Но с другой стороны, оба брата и не заметили, как проблемы Эльвиры затмили их собственные. Вернее, те вдруг показались им и не такими значительными. Вон у людей дела куда хуже обстоят. Всё постигается в сравнении.

Полати, это слово Эльвире нравилось больше, чем нары, на которых братья спали, были достаточно широкими, чтобы поместиться вдвоем, а узнав, что за печкой в кладовке валяется пара раскладушек, Эльвира с Евгением сходила за ними. Разложили. Для эксперимента решили, что Евгений на одной из раскладушек немного полежит. Испытания закончились конфузом – ткань раскладушки от времени подгнила, и ученый-физик очутился на полу, благо, падать было не высоко.

Короче, было решено, что Эльвира ляжет на нарах внизу, а они – вверху.

– Вот и я оказалась на нарах, – пошутила Эльвира.

Братья шутку оценили.

– Крепкая девчонка, хотя на первый взгляд показалась изнеженной… С другой стороны, изнеженная разве села бы в лодку, чтобы сплавляться по такой бурной реке?

Против ожидания Эльвира почти сразу заснула и не слышала, как братья ещё некоторое время шепотом переговаривались.

– Парень – её муженек, – говорил Артур, – ещё тот балбес. Хоть о мертвых плохо и не говорят, но это же надо сообразить, сплавляться по реке, толком не зная, какова она после паводка. Между прочим, вниз по течению капитальный затор. Они бы все равно не прошли. Вломились бы с размаху в бревна, может, никто бы из них не выжил. Девчонка в сорочке родилась.

– А муженёк сам на свою смерть напросился, – поддакнул Евгений. – Оставил жену вдовой. Никому такого медового месяца не пожелаешь!..

– Ладно, давай спать, – решил Артур и отвернулся к стене, считая, что такого волевого решения для сна вполне достаточно.

Но сон не шёл, Сам же Артур несколько раз повернувшись, наконец чертыхнулся.

– Где этот несчастный Морфей?! Или кто там из русских языческих богов этим делом управляет?

– Ноцена – богиня Луны и Ночи. Она посылает добрым людям добрые сны и отдых после дневных трудов.

– Женька, у тебя не голова, а чердак, набитый всякой ерундой. Вот скажи, зачем тебе ещё и это – языческие боги?

Евгений не обиделся, а привычно огрызнулся.

– Чтобы отвечать на дурацкие вопросы таких невежд, как мой брат… Кстати, ты слышал, сегодня поблизости вертолет кружил?

– Слышал. Ещё подумал: вроде, этих молодых разыскивать рановато. Они могли бы где-то остановиться, разбить палатку. Значит, не по их душу.

На самом деле, что такое – вертолёт? Кружит себе и кружит. Не «мессершмитт» всё-таки, но братья, по некоторым причинам, оба испытали от этого тревогу, не решаясь соображениями друг с другом поделиться.

– Не заметил, вертолет военный? – спросил Артур.

– Гражданский.

– Мало ли… В совхозе ходили слухи, вроде, какой-то богатенький буратино интересовался заброшенным санаторием. Хотел где-то поблизости отель строить…

– Отель? А на какой фиг?

– Последние исследования местных грязей показали, что крестьяне недаром лечили тут свои хвори. Очень, говорят, полезные такие грязи. Тот, у кого есть деньги, может удачно разрабатывать эту жилу.

– Люди на всём делают деньги.

– Надо бы и нам подумать над тем же.

– А чего думать? Восстановим мост. Выкупим у совхоза останки их санатория – пока кто-то думает-гадает. Ванька поспособствует, через свои каналы. Построим элитный корпус. Дадим рекламку, и станут к нам ездить богатые тетеньки и дяденьки, лечить свои хвори целебной грязью…

– Ты представляешь, как далеко придется возить продукты?

– Тогда, может, вместе с мостом и канатку забабахаем? А что, вполне возможно, над Змеиным ущельем. Тоже достопримечательность. И для доставки грузов, и для развлечения туристов. Окупится быстро. А там… Можно будет и вертолётик прикупить.

– Размечтался! Без кредита тут не обойтись. И как раз вся наша прибыль будет уходить на выплату процентов…

– Нытик ты, Женька, а как, а вдруг, а если. Ещё не начал копать, а уже куча вопросов.

– Зато ты бросаешься, как бык на красное, ничего заранее не просчитав.

Если бы Эльвира послушала их разговоры, она бы окончательно успокоилась, а то даже во сне продолжала вздрагивать и тревожно затихать, считая, видимо, что полностью расслабляться среди этих странных мужчин нельзя.

При этом ей снился дом. Семикомнатная родительская квартира. Хотя она ещё помнила времена, когда семья Городецких жила в двухкомнатной квартире, и как отец заработал свой первый миллион. Тогда ещё рублей, но эйфория, охватившая его, потащила Городецкого-старшего ни много, ни мало, как к гнезду разврата. Он познакомился с молоденькой, но уже вполне разумной девчонкой, которая едва не пустила по миру новоявленного миллионера.