В бездне времен. Игра на опережение - Алексей Рюриков

– И?

– И Хеттих объяснил, что заработал их в Китае. А поменял на рубли потому, что в Китае выгодный курс, переводил деньги через русский банк. А жертвовать деньги партиям не запрещено.

– Банк известен?

– Да. Петербургский Международный. Вы можете получить там информацию?

– Попробуем, думаю, это займет пару дней. А что?

– В Германии это крайне сложно. Банковская тайна – это святое.

– Даже для полиции? – удивился подполковник.

– В первую очередь, – грустно пошутил его баварский коллега. – И подступиться к ним невозможно. Большие деньги дают и большую власть.

– У нас немного иначе, – ответил Гумилев, про себя невесело подумав: «У нас большая власть дает большие деньги». Но говорить немцу об этом не стал, вернулся к делу:

– У вас есть точные данные, когда он переводил деньги?

– Пожалуйста, – протянул сыщик документ из дела.

– Отправим запрос, подождем. А Мюллер?

– Понимаете, герр Гумилев, они ведь не совершали преступлений в Германии, – помявшись, ответил инспектор и замолчал.

– Понимаю. И знаю, что оба они бывшие офицеры германской армии. Но, видите ли, коллега, – жестко сказал подполковник, – по-моему, бандит не имеет ни национальности, ни родины, ни тем более чести. И если Хеттих тот человек, коего мы ищем, то он натуральнейший бандит. За ним организация трех вооруженных разбоев и три десятка трупов. А Мюллер вообще участник последнего налета. Вы всерьез считаете, что такие люди нужны в Германии?

– Нет, – кивнул Мюллер. – Но мы не сможем выдать их России, даже если будут доказательства преступлений. Вы же знаете – политика.

– Давайте сделаем так, – предложил жандарм. – Поищем доказательства, деньги, а потом решим, что делать.

Инспектор вновь замялся, потом тихо произнес:

– Понимаете, герр Гумилев… я спокойно отношусь к русским, но… я догадываюсь, как это будет. Ваше правительство обвинит Германию в потворстве бандитам. Это повредит моей стране, а виновником окажусь я. Я согласен с вами, преступников надо сажать независимо от страны, но я не желаю оказаться виновным в международном скандале.

«Про Германию – это можно пропустить, – цинично подумал подполковник. – Главное – он не хочет отвечать потом за скандал. Понять можно, его действительно крайним сделают: почему русским следственное дело показывал? Зачем немецких граждан этим «страшным казакам» сдавал? И кстати, с просьбой о выдаче ни черта не получится, по Амтлауфу-Хеттиху уж точно, на него вообще кроме донесений агентов никакой доказухи нет. «Монах» еще туда-сюда, да и то: как только запрос направим, сразу сбежит. Денег ему хватит. Деньги, между прочим, тоже непонятно как искать. Что же делать-то?»

И спросил сыщика:

– Что, по-вашему, мы можем сделать? Я не могу и не желаю прощать убийц. Но и вреда вам, – на этом он сделал ударение, – как и вашей стране, я не желаю.

Мюллер оценивающе посмотрел на собеседника. Этот русский полицейский держался неплохо, профессионально. И понимал намеки с полуслова. Да и если русские заберут себе ребят с тридцатью трупами за плечами, в Мюнхене действительно станет только спокойнее.

– Я думаю, – произнес он, – мы сможем найти выход. Но сначала отправьте запрос в банк, вдруг узнаем что-то полезное?

Охранный Департамент

Отдельного корпуса жандармов.

На Ваш запрос от 25.10.1928 за № 21098, сообщаю, что 5.VII с.г. Харбинским (Китай) отделением нашего банка был открыт счет на имя г-на Хеттиха Мориса, гражданина Германии, и произведен от сего лица прием наличных денег в сумме 100 рублей.

9. VII. на указанный счет поступило денег в сумме 50 000 рублей от представительства торговой компании «ДУ ШЭНЬ» (Маньчжурия).

4. VIII с.г. распоряжением г-на Хеттиха вся сумма счета (50 100 рублей) переведена на имя того же лица в Дрезденбанк, Германия.

Господа Мюллер Йозеф и Амтлауф Морис, указанные в запросе, счетов в отделениях нашего банка не имеют и не имели.

Управляющий

Петербургского Международного банка

С.В. Локтев.

– Ничего не понимаю, – признался Шатунову ротмистр, прочитав ответ банка. – Почему пятьдесят тысяч из Маньчжурии? А с налета тогда где? У него же сотню только немцы изъяли?

– С налета как-то иначе, – пожал плечами сыщик. – Не мог же Мюллер миллион ассигнациями в банк принести сразу после разбоя? Его бы взяли. Надо думать, как деньги вывезли. Кстати, есть шанс, что деньги Фриновского ушли тем же каналом. Вот смотри: сам он вез, если логичные расходы вычесть, те же пятьдесят, правильно? А остальные? Зачем ему прятать их в России? Помнишь, Штубис говорил, что Фриновский считал этот налет их последним делом? А потом «зажить» собирался?

– Нет, ну это-то правильно. Думаешь, он свою долю этому Мюллеру доверил?

– Это если Мюллер и есть Монах, – охладил его Александр. – И не ему, а Амтлауфу, пусть и через доверенное лицо. Ну сам прикинь – как бы урка из анархистов «пол-лимона» вывез? Через границу-то?

– С собой не вез, – подумал вслух Сиволапов. – Но и в документах никаких банковских счетов не нашли. Слушай, а что ему мешало сложить деньги в баул, как Штубис, и нелегально через кордон?

– Шутишь? Нелегально это с проводником надо, да и вообще риск несравнимый. Погранцы принять могут – раз, проводник багаж прощупать и завалить – два… Да и в Китае, думаешь, Чжану этому полста тысяч помешают? Нет, опасно. А по подложному паспорту выезжать наоборот. Он же весь расчет делал на конспирацию. Свидетелей для того убирал, при налетах всех валил. Все, чтобы личность не установили. Паспорт у него хороший был, не возьми мы Штубиса, ушел бы влегкую. А деньги вывезти – это другой коленкор, вполне мог Амтлауфу доверить. Надо немцев трясти, глядишь, все полтора «лимона» найдем.

– А немцу он с чего верить должен? – не согласился жандарм. – Сам же говоришь, китайский генерал себе захочет, проводник себе, а немец сильно честный, что ли?

– Ну, тут проще страховаться. Если Амтлауф зажмет деньги, Фриновский его банально сдает нам. В лучшем случае.

– Или сам «мочит», – щегольнул уголовным словцом ротмистр. – Только это если отыщет. У того фамилия другая, уехать он в любую страну мог. Нет, зыбковато.

– Откуда нам знать их отношения, – цеплялся за свою идею сыскарь. – Мог немец и гарантии предоставить. Ладно, что найдем, все неплохо.

Инспектор Николая Степановича ждал и с порога спросил:

– Итак, герр Гумилев?