В тупике бесконечности - Кирра Уайт

Расстояние между ним и Малышевым сокращалось. Модифицированный дед тоже это заметил, обернулся, прикрывая глаза ладонью от солнца, и припустил к пожарной лестнице. Еще немного и окажется внизу, где его след легко затеряется в тысяче запахов узких переулков.

Егор обвел взглядом бесконечные сизые крыши. Малышеву придется перейти по длинной галерее к соседнему дому, а оттуда к очередной лестнице. Нужно его опередить.

Набрав разгону, Егор прыгнул. Жесткое приземление на козырек пристройки выбило из легких воздух. Пестрые голуби с гомоном поднялись с места, громко хлопая крыльями, в воздухе закружились одинокие перья. Еще прыжок. Егор упал на покатый склон крыши и на боку съехал вниз, пересчитывая ребрами черепицу, собирая одеждой грязь и птичье дерьмо. Он пробежал по балкону-галереи, перепрыгивая через стулья, столы и сваленный хлам. Из окна послышалась грязная брань. Громко завизжала женщина.

На дымчатый асфальт Егор вылетел как раз в пяти метрах от старика. Бестужев резко выкинул руку в сторону и разжал пальцы – пистолет в кобуре ожил, вшитая в ладонь биопластина сделалась горячей, и через секунду оружие нырнуло в ладонь.

– Стоять! Руки за голову!

Останавливаться Малышев не собирался.

Тогда Егор выстрелил. Синий импульс ударил рядом со стариком в балконный блок. Фонтаном вылетела щепа. Больше доводов не понадобилось.

– Вы не понимаете, во что ввязываетесь, – пробормотал старик, медленно оборачиваясь. Руки он держал поднятыми, и Егор заметил, что кожа на ладонях содрана до крови. Вельветовый жилет порван, лоскут ткани свисал до самого бедра, на брюках полно грязных разводов. – Такие как вы, глупые слепцы, никогда ничего не поймут!

– Возможно, – ответил Егор и выпустил свой ПМ. Кобура тихо защелкнулась. Пальцы нащупали наручники. – Малышев Карл Вениаминович, вы арестованы за нападение на полицейского и попытку к бегству.

– Вы не понимаете… Это ошибка! Вы совершаете ошибку! – воскликнул старик.

Глухой хлопок. Гомон перепуганных голубей, сорвавшихся в небо. Малышев качнулся и упал лицом вниз, на седом затылке кляксой расползлась кровь.

Долю секунды Егор стоял как вкопанный, не в силах поверить в случившееся. А потом увидел стрелка – тень выросла на крыше побитой временем пятиэтажки и, убрав винтовку за спину, понеслась прочь.

– Блин!

Егор стукнул по шеврону и побежал к пожарной лестнице. Пока он поднимался, Дима ответил на вызов.

– Ну что, Бес? Всю древнюю пыль перенюхал?

– Быстро ко мне! Отследи сигнал и дуй сюда! Малышева убили!

– Кто? Как?

– Шевелись, а то упустим!

Как Егор не пытался взять след, а все без толку – ветер дул со спины, принося запах тины и раскаленного асфальта. Зато металлический дух импульсного выстрела и крови словно бежал за ним по пятам, провожая до самой крыши. Солнце слепило, играя на руку человеку в черном, который несся назад к лавке. Неизвестный стрелок обладал недюжинными навыками паркура, ловко прыгая по конькам и взбираясь по стенам. Ничего, если Кротов подоспеет вовремя… Прижмут. Однозначно прижмут.

Егор остановился, озираясь по сторонам. Тень на миг исчезла, а потом снова появилась на крыше и проворно скользнула в распахнутое окно лавки. Ловушка захлопнулась.

Не успел Егор подбежать к окну как громыхнул взрыв. Ударная волна подхватила и швырнула на потрескавшуюся черепицу. Боль скрутила тело, и что-то тяжелое ударило Егора в грудь. Из окна рвалось пламя. Осколки стекла, пластика и древесины зло лупили по крыше, отлетали и падали вниз на мостовую. Протяжно и тоскливо завыла сирена пожарной сигнализации.

В ушах у Егора шумело, звуки долетали приглушенные, словно взрыв прогремел за квартал отсюда. Егор скинул с себя кусок оплавившейся оконной рамы и приподнялся на локтях. Форма из наноткани с кевларовыми пластинами не дала осколкам покалечить тело, а вот о лице не позаботилась – левую скулу жгло. Он осторожно потрогал щеку пальцем и нащупал впившийся в плоть кусок железа. Тогда Егор перевел взгляд на лавку. От помещения и улик ничего не осталось.

– Вот дерьмо… – пробормотал он.

Рядом приземлился взъерошенный попугай с опаленным хвостом.

– Дерррьмо! – подтвердила птица.

[1] Эмиль Мишель Чоран «Искушение существованием».

Город-муравейник Нижняя Эллада, планета Марс. 30 мая 2119 год

«Песчаная буря, названная метеорологами «Валькирией», уже вторые сутки бушует на равнине Аркадия. Порывы ветра доходят до 160 м/с, метеоагентство «Центра» предполагает, что в ближайшие пять часов сила ветра возрастет до 175 м/с и буря двинется севернее, после чего сойдет на нет.

В результате бедствия поврежден один из блоков башни терраформа «Север-4», почти полностью уничтожена вторая электрическая ферма. Подземные гидросистемы не пострадали.

Новостной канал «Марс онлайн».

В сознание Лео потоком транслировались образы: он видел, как ржавая пыль скручивается в гигантские воронки, похожие на хоботы хтонических чудовищ; как летят камни и рушатся скалы, и посреди этого хаоса ярким синим светом горит башня терраформа — символ незыблемой силы человека, покорившего Марс. Он знал, что сейчас все население Эллады с трепетом принимает эти образы и многие думают: «Не наступает ли конец нашей цивилизации? Не слишком ли мы заигрались в покорителей вселенной?» Впрочем, именно так они вряд ли думают. Скорее людей беспокоит шкурный интерес: что будет с колонией, если башня терраформа накроется медным тазом и подземный городок в Аркадии окажется не у дел?

Лео коснулся металлической дуги IP-кома за ухом и отключил видео-трансляцию. Имея за плечами десятки вылазок на поверхность Марса, он прекрасно знал, что транслируемые образы – всего лишь новостной конструкт. Нет, буря на равнине Аркадия бушевала на самом деле, только ни одна наземная камера не способна дать реальную картинку в таких условиях. Апокалипсис выглядит куда прозаичнее: серо-рыжая каша и помехи на дисплее. Вот и все зрелище. А как говорят земляне: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Сам Лео вполне довольствовался звуком, и пока поезд несся по извилистому подземелью муравейника, он продолжал слушать новости. На пылевую бурю было плевать. Город Эллада находится в долинах Маринера, чуть ниже экватора, и надежно защищен от пылевых бурь куполом. Чего не скажешь о регионах, приближенных к полюсам. Ту же Аркадию треплет по десять раз за сезон. Лео сильно подозревал, что в «Центр ГЭК[1]», куда он сейчас направлялся, его вырвали именно из-за бури. Наверняка неполадки башни терраформа намного серьезнее, нежели треплются в новостях.

Экспресс летел по тоннелю – мрачной прямой кишке, обшитой антирадиационным изоволкном. Поэтому пассажирам предлагалось самим настраивать на интерактивных стеклах-панелях желаемый пейзаж. Лео ехал в купе бизнес-класса один, и всю дорогу за его окном шумел океан. Вдоль береговой линии росли пальмы, подставляя солнцу широкие листья, а в бездонном небе парили птицы. Картинка была настолько реалистичной, что Лео вопреки всякой логике ощущал кожей океанский бриз. Но даже столь яркий пейзаж за время пути надоел, и Бестужев задал новые настройки на плоской панели. Теперь за стеклом проносилась Крымская Ривьера с живописными горами и сферическими отелями на скалистом побережье. Издали белоснежные здания походили на бутоны хлопка, потерявшиеся в бесконечной зелени. Идеальная красота.