В тупике бесконечности - Кирра Уайт

– Уважаемые пассажиры, наш поезд прибывает на конечную станцию «Купол-Верхняя Эллада», – объявил приятный женский голос, в котором слышалось что-то ненастоящее. — Просьба освободить вагоны, удачного дня!

Лео отстегнул ремень, и тот с шелестом спрятался в боках мягкого синего кресла. Поправив лацкан идеально подогнанного по фигуре пиджака, Бестужев вышел в общий отсек. Люди как раз поднимались с мест, кто-то спешил к выходу, кто-то будил уснувшего соседа.

Обходя пассажиров, Лео направился к раздвижным дверям вагона. Зеркальные панели отразили его крепкую фигуру в черном деловом костюме, галстук цвета грифельный металлик и черные с белыми вкраплениями перчатки. Образ как нельзя лучше подходил для визита в «Центр». Строгость еще никого не портила. Ира как-то сказала: «В костюме ты похож на Дориана Грея. Подозреваю, что мне никогда не обличить твоих грехов[2]».Лео с ней не спорил. Пусть будет похож хоть на самого черта, главное чтобы не на Егора.

От воспоминаний об Ирине кольнуло в груди — лишние, ненужные эмоции перед ответственной встречей, когда стоит быть максимально собранным. Лео без труда от них отгородился. Сосредоточился на схеме станции, мысленно нарисовал анфилады залов, широкие ленты траволаторов. Кажется, впервые в жизни Лео был доволен, что оказался в толпе и может идти вместе со всеми к арочному выходу, позволяя мыслям смешаться с шорохом шагов, с ровным гулом многоязычной речи. Подобно впадающей в море реке, толпа пассажиров вырвалась на площадь Эллады и слилась с новыми марсианами, как называли себя обосновавшиеся на Марсе. Новая раса, бросившая вызов трудностям красной планеты, их неизменный девиз: «Только вперед!». Своим символом они выбрали марсианского туркана – грызуна, не умеющего пятиться. Именно его длинноухая мордень украшала герб Эллады.

Лео двинулся к парковке электромобилей, где оставил свой серебристый седан. Пользоваться авто можно было только в Верхней Элладе, и многие вовсе не обзаводились стальными конями, предпочитая брать на прокат. Лео же не смог отказать себе в подобной прихоти. Не то чтобы он по десять раз на дню бывал наверху, скорее прожитые на Земле годы давали о себе знать. Там без машины никак.

Вжав кнопку старта на панели, он дождался включения систем и газанул к выезду на гладкую зеркальную дорогу. При проектировании Эллады архитекторы позаимствовали концепцию городов у древних марсиан и спрятали основную часть поселения под землю. Слои реголита надежно защищали тоннели «муравейника» от радиации, а на поверхности с этим справлялся купол. Такие же купола из керамопласта и отражателей укрывали фермы в пригороде. Конечно, большая часть сельхозпроизводства была сосредоточена под землей на гидропонных фермах, но в последние годы люди активно стремились выбраться на поверхность. Близость дня, когда атмосфера Марса станет пригодной для дыхания, не давала покоя мечтателям и исследователям. Лео знал, что не доживет до того момента, когда сможет ступить на красные пески без скафандра, шлема и регенератора воздуха. Проект «Грин Марс» рассчитан на четыреста с лишним лет, а башни отпахали всего пятьдесят. Протянуть столько ему не удастся ни с одной модификацией.

Машина плавно скользила в скупом потоке двустороннего движения. Дорога змеей вилась между белыми многоэтажками и сферическими бизнес-центами; поднималась ввысь, огибая вокзал наружного сообщения, и снова тянулась к земле. На обочине красовались клумбы, где росли папоротники и пестрые фикусы, местами попадались ухоженные мальвы. О том, сколько воды, с таким трудом добытой из ледников, уходит на создание глянцевой картинки «Счастье на Марсе» — людям с нежной психикой лучше не знать. На каждого жителя приходился строгий лимит H2O, и помывка вне графика – роскошь.

Вскоре показалось здание «Центра ГЭК». По-марсиански величественное: с фасадом из красного гранита, специально завезенного с Земли, и кровлей в виде раскрытой раковины моллюска. На одном из брифингов, плавно перетекшим в возлияния, Лео довелось пообщаться с архитектором здания «Центра». Тот долго и путано объяснял концепцию строения. Если не углубляться в типизацию первичноротых целомических животных со спиральным дроблением, то смысл крыши заключался в том, что вся жизнь произошла от моллюсков. Еще в начале прошлого века на снимках, переданных марсоходом Curiosity, было изображение гигантской раковины на поверхности планеты. «Ну, и кому еще возлежать на крыше «Центра», как не нашему брату моллюску?» – вопрошал у Лео основательно выпивший архитектор и визгливо смеялся собственной шутке.

Оставив машину на парковке, Лео вошел в здание и остановился возле пропускной рамки в фойе.

— Пожалуйста, поднесите ваш пропуск к идентификатору, — попросил искусственный голос.

Датчик мигнул, сменив цвет с красного на зеленый.

— Добро пожаловать в «Центр генетики и экзо конструирования»! Удачного дня, доктор Бестужев.

Большие стеклянные двери разъехались в стороны, впустив Лео в «Центр ГЭК» — святая святых науки, щупальце аппарата управления Федерации, обитель надежд человечества. В разгар рабочего дня здание буквально кипело. Многочисленные кабинеты, лаборатории, исследовательские боксы и тестеры нанотека; люди в белых халатах и серых комбинезонах; сверкающая металлом робототехника. Монотонный шепот сканеров, неразборчивые фразы, шелест гидравлических дверей. Еще со школы Лео мечтал стать частью этого гигантского организма. А поскольку Бестужев не относился к числу пассивных мечтателей, то добился цели. Пускай и не без проблем. Он знал, о чем треплются за спиной завистники — что без содействия Ирины его карьера не шла бы так гладко, -- но в этом была лишь доля правды. Лео всегда был уверен в собственных силах.

В конференц-зал он вошел последним. За большим проекционным столом из матового стекла уже собрались начальники отделов и руководители проектов. В целом пятнадцать человек элиты «Центра», к которой Лео, увы, не относился. Пока не относился, но был уверен, что однажды это изменится. Кого-то из собравшихся он знал лично, кого-то понаслышке. Кивнув сразу всем, Лео сел в свободное кресло рядом с Джоном Митчеллом – человеком с узким гладковыбритым лицом, с глубоко посаженными карими глазами, из которых текла по-змеиному острая надменность.

– Господа, – интонация Митчела была под стать выражению глаз, – позвольте представить доктора Леонардо Бестужева. Он ранее не присутствовал на наших собраниях, и время покажет, правильное ли мы приняли решение, исправив этот недочет.

Присутствующие заулыбались, обстреливая Лео взглядами, в которых смешались любопытство и насмешка. Кажется, сейчас он был для них чем-то навроде того самого брата-моллюска. Ища поддержки, Лео покосился на знакомых по работе над терраформом Сержа Нечаева и Мэй Лин. Но они о чем-то негромко спорили и, казалось, даже не заметили его появления.

– Леонардо, вы, наверняка, мучаетесь догадками, для чего вас пригласили, – продолжал Митчел.

– Почему же мучаюсь? – в тон ему ответил Бестужев. – Я известен, как специалист по экзо системам. Так что, вероятнее всего дело в урагане «Валькирия» и поломке башни терраформа.

– Ну, помимо прочего вы еще и астробиолог, – небрежно заметил Джон. – А с башней вы ошиблись, дорогой Леонардо, даже в «молоко» не попали. Как только буря утихнет, группа техников из Эллизия выедет к «Северу-4», чтобы полностью заменить энергоблок и сопутствующие модули. Транспортник доставит все необходимое в течение восьми часов.