Тлеют угли костров отгоревших… - Анастасия Акулова

В душе словно оборвалось что-то. Закончив развешивать одежду, Марта решила всё-таки вернуться в свою комнату. И что, что взгляд поневоле не отрывается от заснеженного сада, пусть! Это пройдёт. Это ведь всё глупость, ребячество!

Она ведь не так глупа, чтобы ревновать царя! Чтобы по-настоящему его полюбить…

Вопреки этой мысли по щеке скатилась горькая слеза. Нет, всё-таки она – дура. Как ещё можно назвать ту, что не может понять и остановить собственные чувства?!

Это было похоже на бег по краю пропасти. Опасно. Страшно. Волнительно… но необходимо ей, как воздух.

Хотелось кричать, злиться на весь мир. Почему, почему любовь не выбирают?! Почему она не могла полюбить своего мужа, или одного из ухажёров – жила бы тихо, мирно и счастливо, так нет же!! Ей сразу царя подавай! Да ещё и с таким характером, что непонятно, как его ещё земля носит…

Здесь никто ни во что её не ставит, и прежде всего – именно он, Пётр. А как иначе объяснить всё это? Она для него – смешная, наивная игрушка, которую так легко подчинить, сломать…

«Нет, не стоит об этом думать, – пытаясь унять полыхающие щёки и прорвавшиеся слёзы, подумала она, – Нужно просто забыть. Всё забыть, как сон, жить так, как раньше жила, ибо иначе быть не может, только хуже. Лишь понять, наконец, простую истину – нельзя быть наивной, никому нельзя верить, кроме Бога и самой себя».

Сказать легко. Но сердце не обратится в камень, если пожелает этого его обладатель.

Войдя в комнату, Марта сломанной куклой упала на кровать, надеясь забыться сном без сновидений. Уже потянулась, чтобы задуть одну-единственную свечу, но случайно увидела одиноко лежащую записку.

«Мне?» – Удивилась девушка, разворачивая маленький тугой свёрток.

«Большие амбиции весьма опасны там, где есть заведомо более сильные соперники. Помните это и старайтесь быть как можно тише, незаметнее, тенью, как и раньше – у вас это прекрасно получалось. Безусловно, стоило бы так же прекратить ваши ночные прогулки по саду. Кто знает, когда и чем они могут обернуться?

Уж поверьте, если не станете пренебрегать этими советами, только тогда, может быть, избежите множества бед».

Подписи, конечно же, не было. Очевидный автор письма, видимо, надеялся вызвать страх, но губы Марты сломала лишь горькая улыбка.

Пусть ей и льстило, что фаворитка считает её соперницей, но это уже не имело никакого значения. Марта не собиралась становиться на её место, а иное и невозможно, если поддаться этим своим глупым чувствам, чужой игре, чужому желанию.

Пора покончить с иллюзиями. Но, чёрт, почему же не высыхают слёзы, почему не утихает боль?!

* * *

Прошло несколько месяцев, может, больше – она потеряла счёт времени. Марта всё это время держалась подальше от любых дворцовых дел, сплетен и слухов. Бродила, как тень, ограничиваясь выполнением своих обязанностей. Даже не выходила в сад, хотя ноги будто сами несли её к тому фонтану у заснеженной ивы…

Строительство нового города активно продолжалось. Люди не жалели сил, строя его. Многие действительно умирали от холода и болезней, поэтому стали поговаривать, будто город этот строят на крови. Но государь знал, что это будет важным шагом для России, и упрямо шёл к цели, лично следя за постройкой города. И вот, была заложена первая крепость в этом городе, с которой началось существование будущей столицы России.

В честь этого события царь не поскупился на празднование в несколько дней. Гремели залпы пушек и фейверков, возвещая о том, что столько сил было потрачено не зря. И в самом деле, постройка Петербурга являлась поистине подвигом народа, хотя, конечно, до пика величия этому городу было ещё очень далеко.

Наталья Алексеевна вновь с энтузиазмом крутилась перед зеркалом. Покосившись на притихшую Марту, она, наконец, оторвалась от созерцания себя.

– Ты тоже пойдёшь, – холодный голос разрезал мёртвую тишину, – А попробуешь и в этот раз сбежать – схлопочешь у меня! Месяц на воде и хлебе сидеть будешь. Одевайся.

– Зачем вам там моё присутствие? – Встав, вздохнула Марта.

– Ты ещё повозмущайся! – Прикрикнула, насупившись, цесаревна, – А ну марш одеваться! Ишь ты, осмелела!

Марте ничего не оставалось, кроме как повиноваться.

На этот раз у неё было глубинно-синее атласное платье, волосы собрали в незамысловатую причёску, а украшением стали маленькие серёжки с сапфирами и тоненькое серебряное колье с тем же камнем. Теперь девушка походила на нимфу, но в глазах не было ни капли радости. Лишь странная пустота и безразличие.

В большом зале собралось множество богато одетых людей. Здесь можно было встретить и бояр, и купцов, и дворян, и иностранных послов. Марта слегка вздрогнула, войдя в этот шумный зал, где было столько людей высшего сословия. Она казалась себе неуместной здесь, хотя и понимала, что выполняет всего лишь роль служанки – фрейлины.

Был накрыт огромный длинный стол, дорого сервированный, полный различных яств и дорогих вин. Веселью предшествовал торжественный ужин.

В центре, конечно, был сам государь, поблизости – родственники и дворяне. Цесаревна села совсем рядом, по правую руку от брата. Марте же полагалось стать рядом с госпожой.

Тихо ненавидя дворцовый этикет, который у русских хоть и страдал, но всё же имелся, Марта стояла совсем рядом с предметом своих тайных терзаний, как можно ниже опустив глаза и голову, почти физически ощущая его тяжёлый взгляд.

Пётр равнодушно принимал поздравления от представителей различных держав. Он осознавал, что только в начале пути, ещё многое предстоит сделать, чтобы возвеличить построенный по его приказу город, как он и планировал. Но вода камень точит, как говорится.

Постепенное исполнение планов Петра не являлось прямо катастрофой, но всё больше всерьёз настораживало европейских политиков. Русский царь почти не скрывал своих амбиций как насчёт глобальных изменений в самой стране, так и прямых намёков на бедующее главенство во внешнеполитической арене. Россия росла слишком быстро при его правлении, и это не могло не настораживать.

Так и на этом приёме он почти не скрывал весьма неблагоприятных для многих стран планов. Возвышения России не хотел никто, кроме самих россиян, коих, собственно, мало волновало мнение остальных государств на этот счёт. Именно поэтому люди старались сдержать злобу на царя из-за непомерных трудов – даже будучи необразованными, многие понимали, что русское общество делает большой шаг вперёд.

И вновь сердце колотилось слишком быстро, бешеной дробью отдаваясь в висках. Ну почему, почему у неё перехватывает дыхание всегда, когда он просто где-то рядом? Почему она не может заставить себя не смотреть на него украдкой, не восхищаться им тайно, будто совершая преступление? Что это за наказание такое?!

Потом начались танцы. Какими бы дикими не считали их иностранцы, сами были не прочь поучаствовать в этих безумных круженьях в обществе прекрасных дам, коих в России было больше, чем в любой другой стране. Русь издавна славилась безудержным весельем, радушием и красавицами.