Грань реальности - Андрей Ливадный

Прошлепав босыми ногами по шоссе, она остановилась перед дилеммой: как двигаться дальше? Старая дорога обрывалась у подножия скалистого возвышения. Очевидно, ранее тут был тоннель, но теперь от него остались лишь два бетонных крыла ограждений да засыпанное бесформенными обломками устье.

В этой ситуации можно было избрать два варианта: ступить в черную стоячую воду и попытаться обогнуть возвышенность в поисках привычной человеческим ногам дороги, но заиленные глубины квадратных озер пугали ее больше, чем отвесные потрескавшиеся скалы, и потому Дана, немного постояв в нерешительности, избрала второй путь, решив карабкаться вверх.

У нее не было никаких навыков альпинизма, поэтому девушка не боялась. Зачастую страх – это порождение опыта, недаром те, кому доводилось прыгать с парашютом, сходятся во мнении, что наибольшей храбрости требует не первый, а второй прыжок.

Уцепившись руками за подходящий выступ выветренной скалы, она нашла опору для босых ног и начала медленно карабкаться вверх, перелезая с уступа на уступ.

По стечении обстоятельств ее восхождение к комплексу зданий бывшей резиденции господ Раули состоялось незадолго до прибытия на Гефест группы полковника Грина и пятерых его подопечных.

Сейчас в этих зданиях хозяйничали машины, занимающиеся переоборудованием комплекса и монтажом аппаратуры для будущих операций.

Сама того не ведая, Дана, которая являлась представительницей энного поколения брошенных на Гефесте колонистов, своим появлением на вершине одинокой горы положила начало целой цепи непредсказуемых событий.

* * *

Продвижение в глубины космического пространства, которое в среде людей принято называть емким термином «экспансия», породило свои законы и правила, соблюдение которых не вызывало сомнений и не обсуждалось, потому что новые для человека принципы диктовали не сами люди, а иные реальности, которые предлагал дерзнувшим вторгнуться в его пределы космос.

Мы не заметили того момента, когда вновь начали эволюционировать, подчиняясь принципам, обоснованным еще Чарльзом Дарвином на далекой планете Земля.

С момента старта первого колониального транспорта, покинувшего границы Солнечной системы, вновь началась эволюция человечества: борьба за выживание вида, но теперь к мутагенным факторам бесчисленных внешних сред подключился некий научный потенциал, способный осознанно влиять на процесс выживания людей в тех или иных условиях новоиспеченных колоний.

Космос нещадно истреблял слабых, глупых и неподготовленных, оставляя в живых лишь тех, кто действительно мог противостоять новым условиям обитания, видоизменяя окружающую среду или видоизменяясь сам под прессингом экзобиосфер.

Перед первыми колонистами, покидавшими Землю на утлых колониальных транспортах, стояли задачи на выживание, содержащие бесконечное количество неизвестных величин.

Первый факт, с которым пришлось столкнуться поселенцам, ступившим на иные миры, формулировался так: Вселенная не враждебна к людям, но и не создана для них. Она равнодушна, мертва, подчинена незыблемым законам, лишь малая часть которых играет на руку самонадеянным, экспансивным существам, решившим покинуть выносившую их колыбель.

В обозримом галактическом просторе не нашлось ни одной планеты, где человек, спустившись по трапу космического корабля, почувствовал бы себя как дома. Этот непреложный факт сразу же разделил нарождающиеся колонии на две основные ветви. Первую представляли те, кто попал на планеты, не идентичные, но схожие с Землей. В этом случае, за редким исключением гармоничного синтеза, видоизменялась биосфера колонизированной планеты, происходило так называемое «терраформирование». Люди на таких мирах фактически не изменились, приспособив окружающую среду под свой метаболизм.

Вторая ветвь колонизации более трагична с точки зрения базовых понятий добра и зла.

Зачастую колониальные транспорты совершали посадку на поверхность миров, биосферы которых содержали нужный процент кислорода, а вот все остальное, начиная от местных протеинов и заканчивая химическим составом воды, воздуха и почвы, являлось если не ядом, то, как минимум, непригодными для немедленного использования субстанциями.

Эволюционные процессы, дремавшие в человеке с той поры, как вид Homo Sapiens стал доминирующим на Земле, включились вновь, но уже в глубоком космосе, на иных планетах, где в отличие от прародины у людей появилось бесчисленное множество проблем и врагов.

В условиях скоротечных схваток за выживание мутации происходили достаточно быстро, иногда в течение одного-двух поколений. Зачастую полезные эволюционные процессы ускорялись искусственным путем. Там, где чуждая природа оказывалась наиболее жестокой по отношению к человеку, в дело вступали генная инженерия и подчиненные ей науки.

С выходом в глубокий космос люди сильно видоизменились, как внутренне, так и внешне, но, памятуя о своем истинном происхождении, старались скрыть приобретенные мутации.

Затем, по прошествии нескольких веков после Первого Рывка великой экспансии, когда заселенные планеты, пережив Первую галактическую войну, стали вновь объединяться, образовав Совет Безопасности Миров, наступила эра глобальной компьютеризации. Без машин, а тем более без виртуальных систем связи человечество уже не могло существовать как единое целое. В этих условиях машины, по сути, эволюционировали вместе с людьми: они становились все более сложными, изощренными и для эффективного управления ими требовались новые средства коммуникации.

Самым действенным средством связи между человеком и машиной был признан так называемый «нейросенсорный контакт» – прямая связь человеческого мозга с управляющей сервисной оболочкой той или иной кибернетической системы.

Поначалу эти устройства были громоздки и зачастую опасны для жизни. Первые гнезда для подключения биоинтерфейсов, которые получили распространенное название «имплант», стали вживлять младенцам в роддомах, но эта практика, существующая и по сей день, могла быть давно заменена более эффективным и неприметным устройством.

Мы всегда мечтали получить способность к телепатии. Этой мечте о реализации общения двух людей на уровне мысленного диалога так и не суждено было сбыться, но зато нечто подобное оказалось возможно при общении человека и машины.

Грубые, неудобные импланты, с механическим разъемом, к которому обязательно прилагался гибкий соединительный шунт из оптико-волоконного кабеля, все еще бытовали в среде пользователей многих миров, но параллельно им уже давно существовала абсолютно новая разработка, которая не получила широкого распространения по простой причине: открытие и внедрение нового вида имплантов произошло в лабораториях печально известной Зороастры – планеты, преступившей галактический закон и зачищенной силами межзвездного патруля Совета Безопасности Миров.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

О Зороастре ходили жуткие слухи, но в основном они не являлись истиной или содержали лишь малую ее часть.