Взращение грехов - Чингиз Абдуллаев

Девушка, не выдержав, выбежала из гостиной. Александрпоследовал за ней. Славин взглянул на Дронго.

— Откуда вы узнали про знакомую Тевзадзе? Мне и в голову неприходило, что у него могла быть подруга. Он так сильно любит свою дочь…

— Ему чуть больше пятидесяти, — напомнил Дронго, — и он ужедесять лет как живет без супруги. В твоем возрасте, Вячеслав, он кажется тебеглубоким стариком. А на самом деле он молодой человек, который в сорок двапотерял супругу. Как бы сильно он ни любил свою дочь, у него должна быть и свояподруга. В его возрасте это абсолютно нормально. Это уже даже не психология, афизиология. Но тебе в твоем возрасте это сложно понять. Для тебя он был уже обыкновенныйстарик.

— Верно, — согласился Славин, — я об этом даже не думал.

— Хорошие ребята, — сказал Дронго, — нужно сделать все,чтобы им помочь. Пойдем с ними прощаться. Завтра у нас длинный и тяжелый день.

Они поднялись, выходя из гостиной. На кухне слышались голосамолодых людей. Они терпеливо дождались появления Нино и ее жениха.

— У меня нет больше вопросов, — сказал Дронго, — но я хочусказать вам на прощание только две фразы. Я не верю в то, что убийство совершилваш отец, Нино. И сделаю все, чтобы это доказать. До свидания.

Когда они выходили из квартиры, Нино и Саша держали другдруга за руки. И было заметно, как на обоих подействовали слова «помощника»адвоката.

На часах было около десяти. Они вышли из дома, оглядываясьпо сторонам. Если площадка рядом с домом была хорошено освещена, то дальше поулице свет был достаточно тусклым.

— Машины уже нету, — вздохнул Славин, — нужно будет идтипешком до гостиницы.

— Я люблю ходить пешком, — ответил Дронго, — судя по всему,нам нужно идти на север, вон в ту сторону.

Они зашагали по улице. Следом за ними, где-то в ста метрахпозади, включились фары неизвестного автомобиля. Дронго оглянулся. Синий«Рено», стоявший у дома, медленно двинулся следом за ними. В салоне сидели двоенеизвестных мужчин.

— Час от часу не легче, — пробормотал Дронго, — тебе некажется, что эти господа следят за нами еще от гостиницы?

— Какие господа? — не понял Славин, оглядываясь назад. — Очем вы говорите?

— Эта машина стояла у гостиницы, когда мы садились в такси,и поехала следом за нами, — пояснил Дронго, — не нужно оглядываться. Постарайсядержаться ближе ко мне. Ты не знаешь, кто это может быть?

— Понятия не имею, — удивился Вячеслав, — наверно, местнаямилиция. Совсем с ума сошли. Мне их начальник уголовного розыска говорил, чтобыя не влезал в это дело, советовал отсюда уехать. И следователь все времянамекал, чтобы я не приезжал сюда. В первые дни они даже прикрепили ко мнесвоего сотрудника. Объяснили, что для охраны. Меня тогда весь город ненавидел,никто не хотел даже разговаривать. Потом стало немного легче. И они убралисвоего сотрудника. Наверно, сейчас снова решили приставить свою охрану. Может,из-за вас.

— Я не уверен, что это охрана, — возразил Дронго, — идемнемного быстрее. Оружия у тебя, конечно, нет?

— Нет, — почему-то весело ответил Славин, — но вы небойтесь, они с нами ничего не сделают. Никто не нападает на адвокатов. Нибандиты, ни милиция. Ведь все понимают, что я обязан выполнять свою работу.

— Сворачивай в переулок, — толкнул его в бок Дронго, — ибеги изо всех сил. Они уже подъезжают.

— Не побегу, — упрямо ответил Вячеслав, — это нечестно. Явас одного не оставлю.

Дронго улыбнулся. Синий «Рено» подъехал к ним и остановился.Из салона автомобиля выглянул мужчина. Он был в большой кепке, надвинутой наглаза. Был виден острый подбородок, черная, уже успевшая отрасти щетина нащеках. Мужчина поднял голову. Блеснули глаза.

— Это вы адвокаты Вано Тевзадзе? — спросил он с характернымакцентом. Дронго нахмурился. Говоривший был лезгин или аварец.

— Что вам нужно? — наклонился Дронго. — Или вам нравитсяпугать людей, преследуя их ночью на улице?

— Ты не шути, — посоветовал незнакомец в кепке, — лучшеотвечай на вопрос.

— А ты сначала представься, чтобы я знал, с кемразговариваю, — посоветовал Дронго.

Незнакомец переглянулся с водителем и неожиданно досталпистолет.

— Вот теперь, шутник, ты у нас будешь спокойнее, — сказалон, улыбаясь и показывая желтые крупные зубы, — и не будешь таким храбрым. Ятебе вопрос задал, а ты мне грубишь. Нехорошо. Сейчас сделаю дырку в твоемколене, и ты у меня всю оставшуюся жизнь будешь ползать в туалет.

— Возможно, — сказал Дронго, — очень даже верю, чтовыстрелишь. Только ты не знаешь, с кем ты разговариваешь. Он адвокат, а я нет.И перестань размахивать оружием, вдруг случайно выстрелишь.

— Кто ты такой? — спросил неизвестный.

— Я же тебе сказал, что я не адвокат. — Дронго шагнул кмашине, наклоняясь к незнакомцу. — Дело в том, что мой спутник действительноадвокат Вано Тевзадзе — Вячеслав Владимирович Славин. Если ты назовешь своеимя, то я вас представлю…

— Зачем тебе мое имя? — не понял незнакомец.

— Воспитанные люди представляются при подобной встрече, —усмехнулся Дронго и резким движением правой руки ударил по горлу сидевшего вмашине неизвестного. Тот захрипел, дернулся, сползая на сиденье. Дронговыхватил у него оружие. Направил на водителя.

— Спокойно, — посоветовал он, — руки с руля убери и ногамине дергай. Если случайно нажмешь на газ, то я случайно нажму на курок. Как тыдумаешь, кто будет быстрее — пуля или эта машина? Кто летает быстрее? И учти,что от правильного ответа зависит твоя жизнь.

— Что ты хочешь? — закричал водитель. У него был уже другойакцент. Очевидно, это был чеченец или ингуш.

— Не кричи, — попросил Дронго, — люди уже спят. Не нужнокричать. Ты мне только скажи, зачем вы за нами следите. Правду скажи, и я тебяотпущу.

— Ты сумасшедший? — гневно спросил водитель. — Ты знаешь,кого ты ударил? Это Хасан, помощник самого Саакяна. Тебя теперь поймают и накуски разрежут.

— Ясно. Судя по твоим словам, Хасан — это важная шишка, аСаакян просто очень важный человек. Верно?

— Отдай пистолет и уходи, — предложил водитель, — иначеживым из города не сможешь выбраться. Ты совсем ничего не понимаешь?

— Понимаю. Но будет лучше, если мы поговорим с твоимхозяином. Ты ведь у нас не шишка, а только водитель.

— Я тебя сам порву, — зло пообещал водитель, — ты думаешь,что сможешь отсюда живым убраться?