Сказки для взрослых - Марина Серова

– Меня зовут Полина. Твой адрес мне дала Нина Васильевна Карпова. Знаешь такую?

– Допустим…

– Ну, если у нас имеется общая знакомая, может, ты все же пригласишь меня пройти? Нам надо поговорить. Тем более что я тебе тоже представилась.

– Но вы не сказали, кто вы!

Да, я этого не сказала. Молодец, девочка, бдительная.

– У меня частное сыскное агентство, – вымолвила я многозначительно.

Лида отступила в глубь прихожей, давая мне пройти.

Пять минут спустя мы сидели у нее на кухне и пили чай.

– Лида, для начала я хочу знать: как получилось, что ты ушла из агентства? Ты ведь ходила туда буквально со дня его открытия? – спросила я.

Девочка кивнула:

– Не я одна. Мы с Адой вместе пришли. Да, в первые же дни. Я в газете случайно заметку прочитала: открывается модельное агентство на улице такой-то, будут набирать девочек пятнадцати-шестнадцати лет, с хорошими внешними данными. Запись там-то, с трех до семи вечера. Я Адуне сразу сказала: «Пошли! Такой шанс!» Модели ведь бешеные деньги получают. У них контракты миллионные, я сама об этом в одном журнале читала. Ну, мы и поехали после школы. А там такая очередь! Час мы с Адой простояли, наверное, прежде чем к столу подошли. Эвелина Венедиктовна, помню, тогда за столом сидела. Окинула нас беглым взглядом, записала фамилии, сказала, какого числа приходить. Еще она нас предупредила, что, мол, нам купальники надо будет с собой взять и туфли на самом высоком каблуке.

– Так смотрины не в тот же день состоялись? – спросила я, потягивая чаек.

– Что вы! Недели две они только желающих записывали, а отбор уже потом начался. В назначенный день мы с Адуней пришли после школы в агентство. Купальники и туфли с собой взяли. Нам показали комнату, где можно было переодеться. Мы надели купальные костюмы, вышли в зал. Это комната большая, где мы отрабатывали технику ходьбы. Выходили по пять человек разом. – Лида перевела дыхание. – Рузанна с Эвелиной в креслах сидели. Музыку включили, говорят, девочки, походите, мол, по залу. Мы ходим туда-сюда. Рузанна кричит: «Эй, курицы, вы что так топчетесь?! Ну-ка, покажите, как вы умеете двигаться! Танцуйте!» Мы под музыку потанцевали, кто как мог. Двух девочек сразу выгнали, с оставшимися тремя – со мной, Адой и еще одной девочкой – еще немного поговорили. Спросили, кто наши родители, как мы учимся, почему хотим быть моделями, что мы готовы сделать для того, чтобы добиться исполнения своей мечты, ну и все в этом духе. Потом нам сказали, какого числа приходить. Вот тогда-то и начались занятия.

– Сколько всего отобрали девочек? – спросила я.

– Пятьдесят человек. Нас разбили на две группы. Мы с Адой попали в первую. Наша группа занималась по понедельникам, средам и пятницам. А вторая – по вторникам, четвергам и субботам. В каждой группе – по двадцать пять человек.

– Так много?

– Да. Только так было лишь с самого начала. А потом потихоньку некоторые девочки стали отсеиваться…

– Почему? – удивилась я. – Что-то кого-то не устраивало?

– Да… Поначалу так прикольно было! Я не сразу поняла, что не все с этим агентством так уж хорошо.

– А что конкретно было не так?

– Ну, знаете… Во-первых, Эвелина Венедиктовна – еще туда-сюда, а вот Рузанна Эдуардовна такая злая! Постоянно кричала на нас. То говорила, что мы ходим, как стадо беременных бегемотов, то… извините, задницы у нас такие, что скоро в дверь не пролезут, ну и все в этом духе.

Я вспомнила расплывшуюся фигуру Рузанны Эдуардовны, ее вульгарное виляние бедрами. Как говорится, уж чья бы корова мычала! Значит, ей можно, а другим нельзя! Интересная логика. А я думала, что в модельных агентствах преподаватели сами должны быть эталоном, образцом для своих учениц.

– Лида, а что еще было не так?

– Эвелина Венедиктовна часто повторяла нам, что настоящая модель пойдет на все, чтобы занять на конкурсе первое место. Что каждая девушка должна стремиться быть первой! «Быть второй – просто непозволительно!» – заявляла она.

Я тогда еще не понимала значения этих слов. А Эвелина специально проверяла нас, на что мы готовы ради карьеры модели. Она постоянно говорила кому-то: «Тебе надо похудеть на два килограмма». Девчонка садилась на строгую диету, а Эвелина проверяла каждое занятие, сколько она сбросила. Если убавление веса шло медленно, Эвелина приказывала: «Два дня не ешь вообще ничего, только пей чистую воду, поняла?» Дома родители ругаются, что мы ничего не едим, худые, как швабры, – а в агентстве Эвелина с Рузанной ругаются, что мы толстые, как коровы. Один раз они ко мне прицепились, что у меня полтора килограмма лишнего веса. К следующему занятию, мол, срочно сбрось. Я два дня просидела на одном чае, но потеряла только полкило. Рузанна разоралась так, как будто случилась катастрофа вселенского масштаба! «Ты, – говорит, – каких-то несчастных полтора килограмма не можешь сбросить, а другие ради карьеры модели из дома бегут, как Ломоносов!» Мы с девчонками смеемся: при чем здесь Ломоносов? Он что, тоже моделью хотел заделаться? А Рузанна говорит: «Что ржете, дурочки?! Ломоносов, чтобы ученым стать, из дома ушел пешком в Ленинград, потому что у него денег на поезд не было!» Тут уж мы просто легли от смеха. Потом в раздевалке Гуля Мустафина – есть там одна татарочка черненькая – говорит: «Девочки, да она же элементарно неграмотная! Она в школе, наверное, двоечницей была».

Я вспомнила, как сказала Эвелине про французский журнал мод «Пур тужур». Она это проглотила. Значит, во французском она – ноль, иначе поинтересовалась бы, как может журнал мод называться «Навсегда». Да и нет во Франции печатного издания с таким названием!

Между тем Лида продолжала:

– Приближался конкурс красоты. Эвелина нам все уши об этом прожужжала. Все внушала нам, что ради первого места каждая из нас должна быть готова на некоторые жертвы. Мы все голову ломали: что же это за жертвы такие? Ну, похудеть – это понятно, худеть она заставляла практически всех. А что еще?

Один раз она вызвала меня к себе в кабинет, дверь закрыла поплотнее и стала так, издалека, напевать о том, что для победы в конкурсе мы должны… Ну, в общем, старая песня! Я слушаю, киваю, а сама не могу понять – чего же конкретно она от меня хочет? Потом она вкрадчивым таким голоском сказала, что один человек, который будет сидеть в жюри и чье слово имеет большой вес, желает отдохнуть на природе, поскольку он очень занятой человек, занимает какой-то важный пост и так далее… В общем, наплела что-то с три короба. А в конце спрашивает так ласково – готова ли я скрасить отдых этого человека? Я, как дура, стою, глазами хлопаю, понять не могу, чего она от меня-то хочет! Ну, решил человек отдохнуть, и пусть себе отдыхает хоть до посинения! А она мне опять говорит: «Ты что, Маслова, не понимаешь, о чем я тебя спрашиваю?» Я говорю: нет. Она и так глазами стреляет, и эдак и вдруг напрямую спрашивает: «Ты поедешь с ним за город на его дачу?» А я ее спрашиваю: кто еще поедет с нами? Она мне: «Его охрана». Тут наконец до меня доходит, ЧТО мне предлагают! Я растерялась, нет, говорю, меня родители не отпустят. А она опять стала что-то плести про готовность модели на все ради карьеры… Но я все равно отказалась и ушла.