Видок. Семена Злобы - Григорий Шаргородский

Через минуту я уже входил в квартиру на втором этаже. Открыл дверь своим ключом, но предварительно все же позвонил. В итоге веселый вихрь с курчавыми каштановыми волосами и карими, с прозеленью глазами налетел на меня прямо в прихожей.

— Господин титулярный советник, что-то вы совсем забыли о бедной библиотекарше! — повиснув на мне, заявила миниатюрная барышня.

Не худенькая, но и без лишнего веса, с небольшой, но и не маленькой грудью — Рита являла собой некую золотую середину женской красоты. Нет, не стандарт «девяносто шестьдесят девяносто» и конечно же не то, что ходит по подиумам. У нее все было в меру и радовало глаз.

— Ну что вы, мадемуазель Синичкина, спешил, как мог, — уверил я девушку, возомнившую себя обезьянкой.

Перенес ничуть не казавшуюся тяжелой ношу через всю комнату небольшой, но уютной квартирки и ссадил на диванчик. Она тут же подтянула под себя ноги и закуталась в пеньюар. Изображает скромницу, хотя ею не является. Впрочем, играть эту роль Маргарите не привыкать. В повседневной жизни она — скромная, затянутая в строгий закрытый наряд работница библиотеки, ведущая себя как синий чулок. Честно, ума не приложу, как ей удается стягивать сие каштаново-курчавое буйство в тугую прическу!

Познакомились мы, как в анекдоте, — в городской библиотеке, которую я решился посетить только после свадьбы Леши и Лизы. Да, судейская дочка уже давно не пылает ко мне страстью, но по законам жанра ее любовь сделала тот самый пресловутый шаг до ненависти. Пусть не до ненависти, но уж точно до прохладного, сдобренного раздражением отношения.

Заглянув в библиотеку и увидев на месте Лизы новую симпатичную девушку, я напрягся по причине неприятного опыта. Рита сразу встретила меня как куст шиповника — колючим взглядом и язвительными выражениями. Это насторожило еще больше. С Лизой все начиналось точно так же, но дальше пошло по-иному.

Никто из нас никому не строил глазки и не делал намеков. Мы принюхивались друг к другу, как осторожные зверьки. Но взаимная симпатия рано или поздно сработает подобно притяжению двух магнитов — как бы ты аккуратно ни сводил их, схлестнутся они резко и неожиданно. Этой неожиданностью стал поцелуй, когда мы столкнулись в узком проходе между книжными полками.

Затем я опять чуть не поломал всю романтику, пусть и глупым для большинства мужчин, но зато честным образом — извинился и, как мог, вежливо объяснил, что не могу себе позволить серьезных намерений. И тут же был ошарашен заявлением, что ее устроят и несерьезные.

Вот таким образом я и обзавелся любовницей. Прошу не путать с содержанкой. На эту разницу Рита намекнула мне после первой же совместной ночи, когда я поинтересовался, не нужны ли ей деньги для улучшения жизненных условий. Отказ прозвучал пусть не грубо, но язвительно и с явным намеком на мою привычку общаться с профессионалками.

Хорошо хоть догадался посоветоваться с Давой, который был просто счастлив стать моим ментором в данном аспекте социальных правил. Оказывается, дарить нуждающейся в финансовой помощи любовнице деньги — жуткий моветон. Только драгоценности. Их она тут же сдаст в ломбард, потеряв как минимум треть стоимости, но сохранив иллюзорное самоуважение. Как по мне, логика хромоватая, но чужая душа — потемки, да и поговорка про чужой монастырь и уставы тоже вполне уместна.

Совет друга сработал на все сто. Серьги с рубинами вызвали бурю восторга и конечно же были благосклонно приняты. Через день из квартиры исчезла подружка-телефонистка, с которой Рита делила квартплату, а интерьер жилья резко улучшился.

Ну что же, в какие бы игры ни играла эта барышня, если они приносят радость всем участникам, то почему бы не подыграть?

Сегодня в футляре с бархатной обивкой лежал браслет-змейка с изумрудными глазками.

— Ты самый лучший! — еще раз повисла девушка у меня на шее, впившись долгим поцелуем.

— А еще тортик на полке в прихожей, — отдышавшись, добавил я.

— Знаю, — с подозрительным прищуром заглянула мне в глаза Рита. — Ты хочешь раскормить меня, чтобы иметь повод бросить?

— Ну, значит, съем сам.

— Нетушки, — отцепилась от меня девушка и сначала убежала за тортом, а затем быстро начала накрывать на стол все для чая.

В отличие от той же Глафиры, с Ритой было о чем поговорить. Образование она имела пусть и не блестящее, но уж точно разностороннее, что удивительно для воспитанницы сиротского дома для девочек. Но эта маленькая сиротка знала, чего хочет от жизни, еще с раннего детства, а в приюте имелась библиотека. Именно доступ к книгам и потрясающая способность к мимикрии позволили ей в дальнейшем легко отказаться от работы стенографистки в суде и занять должность библиотекаря, обеспеченную более весомым окладом.

— Как прошел твой день? — Быстро расправившись со своим кусочком торта, Рита подперла ладошками подбородок и пристально посмотрела на меня.

Кстати, очень хороший прием. Баронесса тоже владела им, но использовала не так уж часто. А вот Глаше для подобного не хватало интуиции. Казалось бы, простейший вопрос, но сразу происходит скачок симпатии — ведь, оказывается, твоя жизнь интересна не только тебе! Это льстит, даже если ты замечаешь, что интерес не такой уж искренний.

— Суетно, — расплывчато ответил я.

— А вчера, говорят, было весело, — чуть прищурившись, осторожно сказала девушка.

Вот оно что! Сарафанное радио Топинска работает куда быстрее местной газеты.

— Ничего необычного для работы видока. Лучше расскажи, как дела с твоими женихами?

В ответ Рита лишь фыркнула. В этом мы с ней коллеги, но если во мне женщин привлекают деньги и матримониальные перспективы, то что именно притягивает мужиков к девушке, старательно маскирующейся под серую мышку, не совсем понятно. Впрочем, меня-то самого потянуло к ней именно в ипостаси синего чулка. Риту внимание мужчин не особо-то радовало, потому что умненькая барышня понимала: кроме похоти, там ничего нет, и осознанно выбрала самый адекватный вариант. То есть меня.

Хотя насчет адекватности — это далеко не факт.

Заметив, что я закончил с чаем, Рита тут же перебралась ко мне на колени, и мы наконец-то занялись тем, чем хотели заняться с самого начала, но обоим нужна была вот такая манерная прелюдия — все же здесь до сексуальной революции еще далеко. По той же причине ночевать в этой квартире я не остался.

Следующим утром, как и обещал Даве, после зарядки и завтрака остался дома, где и собирался провести всю первую половину дня. Но не получилось, причем из-за того же Давида.

Звонок телефона я воспринял настороженно — очень уж не хотелось ехать в суд. Ну некомфортно мне там, чай не театр!

— Игнат, — прозвучал в трубке встревоженный голос Давы, — у нас проблемы на синемастудии. Емельян Багров с ума сошел.

— Как сошел?

— А я откуда знаю?! — вызверился в трубку мой друг. — Звонил Серж и весь мозг мне высверлил своими криками. А я в суде занят с твоим подопечным.