Видок. Семена Злобы - Григорий Шаргородский
Шрифт:
Интервал:
— Не поверю, — хищно оскалился я. — Глазки у тебя забегали, значит, дело обстоит куда хуже, чем я думаю.
Актер-то он хороший, но не в таких стрессовых условиях.
— Серж, я ведь все равно узнаю.
— Мне пришлось вызвать сюда Джулию Карпову.
— Кикимору… лешего тебе в любовники! Ты что творишь, самоубивец?! Да Ракель Натановна живьем с тебя кожу сдерет за то, что ты притащил в Топинск бывшую любовницу Давы, подсадившую его на наркоту, — зашипел я практически на ухо Сержу, придерживая его за лацкан фрака.
— Да что ты меня пугаешь! — задергался режиссер. — Мозг вынут, кожу сдерут! Думаешь, я боюсь?
— Похоже, что нет, иначе не творил бы таких глупостей.
— А что мне делать? — теперь уже разозлился он сам. — Интерес зрителей к приключениям Ивана Сыча угасает, а появление в фильме Джулии поднимет популярность. Но ты запретил ей приезжать в Топинск.
— И запрет свой не снимал, — парировал я, но все же задумался.
Год назад я влезал во все щели съемочного процесса, откровенно путаясь под ногами у профессионалов. Потом мой интерес сошел на нет, потому что яркий мир синематографа на поверку оказался еще и чертовски выматывающим. Это действительно тяжкий труд, причем для всех участников процесса. И вынести его могли только истинные фанатики своего дела. Так что, возможно, со своими драконовскими мерами я и перегнул палку, наседая на того, кто тянет эту лямку за всех нас. Хотя именно просчеты Сержа привели к тому, что всеобщий любимей, красавец и прочее Емельян Багров предстал перед коллегами в крайне неподобающем виде.
Но в главном мой нестандартный друг прав — каждый должен заниматься своим делом. А решение вот таких проблем — как раз по моему профилю.
— Хорошо, давай закончим с взаимными обвинениями, — примирительно сказал я нахохлившемуся, как промокший воробей, режиссеру.
— А я еще и не начинал, — взбрыкнул Серж.
— Вот и не надо. Показывай, где прячешь эту роковую красавицу.
Серж тоже переосмыслил ситуацию и не стал кочевряжиться.
Он поселил Джулию в милом таком домике в жилом районе почти у ворот студии. Войдя внутрь, мы как раз застали лихорадочную упаковку чемоданов.
— Куда-то собрались, мадемуазель? — ядовитым тоном спросил я, заставив актрису взвизгнуть и отскочить в угол комнаты.
Выглядела она как трепетная лань: с большими чувственными глазами и детским личиком. И это несмотря на то, что Джулии недавно стукнуло двадцать три года. В панике ее ангельская внешность становилась еще более трогательной. Но я-то помню, как это самое личико было искажено возмущением, презрением и яростью на грани бешенства, которые напрочь нивелировали всю милоту.
— Я ведь предупреждал, что не стоит путаться у меня под ногами. А ты что делаешь? Подсовываешь наркоту нашему главному актеру?
— Я не подсовывала! — опять взвизгнула Джулия, причем с такой искренностью, что прямо озадачила меня. Через секунду все встало на свои места. — Он сам отобрал. Говорил, что тут у вас сущая каторга и нечем даже расслабиться. А ему нужно, иначе он плохо работает. Я не хотела давать, а он взял и выдрал.
— Что именно выдрал? — Окончательно успокоившись, я перешел к делу, потому что сработало профессиональное чутье.
— «Поцелуй феи», — затихнув, пробормотала актриса.
— Я так понимаю, ты сейчас о новом дурмане говоришь?
— Да, он дарит сказку наяву, — тоже успокоившись, стрельнула в меня глазками Джулия.
Зря старается. Если знаешь, сколько мужиков прокатила на себе эта газель, то ее потуги могут вызывать только омерзение.
— Да уж, но похоже, что нашему Емеле вместо поцелуя феи достался засос кикиморы, и подарил он ему кошмар в реале, — хмыкнул я и стегнул красотку таким взглядом, что кокетство слетело с нее, как пух с одуванчика. — Ну и где ты взяла дурман, о котором я даже не слышал?
— Купила в Москве у одного… человека.
Талантище! Врет как дышит, но вот с фантазией в этой милой голове полный швах.
— Вываливай на стол все запасы.
Джулия побледнела до состояния вампира. Оно и понятно — вырисовывающаяся в перспективе ломка будет похуже любых угроз.
— Успокойся, не отберу, если, конечно, будешь держать эту дрянь при себе.
— Буду, — сложив ладошки в молитвенном жесте, уверила актриса, от чего мне захотелось сплюнуть, но чистота в чужом доме остановила.
Девушка начала быстро рыться сначала в сумочке, затем полезла в недособранные чемоданы и шляпные коробки.
Горка из псевдоконфет, трех стеклянных пузырьков и пары табакерок меня не впечатлила, и я спросил у режиссера:
— Серж, ты на сколько ее вызвал?
— Два месяца съемок, — тут же ответил он и помрачнел, потому что быстро догадался, к чему я веду.
А вот Джулия все еще непонимающе хлопала длинными ресницами.
— Ты же не совсем дурочка и наверняка знала, что на этой, как выразился ваш милый Эмми, каторге не сможешь найти добавки. Ну, и на что же мы рассчитывали? — с вкрадчивостью удава спросил я. — Или, вернее, на кого?
Джулия снова забилась в угол и отрицательно затрясла головой. Да и все остальное ее тело била дрожь страха. Даже так?
Я посмотрел на немного растерянного Осипа и с обидой в голосе сказал:
— Чиж, кажется, меня здесь вообще никто не боится.
Если честно, на такую реакцию режиссера я не рассчитывал. Серж сумел меня удивить. Он рассерженным котом сорвался с места и, подскочив к Джулии, влепил ей пару звонких пощечин.
— Говори, тварь, кто с тобой приехал!
В принципе Серж не совсем нормальный мужчина, точнее, совсем не мужик, так что ему вроде и незазорно бить дам, но все равно как-то некрасиво. Вон как Осип поморщился. Так что я цапнул разошедшегося антрепренера за шиворот и оттащил от зарыдавшей дамочки. Но она уже поплыла и, подвывая, выдала имя:
— Арнольд. Он сказал, что не боится вас и все ваши запреты ему только на пользу.
— Дура, — опять вспылил Серж, так что пришлось снова хватать его за шиворот.
— Фамилия? Где он остановился? — уточнил я у всхлипывающей барышни.
— Терлеций. В «Пассаже».
Серж рассерженно вырвался из моего захвата и возмущенно выдал:
— И что теперь?
— А теперь, — совершенно спокойно ответил я, — каждый займется своим делом. Я буду решать проблемы со всяким заезжим жульем, а ты — наводить порядок в этом курятнике.
Действительно курятник. Я по-прежнему отношусь с уважением к этим людям и их труду — тяжелому и изнуряющему. Когда идут съемки, хорошо слаженная группа работает как часы. Атмосфера просто потрясающая — подъем на грани восторга. Сплоченные одной идеей, они достигают массового, всепоглощающего катарсиса, когда получаются действительно удачные дубли. Но вся эта красота заканчивается, едва режиссер благодарит группу за продуктивную смену, а вот после начинается именно курятник. Спаянный общим фанатизмом коллектив распадается, и в ход идут интриги, упреки, зависть и каверзы. Если технический персонал лишь отчасти подвержен подковерной возне, то актеры идут в полный разнос. А если учесть, что психика у этой публики своеобразная, иногда все принимает крайне неприятные формы. Вот именно такие нюансы и оттолкнули меня от мира кино — я просто оказался не готов к его неприглядной изнанке.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!