В тебе моя душа - Татьяна Ма

вот такая?

— Судя по реакции тебе не понравилось.

— Как можно есть сырую соленую рыбу?

— Многие русские просто жить не могут без селёдки, — улыбнулась Надя. — Но не бойся, не все так плохо.

И действительно. «Оливье» Джейку понравился, потому что напоминал картофельный салат, который он часто ел в Америке, а лосось и блинчики вообще пошли на ура!

— Давно ты живешь в Китае?

— Четвёртый год. Я заканчиваю магистратуру в этом году.

— И какая у тебя специальность?

— Литература.

— Значит, ты девушка начитанная. А я так и не осилил ни «Сон в красном тереме», ни «Троецарствие».

— Мне кажется, их смогли осилить только те, для кого литература — профессия, как для меня.

— Точно, — улыбнулся он. — А что потом, после окончания? Планируешь найти работу в Китае или вернёшься в Россию?

— Я ещё не знаю. В Китае я могла бы найти работу учителем русского или переводчиком, но не уверена, что это моё.

— Почему? У тебя отличный китайский. Как переводчик ты могла бы много зарабатывать.

— Я знаю, — Надя задумалась. — Однако работа устного переводчика — это ежедневный огромный стресс. Мне не очень хочется каждый день испытывать это чувство. Всё-таки на работе мы проводим большую часть нашей жизни. Хочется, чтобы она была в радость.

— Так займись тем, что тебе по душе. Есть что-то, что тебе действительно нравится?

— Да, я бы хотела переводить художественную литературу или стать литературным критиком, но на этом поприще много не заработаешь.

— Ты же уверяла меня, что не в деньгах счастье, — подколол Джейк девушку.

— Не в них, но хочется всё-таки жить, а не прозябать.

За беседой Надя не заметила, как пролетело время. Удивительно, но им удалось спокойно поговорить, ни разу друг друга не оскорбив. Им принесли кофе.

— Ну а ты, Джейк Ли, у которого есть все и даже больше, чем занимаешься ты?

— Гостиничный бизнес, — Надя уловила нотки грусти в его голосе. — Моя мать владеет большой сетью отелей по всему Китаю. Я работаю на неё.

— Семейный бизнес, — понимающе подытожила Надя.

— На половину.

— Как это?

— Моя мать богата как Крез. А отец живет в Италии, делает вино. Он зарабатывает на этом ровно столько, сколько ему нужно для жизни. И счастлив. Мать считает его нищим.

— Они в разводе?

— Развелись очень давно, когда мне было восемь.

— Ясно. Значит, и фуардай ты тоже наполовину (сынок богатых родителей, живущий за их счёт).

— Точно. Одна половина меня, которая привыкла все измерять деньгами, избалоВан и эгоистична. Другая же… — Джейк замолчал задумавшись.

— И что другая?

— А другая стремится к простому человеческому счастью.

Джейк снова замолчал, а потом, поймав Надин взгляд, сказал.

— Надия, я хочу.

Она непонимающе смотрела на него.

— Черт возьми, я хочу все то, что ты предлагала: преданность, уважение, честность. Я хочу все это с тобой.

— Джейк, ты меня неправильно понял. Я ничего тебе не предлагала. Мне не нужно все это. Вернее не нужно от тебя. Ты не в состоянии дать все это мне.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что ты не знаешь значения этих вещей. Если бы знал, что значит уважение или искренность, не сделал бы мне то дурацкое предложение в баре.

— Ты судишь обо мне поверхностно, совершенно не зная меня.

— Я узнала достаточно, чтобы понять, что между нами никогда и ничего не будет. Хотя бы потому, что я не смогу тебе доверять.

— Ты когда-нибудь слышала о втором шансе?

— Джейк…

— Нет, послушай. Я уже просил у тебя прощения и могу попросить его ещё тысячу раз, но не буду. Я готов реки повернуть вспять, если придётся, чтобы ты посмотрела на меня другими глазами. Просто не отталкивай меня, не убегай от меня, а дай мне шанс доказать, что я настроен серьезно.

— Неужели ты не понимаешь, что я всегда буду сомневаться в твоих поступках и задаваться вопросом, а что если все это только ради того, чтобы доказать всем и самому себе…

— Что я могу получить любую женщину, какую пожелаю?

— Именно.

— Я понимаю твои сомнения и уважаю их. Но и ты пойми, если бы я был таким моральным уродом, каким ты, видимо, меня считаешь, я бы просто не стал тратить своё время на тебя, а пошёл и тут же нашёл бы другую русскую, другую блондинку, просто другую, которая не была бы столь щепетильна.

— Так почему бы тебе не пойти и не найти?

— Потому что я хочу взаимного уважения, искренности, честности, — он чеканил слова точно так же, как это делала она в прошлый раз. — Открытость. Доверие. Понимание. Надежность.

Надя не знала, что сказать. Она видела, что он злился. Злился, потому что был откровенен и не хотел, чтобы она снова отвергла его.

— Ты права, я эгоист, который никогда не задумывался о таких, казалось бы, простых вещах. Но теперь все по-другому.

— Джейк, я не хотела селить в тебе ложных надежд.

— Ты говорила все это, потому что думала, что я никогда не захочу с тобой отношений? Но все изменилось.

— Ты думаешь, что изменилось. Ты думаешь, если захочешь, то по щелчку пальцев сможешь вдруг стать отзывчивым и хорошим человеком?

— Не думаю, и я знаю, что у меня достаточно недостатков, которые нужно исправить, но плохим человеком я никогда не был.

Он бросил на неё пристальный взгляд.

— И я докажу тебе это. Поехали, отвезу тебя домой.

Ехали в молчании, не проронив ни слова. Когда добрались до места, Джейк сказал:

— Дай мне свой телефон.

— Зачем? — непонимающе спросила Надя.

— Дай.

Она протянула Джейку свой мобильник.

— Разблокируй.

И только когда он начал набирать на ее телефоне номер и тут же в салоне автомобиля раздался звонок, Надя поняла, что таким образом он узнал ее номер. Джейк также зашёл в вэйсин и отправил себе самому запрос на добавление в «друзья».

— Телефон — удобная штука, — улыбнулся он. — Не хочу часами стоять под общежитием в надежде поймать тебя.

— Я ведь могу и не ответить.

— Ответишь, если не хочешь, чтобы однажды ночью, напившись с горя, я орал